- Ты и в первую брачную ночь с нами будешь? - Понял, уже удаляюсь! Остались два обделенных, неполноценных и бесполезных отброса общества. Хотя девчонка себя такой не считала. Судя по звукам ее движений. Отключила кондиционер, который подавал тепло. Открыла окошко и сразу же повеяло свежестью прохладного осеннего утра. Или дня. Не удивлюсь, если уже вечер. - Хотите, я что-нибудь поставлю послушать? - спросила она. - Ну, включи телевизор, канал Business Guide или Sport-life. Пусть себе трещит. Через несколько секунд прозвучала музыка рекламы. - Если хотите пить или перекусить, скажите. У вас тут много фруктов и вода есть. - А бренди нету? Или водки? - Есть клюквенный морс. - Давай морс. Она подошла поближе, к губам прикоснулся край стакана. Я отпил. Не очень сладкий и мне понравился. - Миранда Уайт? - в дверях послышался женский голос, - я принесла вам, дополнительное постельное белье, полотенца, халат, тапочки. Если еще что-то понадобится, дайте знать. - У меня все есть, спасибо большое! - набрала она в телефоне. - Сейчас принесут обед. Судя по звукам, Миранда закрыла окно и подкатила поднос с обедом. Через секунды в нос ударило аппетитным запахом, а к губам прикоснулась еда. Аккуратно, без всяких резких движений, стараясь не обжечь мои губы, девчонка накормила меня горячим супом. Не торопясь, смакуя каждый бережно вложенный мне в рот кусок, я съел и второе блюда. А у девчонки и вправду есть опыт. Так заботливо накормить могла либо опытная сиделка, либо любящая мать или жена. Посмотрим, насколько ее хватит. Надеюсь, завтра весь ее пыл и запал не угаснет. Желудок наполнился и настроение немного появилось. Горячий чай тоже был выпит, не спеша и с удовольствием. Я даже съел кусок пирога. Не особо любил десерты. Мясо - вот мое основное блюдо. Но в больнице своя диета, которую надо было строго придерживаться. А иначе, если начну страдать запором, несдобровать ни мне, ни Миранде, ни этой палате. Противогаз не поможет. Настал тот самый момент. Нужно испражниться. Мне то ерунда, делов-то всего. За неделю такого состояния я уже свыкся. Миранде тоже, судя по всему, такое дело не ново. Она сделала все, как и говорил Джонс, по высшему разряду. Даже больше. Помыла все, что не было прикрыто бинтами. От ее аккуратных и заботливых действий у меня даже Холт младший ожил. Жаль, что руки перебинтованы, так хотелось пощупать эту девчонку. В пределах допустимого, конечно. Так, руки ее потрогать, лицо, чтоб представление иметь. Ну можно, конечно, узнать размер груди и попы, но думаю, не стоит отпугивать девчонку, тем более что, как мать родная кормит. Странно, эта Миранда на меня так действует… Наверное все маленькие девчонки вызывают у меня желание пошутить немного над ними. Я уже и забыл, как испытывал этот задор. - Миранда, ты там живая? Не задохнулась? Почувствовал ее приближение, затем прикосновение рук к моей заднице. Поменяла пеленку. Охренеть просто! В прямом смысле, задницей чувствую ее приятные и нежные руки. Теплые ладошки совсем маленькие, а пальцы - тоненькие и хрупкие. Даже размер кистей тот. Наваждение какое-то. - Миранда! - она слушает, - Подойди поближе! Слышу приближение. Остановилась. - Еще ближе! Склонись надо мной. Хочу кое-что в ухо прошептать. Склонилась, чувствую ее дрожь, а затем ощущаю то, чего хотел ощутить - ее запах. Приятный, со вкусом вишни, но какой-то совсем детский. Наверное пользуются детским кремом или присыпкой. Начал улавливать еле слышные нотки ее собственного запаха. От волнения у нее скорее всего выступили испарины. Но детская присыпка или что там у нее, все перебивала. А еще этот больничный запах антисептика, он был везде и от нее тоже исходил. - Ты вкусно пахнешь! - прошептал я. Глава 22 Алисия В первый день, когда Ричард Джонс привел меня в палату Джеймса, я еле сдерживалась, чтоб не разреветься там, у его койки. Сердце разрывалось от боли и от любви к нему. Но я взяла себя в руки. Не за этим я пришла, чтобы плакать и жалеть его. Он и не потерпит жалости. Его и не надо жалеть. Он со всем справится. Все не так безнадежно, как кажется. Несносный характер Джеймса никак не препятствовал мне ухаживать за ним. Хотя санитарки отделения удивлялись, как я с ним лажу. За те пару дней, что им пришлось делать эту работу, он им мозг снес своей грубостью и злостью. Мой материнский опыт мне очень пригодился в заботе и с отцом моих малышей. Я мыла его и протирала так, как делала это Джеффу. Он был моим третьим ребёнком. И иногда моя нежность к нему доходила до такого маразма, что хотелось, взять и засунуть сиську ему в рот. Я ведь даже не отрывала малышей от груди. Как только они перешли на твердую пищу, молоко само перестало прибывать. Полноправные хозяева теребили мои соски, пытаясь хоть что-то выдавить из них, а потом просто превратили их в предмет для успокоения и релаксации. Особенно Джефф. Он - собственник и завладевал сразу обеим вишенками, криками не давая сестренке даже приближаться ко мне. Но иногда, на него все-таки находили порывы благородства и он великодушно убирал руку со второй груди. Только от Джеймса Холта мог родиться такой сын. Радовало то, что аппетит у Джеймса был отменный. Врачи просто ликовали от того, что он сам себе помогал восстанавливаться. Когда они сняли повязки с правой руки, он сразу же пустил ее в ход. Рука была цела, но кожа почти содрана с него. Благо, она хорошо и быстро заживала. - Моя задница оказалась права! - заявил он, схватив мою кисть. - Твои руки действительно мягкие и нежные. Он ощупал каждый палец, каждую костяшку, каждый ноготь. - Хочу поближе познакомиться с пальцами, которые так соблазнительно вытирают мне задницу, - улыбнулся он. - Но ты не особо-то утруждайся, а то Холт младший - не железный. Реагирует моментально. - Я заметила, - набрала в телефоне. - Это хороший признак выздоровления. Холт младший не только на мои пальцы реагировал. Он вообще, постоянно реагировал, особенно по утрам. - Давай лицо потрогаю, - он начал нащупывать мое лицо, - может нарисуется картина, какая ты, - начал со лба. - Широкий лоб, прямой нос,- провел подушечками пальцев по векам, - совсем худенькие щечки, а губки пухлые - большой палец аккуратно прошелся по ним, - Сдаётся мне, ты - не дурнушка. Дни сменялись один за другим, как и его настроение - от раздражительно-злого до печально-подавленного, иногда радуя весело-похабным. Никогда не думала, что буду радоваться пошлым шуткам Холта. Отец звонил, я не отвечала. Не хотела слышать его голос. Только вела переписку с тетей. И очередное сообщение от нее просто осчастливило меня. Она сообщила, что все четверо находятся в Нью-Йорке. Сняли квартиру в пешей доступности от госпиталя. Не предупредила о приезде, только потому, что не хотела волновать. Дети прекрасно перенесли полет и чувствуют себя отлично. Время послеобеденного сна было самым подходящим, чтобы оставить Джеймса и помчаться к малышам. Так я и делала. Удостоверившись в том, что за этот час ни Холту младшему, ни старшему ничего не приспичит, бежала на всех парах к своим обожаемым близким. Правда предупредив заранее, что отцу лучше не попадаться мне на глаза. Он послушно выполнял мое требование. - Ты странно пахнешь, - заметил Джеймс, - когда я приблизилась, чтоб накормить его ужином. Из-за отсутствия зрения его обоняние усилилось. Весь окружающий мир он воспринимал через звуки и запахи. - Молоком что ли? - он пытался понять. Он даже не замечал моего отсутствия. Час-полтора спал крепким и глубоким сном. Если он уже бодрствовал к моему приходу, то даже не понимал откуда я заходила - из коридора или из своей комнаты. Но в этот раз все-таки что-то заметил. - И дышишь ты как-то странно, как- будто бежала откуда-то. - Я была в буфете, хотела попить молока, - ответила через телефон - И я не бежала, - я действительно подавила в себе одышку и старалась сохранять ровное дыхание. - В следующий раз принеси и мне молоко, - попросил он. Да что нести? Вот оно, выдавить могу. Именно запах грудного молока он уловил. Разлука с детьми так на мне сказалась, что оно опять, хоть и совсем мало, но капало. **** Джеймс - Миранда, мой верный пес, где ты? - позвал свою помощницу. Услышал шаги и ощутил, как ловко она прильнула под правое плечо, - Как всегда под рукой, - облокотился я на хрупкие плечи девушки и медленно пересел в коляску. - Когда выйду с этой гребанной больницы, поедешь со мной? Будешь моим поводырем. У других - собака поводырь, а у меня - Миранда поводырь. - Поводырь не понадобится! - тоже мне оптимистка. - Не поедешь, значит, - выдохнул я. - Я не этого не говорила. Просто предложение неожиданное и неординарное. Еще никто не предлагал мне заменить домашнего питомца. Но я подумаю, - не поленились и набрала все это. Ну что же, хотя бы не отказала. Процедуры по восстановлению кожного покрова и мышечной ткани были неприятными, но терпимыми. С меня уже сняли гипсы, теперь надо было разрабатывать мышцы. О левой руке пока не мечтал. Там все сложно. Лучевой нерв отбит напрочь. Глаза - это вообще отдельная тема. Миранда отлично выполняла свою работу. Повезло мне, что Джонс отыскал ее. Правда странная немного. На вопросы о себе ничего не отвечала. Сказала, что с Нью-Йорка, но город она плохо знала. Возможно из-за своего недуга никуда не ходила совсем. - Миранда, не уходи, посиди рядом, - попросил я. Она только что накормила ужином и протирала мне лицо салфеткой. - У тебя есть парень? Молчит. - Ну ты была когда-нибудь с мужчиной? - спросил конкретнее. - Была, - ответила она. - Жаль. - Почему? - наверное удивилась - Думал может ты - вторая двадцатилетняя девственница в моей жизни. - А кто первая?