Я какое-время смотрела на него, прежде чем уйти. Болезненное расставание даже после пары часов знакомства. Мне отчего-то хотелось его узнать как человека и хотелось верить, что в другой реальности мы прожили этот час разговоров по душам. Что где-то там я вернулась на следующий день в эту квартиру, к этим губам. Что все сложилось иначе. – Жаль, что я тебя… не попробовала, – шепнула я вслух, после чего почти бесшумно обулась и быстро выскользнула за дверь, защелкнув за собой замок. Пусть пропажу он заметит не сразу. Пусть заметит через день, два, неделю. Пусть даже не подумает на меня. Верит, что просто уснул тогда, когда не стоило, перебрал в баре. Что девушка подождала, обиделась и ушла. Такой вот «счастливый конец». Такси до дома я нашла быстро – грел предвкушением скорой лучшей жизни завернутый в тряпку ключ. И до сих удивительно легкой ощущалась победа. Слишком легкой. Но слово «слишком» мне не нравилось, и я отпихивала его прочь, разгоняя сомнения тем, что не все в жизни должно быть тяжело. Иногда людям просто везет. Глава 2 (LBLVNC, RIELL – Phoenix) Сейчас Когда Филин отказался покупать ключ, мне показалось, что лжеудача рассмеялась-таки хриплым голосом и явила наконец истинное лицо. Истинное лицо тревоги от надвигающихся неприятностей. «Слепой Пью». Прямо как в анекдоте – «слепой и пьешь?» Эта фраза всплыла из какого-то древнего мультика про пирата – старики рассказывали про такой. Я никогда его не видела лично, и легендарный пират представлялся мне не особенно симпатичным и почему-то носатым. Поздний вечер. Лечь бы спать, но не спалось – скребло зудящее чувство дискомфорта, будто я что-то важное упускаю. Так, вероятно, ощущает себя мнящая королем пешка в чужой игре, на чужом поле. С момента кражи прошли сутки. Кому теперь предлагать артефакт? Кто его возьмет? Не успев раскаяться насчет позднего часа, я подошла к телефону и набрала домашний номер Бредди. Бред Данфорт когда-то являлся другом моего отца, частенько захаживал к нам в гости, приносил выпивку и гитару. Мать его не любила, но любил отец – те времена, те шутки и те скабрезные песни, которые Бредди пел в пьяном угаре, приносили усталой душе родителя минуты своеобразного покоя. А после Данфорт открыл ломбард. Начал торговать краденым, и между ним и моим отцом пролегла трещина. Папа не признавал нечестных на руку торговцев, Бредди же крутился, как мог, силясь в темном мире себя обеспечить. И меня он помнил. Когда в трубке раздался хриплый ответ, я уже решила, что в краже сразу признаваться не буду, но вот информацию узнать попытаюсь. Бредди знал многое и многих. У него был талант видеть невидимое и складывать воедино детали любой мозаики. – Дядя Бред? Как твое здоровье? На том конце закашлялись со смешком – видимо, поддатый вечером Данфорт курил. – Кристинка… Рад тебя слышать. Как твои дела? Как твой старик? Бредди все еще лелеял надежду на примирение и видел во мне мост, способный провести его к старой дружбе. – Все хорошо. Нормально, – поправилась я и ненадолго умолкла. Как задать свой вопрос, чтобы не вызвать подозрений? Бредди помнил меня мелкой конопатой юлой, тонущей в материнских юбках, и зачастую радел за меня, как за родную. И это мешало мне вести с ним полноценную торговлю. – Чем я обязан твоему звонку? На чужой, далекой отсюда кухне играло радио. Музыку, спасающую настроение от заунывной тьмы, здесь любили многие. – Расскажи мне, что ты знаешь о Слепом Пью. На том конце повисла тишина. Кажется, Данфорт ушел с телефоном в другую комнату – радио стихло. Прежде чем начать говорить, собеседник шумно прочистил горло. Ответил, понизив голос: – Немногое. Но не связывалась бы ты с ним. – Почему? Второе предупреждение за один день. Не к добру. – Что именно ты хочешь узнать? – Все, что знаешь ты. – Все, что знаю я… – Бредди тоже не был так прост, как казался. Он без слов понял, что некое взаимодействие между мной и названным человеком состоялось, и потому теперь размышлял, как лучше предупредить меня о последствиях. Начал без обиняков: – У меня нет даже его настоящего имени. Никто его не знает. Но я слышал, что с теми, кто пытается его обидеть, он бывает жесток. Даже непримирим. – Но он же слеп! – Не все вещи есть то, чем они выглядят на поверхности, Крис. – Он был одним из немногих, имеющих право называть меня этим именем. – Слепой Пью не имеет истории в Дэйтоне. Он прибыл в город несколько месяцев назад, снимает квартиру, тратит в барах неизвестно где заработанные деньги. Многие пытались завязать с ним дружбу, кто-то просто пытался увести кошелек. И те, и другие потерпели неудачу. Не смотри на его слепоту, Пью небезопасен. Пауза. – Послушай, ты ведь… не обворовала его? Скажи мне, что нет… – Дядя… – Я тебе вот что сообщу. Из того, что знаю. Помнишь момент, когда три недели назад в восточном районе отключали горячую воду? Я помнила. Случилась большая авария, меняли трубы, сотни семей жили без воды. – И что? – Пью однажды посетил общественную баню. Только раз. И мой дружбан кое-что рассмотрел, кое-что удивительное. Мне почему-то сразу подумалось про член. Хороший, очень добротный. Но речь, конечно же, шла о Лейнхарте – то было логично. – Лейку? – Да, её самую. Вот только его Лейка – это необычная Лейка. Это другая руна, она модифицирована иными символами. – Что? Что все это значит? Я никогда не слышала про иные Лейки. – Я предполагаю… – Бредди заговорил еще тише. – Судя по снимку, который я видел, этот парень прибыл в Третий из Второго или даже Первого районов. И он из силовых структур. Не знаю, шпион или же сослан… Из него никто не может вытянуть информацию. Неприятное чувство в загривке усилилось. – Почему ты думаешь, что из силовых структур? – Мне так кажется. Тот самый случай, когда талант Данфорта являл себя в полную силу, когда старику хватило пары символов из уравнения, чтобы сложить невиданную доселе формулу. – Так… ты ведь не обворовала его? Нет? – Я… – Горло внезапно пересохло. Дядя Бред, конечно, знал о моих умениях, хоть и не докладывал о них родителям. Просто не мог не знать – община воров, подпольная организация, где все друг о друге слышали. – Я его… опоила. Где-то в другом конце города, в чужой квартире расхохотались. И отнюдь невесело. – Ты зря это сделала. И ты его не опоила… – Я…Что это значит? – Руна силовиков нейтрализует как снотворное, так и яды. Я об этом читал. Не спрашивай, где. Но ему было бы нипочем, даже если бы ты влила тройную дозу центрина в его чай. Центрин в чае убивал мгновенно. Теперь замолчала я. – Ты в этом уверен? – Как и в том, что у меня на кухне стоит недопитая бутылка коньяка. «Жаль, что я тебя… не попробовала» – ведь именно эту фразу я сказала, стоя на пороге комнаты. Пью не спал? Притворялся? Все слышал? У меня мгновенно закружилась голова. Почему тогда он позволил стащить мне ключ? И стало приторно противно оттого, что мои опасения насчет «слишком легкой победы» вдруг обернулись неприглядной правдой о торпеде, выпущенной в бок моей подлодки. Пусть торпеда еще в пути, но она быстро движется по направлению к цели. Слепой человек сам повел меня к себе домой, сам завел в подъезд, сам попросил воды, сам ее выпил… И сам сделал вид, что спит. На мгновение я почувствовала себя плохо, тошнотворно.