- Мальчишка, он ведёт себя как мальчишка. Закрывает глаза и улыбается, слушая твой голос. Отвечает на каждое твоё смс и при этом во взгляде такая нежность... Разве, когда так любишь, позволишь сделать больно тому, кто тебе дорог? - Нет… - Вот и он не позволит, он отдаст всё, даже свою жизнь. Ты готова жить без него дальше? Зная, что он может погибнуть? А сможет ли он жить, зная, что ты пострадала по вине того, что он не смог защитить тебя? - Я точно не смогу. Просто не смогу. - У него так же, он сможет жить без тебя дальше, если причиной будет не он. По-другому он не сможет, насколько сильным он не был бы. Понимаешь? - Понимаю… - прошептала я, всхлипывая. - Ты должна исчезнуть, это развяжет ему руки. Они забыли, каким чудовищем он бывает. В борьбе с Лука нам нужен Палач, а рядом с тобой он не может быть таким. Ты его смирительная рубашка, стоп-кран. Нам нужен Палач, без него мы обречены. - Ты хочешь превратить его в бездушную машину смерти, а кто его потом остановит?! – спросила я на нервах. Я же понимаю, что он превратится в дикого зверя, которого никто не усмирит. - Ты успокоишь. – спокойно отвечает он, отпивая кофе. - Как?! Меня рядом не будет! - Ты вернёшься. - И как ты себе представляешь?! В образе Марии?! Я не собираюсь снова её играть! И быть не собой. - Нет, зачем нам Мария? Ты вернёшься в своём истинном образе — настоящем. - Бред! Как это вообще возможно?! Как ты хочешь это сделать?! - Как я это сделаю, тебя волновать не должно, я решу этот вопрос. Самое главное тебе — это не попасться в руки к Ренцо, ничего хорошего из этого не выйдет. - Но как мне это провернуть?! - Ты через шесть дней улетаешь в Израиль, встречаешься с тётей, садишь её на самолёт, а сама остаёшься на день или два в Израиле, я состыкую тебя со своим человеком, и ты переждёшь там два - три дня. Я прилечу в Израиль и заберу тебя сам, а потом увезу в Ноябрьск, там есть небольшая фирма, которая занимается анализом и проектировкой строительных проектов, в большой фирме тебе светиться не надо. О деньгах первое время не беспокойся, я тебе помогу. - Почему ты мне так помогаешь? - Долг жизни, помнишь? Ты спасла мне жизнь, а ещё ты спасла душу Климу. Я спасаю вас обоих. - Я не понимаю, ну вернёшь ты меня потом. Он же поймёт, что я всё это время лгала и сбежала, ничего не сказав, он меня не простит. - Простит. – уверенно сказал он, да так, что я сама поверила. – Он поймёт, почему ты это сделала, это, во-первых. Во-вторых, он очень хорошо чувствует ложь, а раз он тебя полюбил, значит, знает, что ты не врёшь и сама честна в своих чувствах. В-третьих, когда он поймёт, что ты спряталась от него, потому что могла просто погибнуть, он ещё спасибо скажет, что ты сбежала. Я хорошо его знаю, просто доверься мне, так надо. Он никогда не позволит тебе увидеть себя с самой тёмной стороны, помоги ему. Я понимаю, что прошу чудовищную вещь, но так надо. - А сколько это противостояние продлится? – спросила я, в надежде услышать небольшой срок. - Минимум три года. Такие вещи быстро не решаются, Лука пустил много корней, а сорняки надо рубить на корню, быстро их не выполоть. Запасись терпением. - Хорошо, другого выбора у меня же всё равно нет. - К сожалению, мне жаль тебя, девочка. Поразительная штука жизнь. Свела две жизни, два человека, которые предназначены друг другу самой судьбой, но вынуждены расстаться. - Ты убережёшь его? Не бросишь, пока меня не будет? - спросила я. - Конечно, я буду рядом. - Спасибо, а как же Мария и Владимир, что с ними потом делать? - Поверь, их судьба уже решена. - То есть? – не поняла я. - Не забивай себе голову, вон несут твоё пирожное и кофе. Тебе пора. Я тебе потом ещё напишу или позвоню. У тебя осталось мало времени, проведи это время с толком. И не наделай глупостей! - Не буду, его жизнь дороже мне всего на свете. - Молодец, до связи. Я забрала коробку с пирожными, они так безумно вкусно пахли, но этот аромат не грел мне душу. Вышла из кафе, Павел открыл дверь, чтобы я села назад, от его взгляда не ускользнуло, что я расстроена. - Мария, что-то случилось? - Как думаешь, я хорошая жена? – резко спросила я. - Почему такой вопрос? – спросил он нахмурившись? – Тебе кто-то что-то сказал? - Нет, я просто увидела там семью. Муж и жена, а ещё двое детей и все такие счастливые. Все так улыбаются… – говорила я, там на самом деле была такая семья и они были счастливы. Хотя, на самом деле, душу разрывало то, что я должна уехать и оставить его бороться в одиночку. - Хм, смешная ты. У тебя всё впереди, у тебя обязательно будут дети, и ты делаешь Клима поистине счастливым, он всегда торопится домой. - Спасибо, а можно вопрос? - Конечно. - Допустим, ты знаешь, что грядут проблемы, да такие, где без жертв не обойтись. Ты бы позволил своей женщине остаться рядом? Даже если она может попасть под удар? - Ни за что и никогда. – ответил Павел. – Я бы постарался, спрятать её, и держался бы на расстоянии, потому что её безопасность для меня на первом месте. Я лучше буду жить вдали от неё и решать проблемы, но знать, что она в безопасности. Чем быть рядом и подвергать её опасности. Я могу потерпеть и подождать, а если она исчезнет по причине моей ошибки, то это навсегда… - это стало ответом на мой вопрос, что крутился в голове. – А к чему этот вопрос? - Я читаю книгу и пытаюсь понять поступок главное героя. Он идёт на войну, а она вынуждена быть вдали от него. Разве это любовь? - Любовь, - отвечает Павел, - такая любовь у мужчины. Он любит её больше жизни, поэтому так поступает. Она — смысл его жизни, воздух которым он дышит, если её нет — он не живёт, а просто существует… Глава 16-2 Мы приехали домой, я попила чай, посидела, посмотрела сериал и пошла спать. Клим снова будет поздно, через два дня должна закончиться эта сделка и можно будет его поздравить. Только как я его поздравлю, это будет сюрпризом для него. С утра я встала, сходила в душ, как всегда позавтракала и поехала в город, в магазин нижнего белья и секс шоп. Я купила себе красивое, чёрное кружевное нижнее бельё, чулки на подвязках. Смотрелось очень эффектно, чулки были в небольшую сеточку, не пошло и очень сексуально. В секс шопе я приобрела зажимы на соски на цепочке и наручники в кожаной обмотке, чтобы рукам было не больно. Сегодня последняя ночь, когда я могу быть с ним, надо запомнить её на всю жизнь. Пришла домой и решила подготовиться к ужину, ванна с маслом жасмина. Клим оказывается любит этот аромат. Я приготовила запечённую курицу, овощи и салат из свежих помидоров. Он пришёл в десять часов, принял душ и пришёл на кухню, на мне было платье шоколадного цвета с открытыми руками и плечами, до колена, всё остальное закрыто. - Вкусно пахнет и ты очень красивая. – сказал Клим. - Спасибо, присаживайся. – сказала я. Мы молча поели, а потом я взяла его за руку и сказала: – Пойдём со мной. - Ты что-то задумала? От тебя пахнет жасмином. И это платье, так и хочется его с тебя сорвать прямо сейчас. - Не торопись, ты всё успеешь. Просто доверься мне. - Хорошо… - прохрипел он. Я завела его в комнату и прикрыла дверь, в окно светила луна и лёгкий свет ночника давал разглядеть друг друга. Я потянула его к кровати, толкнула в грудь и он сел, я забралась сверху и начала его раздевать. Его руки потянулись ко мне, он хотел снять всё с меня прямо сейчас. - Не торопись, позволь сегодня вести мне. - Малышка… - Не торопись, ты всё успеешь. Ты завтра уезжаешь на неделю. Я хочу, чтобы ты часы считал до возвращения. - Минуты, - прохрипел он, - я минуты считаю до возвращения домой. - Хммм, это хорошо. А теперь тшшш… – сказав это, я провела языком по его нижней губе. Потом поймала её своими губами и слегка пососала. Послышался лёгкий утробный рык, а под собой я чувствовала, как он стремительно становится всё твёрже. Я буду очень скучать, просто безмерно... - Отставь руки назад и дай мне доступ к своему телу. Клим без возражения это сделал и лишь в его глазах мелькнул хищный блеск. Футболка, что была на нём, уже давно валялась на полу, а под домашними штанами он был голый, я это знаю. Провела языком по его скуле, укусила за мочку уха, спустилась ниже и укусила за основание шеи, метя его ненадолго. Пока что он мой, только мой. Спустилась к ключице, снова укусила, услышала довольное шипение и почувствовала, как он вздрагивает. Спустилась ниже по груди, проведя языком по соскам, сползла с его колен и села между широко расставленных ног. Спустилась губами по прессу, запоминая каждую впадинку и рельеф, остановилась у границы его штанов, подняла на него взгляд и задохнулась от того, какими чернющими глазами он смотрит на меня. Сколько в них желания и необузданной дикой страсти. Не сводя глаз, провела языком по низу живота и потёрлась щекой о его уже давно каменный член. Я проделала всё тот же путь обратно к его губам, грудная клетка уже не ровно опускалась и поднималась. Это так мучительно приятно, когда тебя хотят так, что твой низ живота сводит в спазме от желания почувствовать его в себе и по телу пробегают мурашки, а между ног так мокро и горячо, что тебе даже немного больно от ощущения пустоты. На мне всё ещё было платье, я сняла его сидя на его коленях. Когда оно оказалось на полу, и я осталось в одном нижнем белье и чулках, он он выдохнул сквозь зубы, а я снова поцеловала его в губы. Поцелуй получился диким, практически грубым, но мне понравилось. Спросите, что я сейчас делаю? Я хочу сорвать его с цепей, чтобы всё, что он до этого сдерживал в себе, отдал мне, в этот один единственный раз. Я потёрлась об него всем телом, почувствовала, как он напрягся и как сжал в кулак одеяло. Снова спустилась вниз, села между его ног и сняла с него штаны. Взяла в руки его член, провела по нему пальцами снизу вверх, а потом, одним движением языка прошлась от основания до головки. Чувствовать во рту эту мощь, силу и этот с ума сводящий вкус, сдерживать себя — просто выше моих сил! Я заглотила его глубже и почувствовала, как его ладонь легла мне на затылок и он начал слегка давить и направлять меня, так как ему надо. В движение пришли ещё и его бёрда и, чтобы он не заталкивал мне до рвотного рефлекса, пришлось помогать рукой. Движения становились всё жёстче, а рык, что он издавал, всё глубже и ниже, словно зверь. Но меня это заводило так, что я чувствовала, что насквозь мокрая. Пару движений и я чувствую бурный поток спермы у себя во рту, глотая и глотая всё, что он мне давал, но выпустила я его только тогда, когда он уже начал скулить от того, что ему хорошо. Мужчина чувствительней всего именно после оргазма и совершенно беспомощный, именно это давало мне ещё сил не сойти с ума. Когда я его выпустила, думала, пройдёт время, чтобы он пришёл в себя, но это было лишь моим заблуждением. Он рванул меня на себя, потом резко перевернулся и навис надо мной. Я смотрела в его глаза и понимала, что он ничего не соображает, видит только меня и желает только меня. Ему плевать, где мы и что сейчас творится вокруг. Снова поцелуй в губы — дикий, глубокий, болезненный, но чертовски возбуждающий. По телу бежит дрожь, отдаётся там между моих ног и кажется, что ещё секунда и я кончу. Оторвавшись от моих губ, он спустил эти жалящие поцелуи мне на шею, прикусил кожу там же, где до этого укусила его я. Лифчик был снят с меня просто одним движением, как он это делал — для меня загадка, но выкинув его на пол и вернувшись взглядом ко мне он замер, нависая надо мной на вытянутых руках, черты лица стали хищными, немного жестокими. - Ты что творишь? – рыча, спросил он. Смотря на мою грудь, где красовались зажимы для сосков на цепочке. – Господи, что ты творишь…. Я с тобой просто с ума сойду…. - Прикоснись ко мне… - прошептала я. – Так как хочешь… Я вся твоя. Моя грудь оказалась в его руках, он сжал её до лёгкой боли и надавил кончиком языка на соски в зажимах, тело прострелило, и я выгнулась под ним в немом стоне, потому что мне было безумно хорошо. Оторвавшись от груди, он взял цепочку и потянул на себя, чуть-чуть лёгкая боль и меня накрывает волной удовольствия. Его пальцы спустились к моим трусикам, он снова нарочно медленно погладил мою кожу на границе с тканью, а потом, одно движение и они глубоко во мне, губы и язык терзают сосок, а пальцы нещадно двигаются, внутри задевая какую-то точку. - Ты такая мокрая, такая податливая… - шепчет мне на ухо, а я дрожу от этого голоса. – В тебе так горячо и ты всё ещё такая узкая… Тебе нравится, когда немного больно?