– Боже, не верю своим ушам! – Люда от моего признания только сильнее пришла в замешательство. – Я влюбилась, – попыталась смягчить впечатление от своих слов. – Потеряла голову, забыла об осторожности. А потом пришла его жена и заявила, что беременна и я мешаю их счастью. В день, когда я сама узнала о беременности. О таком нелегко рассказать. Люда взялась за бутылку, нервно открутила крышку и плеснула гречишной жидкости почти полный бокал. И хлебнула в три глотка почти все. –Мне. Мне, ты можешь рассказать все. Эва. Ты поступила ужасно. Во всех смыслах. Бедный Марк! Как хорошо, что у него с тобой не получилось. Он заслужил лучшего. Упоминание Марка заставило меня поморщиться. Будто я давала хоть какие-то намеки на продолжение общения. Сам прилип репейником, не отодрать было. – И что с женой, где она теперь? Я глубоко вздохнула, чувствуя, как жар приливает к щекам. И медленно, опуская лишь интимные подробности, рассказала нашу с Тимуром историю. Люда слушала молча, не перебивая. Иногда задавала наводящие вопросы, а потом вновь замолкала, задумчиво потягивая из своего бокала. Когда я закончила, бутылка опустела почти наполовину. Взгляд подруги при этом лишь слегка затуманился, вид по-прежнему остался очень серьезным. Тишина разлилась патокой между нами. Я всматривалась в лицо Люды, ожидая реакции. А она рассматривала бокал без каких-либо эмоций. Затем, как нож масло, накалившийся от напряжения воздух разрезал тихий смех. Сначала тихий и невнятный, но вскоре зазвеневший в каждом уголке кухни. Людочка смеялась какое-то время. А затем смахнула выступившие по нижнему веку слезы. И посмотрела на меня уже без веселья. Взгляд этот делал больно. Нехороший такой. Полный искренней обиды. – Ты дура, – емко резюмировала Людочка. – И я дура, что трачу на тебя свое время. Пойду я… Она попыталась резко встать, но оказавшись на своих двоих, она качнулась, хватаясь за край стола. Я подскочила следом. – Люда… – Эвелина, – она вскинула руку, останавливая меня на полушаге. – Не надо. Я ужасно, просто безобразно разочарована в тебе. Язык Люды заметно заплетался, она неуклюже тянула гласные. – Брось, все не так плохо, – я нервно улыбнулась. – Ты утрируешь. – Я не утрирую. Я... мне тяжело осознать, что ты не доверяешь мне. Нет-нет. Все понимаю. Когда в жизни подруги появляется большой и крепкий… Люда икнула и прикрыла рот ладошкой. – Она забивает на подруг. Все понимаю. Спасибо за внимание. Я пошла. – Люда, прости меня! – я подбежала, крепко обняла ее. Люда попыталась высвободиться, но я только крепче стиснула ее в объятиях и прижалась щекой к мягкой кофте. – Ну что ты, в самом деле? Как же я без тебя? Прости глупую, больше так не буду! Сказала, а сама на секунду представила, что было бы, увидь меня сейчас мои подчиненные и коллеги. На работе вся из себя тетя серьезная, фифа расфуфыренная, стерва надменная. Зато с Людой расстелилась тряпочкой, ну точно придирчивый подросток. «Ничто человеческое мне не чуждо, – отмахнулась я от возникшей перед глазами картины. – Как бы там Люда не шутила о моем возрасте, а я еще молода. Могу себя повести немного по-ребячески». Я стала успокаивающе поглаживать по плечу притихшую подругу. Из объятий при этом не выпускала, приговаривая: – Люд, ты же знаешь, что никого ближе тебя у меня нет. Я вот тебе рассказала, и так легко стало. Теперь думаю: почему сразу не смогла? Не могла бы проявить капельку милосердия. Я же беременна, мне нельзя нервничать. Только недавно на сохранении лежала. Уйдешь я так горько плакать буду, вся распереживаюсь. Импульсивная и совершенно не обидчивая Людочка расслабилась и повела плечом. – Отпусти, – и выдержав паузу, добавила. – Сяду я. Голова кружится и ноги не держат. Кажется, последние два бокала были лишние. – Да, конечно. Садись. Тебе минералку дать? – Да, пить хочу. Есть без газа? – Только вода из кулера. Тебе холодную или теплую? – Холодную, – Люда поставила локоть на стол и положила два пальца на висок. Я налила в высокий стакан прозрачную жидкость, принесла Люде. Та залпом осушила. – Ох, хорошо, – блаженно произнесла она. Затем перевела на меня осоловелый взгляд. – Что смотришь? Рада небось, что снова обвела меня вокруг пальца? Такую молодую и наивную дуришь. Я мысленно возвела очи к потолку. Опять она манипулирует разницей в возрасте. – Люд, у меня все хорошо. – Да я уж заметила, что не горюешь, – она обвела взглядом кухню. – Зря я переживала, что моя подруженька до гробовой доски одна будет. Ты у нас вон какая оказалась, карьеристка и амбициозная акула. Да, по сравнению с Марком Тимур – рыба гораздо крупнее. А я-то гадала: молодой, красивый, влюбленный, перспективный – чего ты тогда нос воротишь? А оно вон что! – Ну прекрати, я смутилась. – Все не так было. – Да-да, расскажи мне, – незло пожурила Людочка. – Уж я-то твою меркантильную душонку знаю. – Кстати, – поспешила я сменить тему, пока подруга тут не наговорила на целый компромат. – Ты зачем меня искала? Не просто же так приехала. Лицо Люды переменилось, стало сухим и постным. Явно что-то случилось. – Да соскучилась просто, – она похлопала себя по карманам. – Черт, так курить хочется. Эх, в машине оставила. Идти неохота. – Пошли, – я уверенно поднялась. – Немного пройдемся, воздухом свежим подышим, малышу полезно. А ты пополнишь никотиновый запас в организме. Глава 41 Как выяснилось, Люда вливала в себя горячительное чуть ли не ведрами не просто так. Глотнув полную охапку свежего воздуха и никотина, Люда рассказала, что ее отец решил жениться. На той бесячей женщине, что несмотря на сопротивление со стороны Люды, испытывала нездоровое желание стать и подружкой, и мамочкой. Людочка едва терпела эту женщину, когда та была сожительницей. А теперь и подавно старалась не появляться у отца дома. – Вот понимаешь, я вроде рада за папу, поздравила его искренне. Но как подумаю, что она официально станет моей мамой – аж дрожь берет. Очень неприятная особа, которая пытается сунуть нос во все отцовские дела. Узнала, что у него есть названная дочь и как давай просить познакомить. Все уши прожужжала. – Со мной что ли? – искренне удивилась я. – Угу. Была бы воля, и с половиком твоим познакомилась бы. Я прыснула. Их противостояние с Борисом стоило отдельной папки в памяти. Будь мой кот мужчиной, я бы подумала, что между ними есть какая-то связь. Прям как в дешевых бульварных романах. – В общем, тебя пригласили на ужин, – продолжила говорить Люда, глотая новую порцию дыма. Выдыхала в другую от меня сторону, так, чтобы ветер унес его подальше. Заботливая. – Я пришла лично передать. А подруга и названная сестра и сама скоро нас принимать в гости будет. С поздравлениями. Я вспомнила, как Тимур ласково и вместе с тем жгуче целовал меня ночью, бережно расспрашивая о планах на будущее. Не давил, но настойчиво приглашал встретиться с его родителями. – Я собираюсь связать с тобой свою жизнь. Твоя ситуация с родней мне понятна, в практике и не такое приходилось видеть. Но мои родители хотят познакомиться с женщиной, которая скоро станет моей женой и матерью из внуков. На последнем слове Тимур сделал особый акцент, намекая, что не планирует останавливаться на одном. А я… я горела вся изнутри от счастья. – Да, придется знакомиться. Моя мама ради такого вряд ли приедет. Ты ее знаешь. Ни моя беременность, ни свадьба не сделают из нее любящей матери. Люда посмотрела на меня своим пронзительным взглядом. Потушила сигарету и выкинула окурок в урну, оказавшуюся поблизости, развернулась ко мне и заключила во внезапные объятия. – Моя крошка, – сказала она, и я уткнулась носом в ее куртку. Сладко пахло знакомым парфюмом, дымом и алкоголем. – Как подумаю о твоей матери, злость берет даже больше, чем на папину пассию. Та хоть не морозит холодом. Неприятная тема царапнула под ребрами бессильным раздражением. Не хотелось говорить ни о матери, ни об отчиме, ни о брате. По хорошему, выбросить бы давно их из своей жизни, но… Я не могла. Рвать даже такие жалкие связи, что были между мной и матерью, невыносимо больно. Не могу представить себе тот день, когда мы окончательно перестанем общаться. – Мы сыграем свадьбу уже совсем скоро. Но я даже не знаю, за что первым хвататься. Это так сильно отличается от моего первого брака. Тогда мы оба были нищими студентами, запивали сухарики пивом и были простодушно счастливы. Раньше я думала, что романтика не мое. Карьера виделась милее, чем всякие мелочи для парочек. Но Тимур – особенный, понимаешь? И с ним мне хочется всего этого: шикарной церемонии, красивых платьев, подружек невесты в одинаковом, подарков и клятв верности. Хочу надеть не только его кольцо на палец, но и фамилию, и плевать на бюрократическую возню. – О-о-о, – протянула Люда так понимающе, что аж смешно стало. – Да ты влипла, и еще как. Влюбилась по самые помидоры. Подначка уколола, но не злостью или раздражением, а облегчением. Все же отошла. И удивительно легко приняла тот факт, что я теперь с Тимуром.