- Ну-у, там было что-то холодное и страшное… Вот. Теперь твоя очередь, Эрик. Расскажи о себе. - Хитрая Снежа, – рассмеялся он. Подумал и протянул, передразнивая меня: - Ну-у, я большой и красивый… Вот. Теперь опять твоя очередь, Снежок. - Так мы долго будем рассказывать, – хихикнула я. Мне было хорошо лежать на нем. Смотреть на его красивое лицо. Чувствовать, как умелые пальцы перебирают мои спутанные волосы, а глаза с удовольствием рассматривают мою помятую физиономию. И было плевать, что сейчас я совсем не красавица, а заспанное лохматое чудище, и Эрик это видит. Пусть видит. - Я думала ты не приедешь на ночь. Метель началась, и тебе было проще остаться в Москве, – сказала, чтобы что-то сказать. - Я уже ехал сюда, когда началась пурга. Трасса была еще в нормальном состоянии, так что я без проблем добрался, - Эрик потянул прядку моих волос и пропустил ее между пальцев. – Красивый цвет. У тебя хороший парикмахер. - Эй! – оскорбилась я. – Все свое, родное и натуральное! - Да ладно, – он скептически приподнял брови и заправил прядку мне за ухо. – Что, и грудь своя? Не верю. - Ну и не верь! – выпалила я злобно. - Просто раньше тебе не доводилось иметь дело с такими женщинами, как я! Мне часто говорили, что у меня ненастоящий цвет волос и силиконовая грудь, но мне всегда было плевать. А слова Эрика почему-то разозлили. - Конечно, с моими внешними данными не часто удается видеть такую красоту, – усмехнулся он. – Как бы кони не двинуть от перевозбуждения. - Эрик, ты что, обиделся тогда на мои слова? – я с любопытством уставилась на его невозмутимое лицо с веселыми бесятами в глазах. - Конечно! – тут же согласился он. – Ты ранила меня в самое больное место. Нанесла тяжелую душевную травму и теперь я страдаю. - Бедненький Эрик, – протянула я и немного поерзала на нем, с удовольствием слушая, как он шипит сквозь стиснутые зубы и сдавливает мне бока. – Полечить тебя? - У тебя есть медицинское образование, Снежок? Я фыркнула и начала медленно ползти по его телу к ногам: - У меня есть кое-что получше: белый халатик и шапочка медсестры. Еще чулки в сеточку. - Ну, тогда я спокоен за свое здоровье. Можешь приступать, – прохрипел Эрик когда я доползла до бедер и коснулась языком его возбуждения. Легко, просто исследуя, пробежалась по налитому стволу и хотела выпрямиться. - Возьми его, – он удержал меня, не давая отстраниться. Я дернулась и придушенно пискнула: - Эрик, я не могу… Тяжелая ладонь легла на затылок и придавила, не позволяя мне убрать голову: - Возьми его, – прозвучало над головой мягко. - Ну давай, девочка. Не бойся. Неожиданно для себя, я перестала сопротивляться и послушно обняла губами головку. Оказалось, она горячая, как и все его тело. Гладкая, чуть солоноватая и удивительно приятная. Я сжала губы, неуверенно двинула языком, и медленно, долго, на всю длину, впустила член в свой рот. - Глубже, - раздалось над моей головой и ладонь надавила еще сильнее. Я втянула воздух в легкие и вобрала член до упора, пока он не уперся мне в горло, так что я замерла, боясь пошевелиться. - Расслабь горло, девочка. Дыши и скользи по нему губами и языком, – подбодрил меня хриплый шепот, а рука чуть ослабила давление. И я послушно начала двигаться, стараясь держать ритм. Рука на затылке помогала, надавливая и отпуская, успевая приласкать меня. Так что я, наконец, расслабилась и начала двигаться ровно и очень глубоко, слыша над головой хриплое дыхание и ругательства сквозь зубы. И это начало заводить так, что я уже слышала собственное шумное, возбужденное дыхание. Свои стоны, вперемешку с мычанием и вскриками до предела заполненным ртом. Насаживалась на него все глубже и глубже, в каком-то странном, извращенном удовольствии от своей униженности и, одновременно, полной власти над мужчиной. От понимания, что он совсем безоружен передо мной. Его ладонь с силой сжала мой затылок, не давая двинуться и хриплый, завораживающий голос скомандовал: - Сожми губы, девочка. Сдавленный стон, негромкая ругань, и язык обжигает острый, горьковато-пряный вкус. Мой собственный стон, хриплый вдох, и тело закручивается в странном, ни на что не похожем, новом для себя удовольствии... Я лежала на его плече расслабленная, довольная, уплывающая в нежное марево сна. - Неужели ты никогда не делала минет, Снежа? - прозвучал задумчивый голос Эрика. Я усмехнулась, и пытаясь сохранить хоть каплю достоинства, от которого остались одни лохмотья, шепнула: - Ты первый, можешь гордиться. Только не вздумай влюбляться в меня за это... Глава 19 После обеда снова повалил снег. Клочки холодной ваты сыпали с хмурого неба, слой за слоем покрывая двор пухлым белым одеялом. Я стояла у окна и через стекло рассматривала растущие во дворе сугробы. Прислушивалась к звукам льющейся в ванной воды, и лениво размышляла, присоединиться мне к принимающему душ небритышу, или справится без меня. Воды перестала шуметь. Щелкнула дверь и из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы, вывалился голый и мокрый, весь в блестящих каплях, Эрик. Оставляя на паркете влажные следы, прошлепал к окну и поверх моего плеча выглянул во двор: - Хочешь на снегоходе покататься? – кинул мокрое полотенце на пол и обхватил меня руками. Притянул спиной к своей влажной груди. Обласкал теплым дыханием висок, потрогал губами мочку уха и замер, уперевшись подбородком в мою макушку: - Еще пара часов и снега будет достаточно для покатушек. Любишь на снегоходах кататься? - Ни разу не пробовала, – я повернула голову и скосила глаза к его лицу, зацепив взглядом небритую щеку. Он хмыкнул: - Странная ты, Снежка. Вроде бы дочка богатенького папы… - И…? – протянула я, и потерлась лопатками о его гладкую грудь. – Как в таком случае я должна жить, по-твоему? - Как детка богатых родителей – зависать в барах, тусить в клубах. Курить травку, нюхать коксик. Зимой гонки на снегоходах. Летом не вылезать с дорогих курортов. - Ты точно знаешь, что дети богатых живут так беспечно? – поинтересовалась я. Втянула его вкусный запах и зажмурилась, некстати вспомнив, как однажды отец поймал двенадцатилетнего Сашку на воровстве конфет на кухне... Эрик поцеловал меня в макушку: - Неужели у вас было не так? - Мой отец был генералом. У него было не зависнуть, и не понюхать. Дома мы с братом ходили строем и старались пореже открывать рот, – я передернула плечами от внезапного озноба, пробежавшего по плечам. Эрик стиснул меня, плотнее прижимая к своему телу и снова горячо подул на шею. Я хихикнула, откинулась затылком на его ключицу, и продолжила: – Мы с Сашкой с утра до ночи учились и занимались тем, что папочка считал правильным и полезным для своих детей. Мы редко выходили из дому куда-то, кроме школы и спортивных секций. - Значит, ты была домашней девочкой и любимицей родителей? – насмешливо произнес Эрик. Обхватил губами мою мочку, лизнул и прикусил, заставив меня возбужденно зашипеть. - Угу. Любимицей, – фыркнула я, чувствуя, как мужские ладони двинулись от моего живота вверх. Обняли снизу полушария грудей. Принялись мягко сжимать и поглаживать в подобии нежного массажа, сквозь ткань футболки теребя бусинки сосков. - И каким спортом ты занималась? - Эрик провел носом по моей шее, и поцеловал за ухом, вызывая приятные покалывания в теле. - Легкая атлетика, дзюдо, стрельба и конный спорт, – перечислила я.Закусила губу, сдерживая стон, потому что мужские руки пробрались под мою футболку и принялись рисовать узоры на животе, заныривая под резинку домашних штанов.