Давай есть жареных скорпионов? – Мяф! Сейчас я испытаю на тебе новую притирку для красоты! – Мяф! Если я отравлюсь, то противоядие во-о-о-он там! Мяф! Давай придумаем шалость? – Мяф! И так далее. Лишь две слабости есть у Джу. Чужие комнатные цветы (чтобы их есть) и взбитые сливки (чтобы их жрать, урча и подрагивая, как мини-модель сливкоуборочного трактора). А, и еще она терпеть не может, когда на нее наезжают без повода. Или почти без повода… В принципе, так же, как и я. Вот как сейчас, например: – Девушка, вы вообще о других людях думаете? Зачем вы мне под ноги свои вещи ставите? Угу. «Под ноги» – это значит переноска с Джу занимает пару сантиметров пола под соседним креслом. – Ой-ой, что вы говорите! Какой ужас! А ваш чемодан сейчас с багажной полки свалится, потому что вы его запихнули туда кое-как. Небось тоже о других людях не думали? – Откуда вы знаете, какой там мой чемодан? Я применила дедукцию, как Шерлок Холмс… Нет, слишком умно. Я с-с-с-следила за тобой, чтобы умыкнуть из чемодана твою душу и убежать с ней в зака-а-а-ат… Нет, слишком пафосно. Я просто наблюдательная… Нет, слишком просто. Нет, реально, а чей это может быть такой гигантский чемодан в модном чехле, если ты сидишь тут с сумочкой от Луи Виттон, в показательно леопардовой юбке, сделанными губами и отсутствием мысли на лице? – Интуиция, – мило улыбнулась я. – Пропустить вас в проход? – Зачем? – Через минуту он свалится. А вы – тут как тут. – Вы прикалываетесь? Вот так всегда. Ты будущее подглядела, не свое причем, а люди не ценят. – Как хотите. Три, два, один… Бам! Ох, с каким же грохотом он свалился! – Мяу! – сказала Джу, перевернулась на другой бок и снова заснула. – Сволочь! – пискнула соседка то ли по поводу падения, то ли по поводу меня, такой приятной предсказательницы. А потом бесконечно трогательно суетилась вокруг чемодана со своими длинными ногтями, каблуками-шпильками, выученной беспомощностью и глазами олененка Бэмби. Я даже восхитилась где-то глубоко в душе. Этот бы перформанс да в мирных целях. В итоге на помощь явилось целых шестеро мужчин. Водружали чемодан на место, ужасались, развлекали прекрасную даму разговорами и всячески намекали на продолжение приятного знакомства. Однако вместо того, чтобы отправиться в вагон-ресторан пить кофе в приятной компании, леопардовый Бэмби плюхнулся на свое место рядом со мной и вдруг тихонько сказал: – Спасибо. Вот это было неожиданно. Глядя на своих понтовых богатеньких однокурсниц, я как-то привыкла, что из девиц подобного рода ни «спасибо», ни «пожалуйста», ни снега зимой не допросишься. Все-то им должны. Все-то им обязаны. Вот так шаблоны и ломаются. – Всегда пожалуйста, – машинально ответила я. – Все-таки… не могли бы вы отодвинуть переноску от меня подальше? Просто я ужасно боюсь кошек. Опа! Вот это поворот. Я даже сначала посмотрела на спящую Джу через сетчатую стенку переноски, чтобы проверить, уж не превратилась ли она за последние пару минут в злобного манула. Или пантеру. Или даже тигра. Маленького такого тигра, на минималках, чтобы уместился под ногами в сидячем вагоне. Однако Джу все еще оставалась такой же серенькой, плюшевой, инстаграмоугодной кошечкой. – Ммм… Хорошо. – Я потянула переноску на себя. – А зачем вы тогда покупали билет на места с животными? – Так я не знала, что они с животными! За пятнадцать минут до отхода поезда это был единственный билет! – И в бизнес тоже не было? – На бизнес я не зарабатываю… Пока. А на Луи Виттон зарабатываешь. Вот ведь как противоречива жизнь. – Если что, Джу не кусается. И не царапается. Она там всю дорогу и проспит, скорее всего. – У меня иррациональная фобия, – пискнула соседка, и шаблон от такой формулировки окончательно треснул по швам. – Но все равно спасибо. Помолчала немного и добавила: – Я Барби. О, спасибо тебе, дух железных дорог! Ты все же послал мне разговорчивую попутчицу! А то я сначала успела испугаться, что будет всю дорогу презрительно глядеть на нас с котэ и слова доброго не скажет. – А я Женя. Барби – это от «Барбарелла»? Или… – Это от «Варвара», – сморщила нос соседка. – Но мне не нравится. Вся эта посконно-русская тема с красой и длинной косой… Не мое. – Гляжу, от косы вы избавились. У Барби было аккуратное блестящее каре, из которого не выбивалось ни волосинки. Я вот на своих кудрях такого эффекта не добьюсь, даже если буду двадцать четыре часа в сутки проводить с плойкой и феном в обнимку. – Да. Еще в старшей школе как-то пришла домой, взяла ножницы и сама отрезала. – Сильный поступок. – Мне нравится решительно действовать. – Она мечтательно прикрыла глаза. – Сегодня с утра я тоже решила, что теперь у меня будет совсем другая жизнь. – В другом городе? – Посмотрим. – Барби улыбнулась. – Я прошла кастинг и поняла, что этот шанс просто нельзя упускать. – Что за кастинг? – Смотрели «Любовь на вылет»? Уже три сезона было на ТНТ… – Нет, – я покачала головой. – Не смотрю телевизор. – Совсем-совсем? – удивилась Барби. – Но как? – Времени нет. – Я уже давно поняла, что если делаешь что-то, совсем непонятное собеседнику, то не стоит говорить о реальных причинах. – Учеба, работа, то да се… Как-то не получается. – Коро-о-о-оче, – просияла она. Видно, мы нашли друг друга. Я готова была послушать, а она очень хотела похвастаться. – Самое крутое реалити-шоу последних лет! Туда приглашают миллионера, обязательно холостого, красивого и интересного, и он выбирает себе невесту. Кастинг проходят пятьдесят девушек, за месяц испытаний остаются пять, потом финал… Съемки в таких шикарных местах! Все эти роскошные бизнес-центры, дворцы вокруг Петербурга, пятизвездочные отели, балы, приемы светские… И задания участницам дают такие, с изюминкой… Не просто по подиуму пройти, бедрами повилять. Мне как раз это надоело. И я загадала – если пройду туда кастинг, то обязательно выиграю! Обязательно-преобязательно. И не придется больше для каталогов интернет-магазинов фоткаться… – Унылое дело, да? – Ужасно! По двенадцать часов в каком-нибудь офисе в бывшей промзоне, по пять минут на комплект одежды, потом переодеваешься, там прищепкой подколола, тут оборку подтянула, и погнали. Перерывы по пять минут раз в четыре часа. И выбираешь такая, что сделать, покурить или в туалет сбегать. – Короче, реалити-шоу во дворце явно круче. – Именно! Даже если с миллионером не сложится… Лицом в телевизоре посвечу, с нужными людьми познакомлюсь, и призы в финале классные! Машины, квартиры… – В него еще надо попасть. – В кого? – В финал. – Пф, – усмехнулась Барби. – Уж я-то попаду. Если только там не будет заданий с кошками, точно попаду. – Желаю удачи, – улыбнулась я. – Сложный был кастинг? – Ой, вообще несложный. Просто необычный. Сначала по внешности отсеивают… Там миллионер сразу дает список, что ему не нравится. Причем этот список никому не показывают. Даже не угадаешь, на что смотрят. А потом задают вопросы. – Сколько будет дважды два? – Не-е-е-ет… С подковыркой. Меня вот спросили, что общего у ворона и письменного стола. – Ого! И что вы ответили? – Because Poe wrote on both[1].