– Ты не спишь. – Только бессовестный мерзавец мог опуститься до того, на что дальше решился я. Знал, как она реагирует на мой испанский и, конечно, прошептал: – Buenos dias, preciosa. Рози шумно выдохнула и, зашевелившись, потерлась о мой пах. Вверх, вниз… Она точно знала, каким будет эффект. Я едва сдержал готовый вырваться стон, остановил невольное движение бедер и, продолжая прикусывать мочку уха, зашептал о том, что хочу с ней сделать. – Ммм… И правда сладкий сон, – хрипло пробормотала она, и у меня в трусах словно забилось второе сердце. Я промычал нечто неразборчивое, передвинув лежащую на ее животе руку выше, к краю топика. Запустил пальцы под тонкую ткань, чувствуя, как вскипает кровь. Мир будто растворился в темноте, осталось лишь безумное желание. – Сон – это ты, – шепнул я, зарывшись носом в ее волосы, и медленно втянул их аромат. – В реальности таких запахов не бывает. Ее тело сотрясла дрожь; тонкие пальчики сомкнулись на моем запястье, повели кисть вверх, к упругим полушариям – можно подумать, я нуждался в ее помощи… Моя ладонь послушно скользнула выше; тронула нижнюю часть женской груди. Я застонал – оказывается, Рози спит без бюстгальтера. Она снова прижалась попкой к моей пульсирующей плоти – словно подбадривала. Прекратить безумие по-прежнему не получалось – что делать, если мои касания так ее возбуждают… Я погладил теплую кожу, заставив Рози вздрогнуть, и накрыл ладонью ее правую грудь. С губ девушки сорвалось тихое «да…». Я провел подушечкой большого пальца по ее соску. Хотел еще раз услышать ее вздох. Пусть «да» прозвучит громче… Пусть вскрикнет от удовольствия. Пусть выдохнет: «О, Лукас…» Вот что мне было нужно. И все же я кое о чем помнил. О том, что… Дьявол… – Рози, – хрипло пробормотал я, – на диване спит твой брат. До него всего пятнадцать футов. Она помотала головой, выгнула спину, и мое зрение заволокло туманом. Я приближался к точке невозврата. – Он дрыхнет как убитый, – прошептала Рози. Я сжал ее сосок двумя пальцами. Готов был зарычать от разочарования: мне не удастся ласкать ее так долго, как хотелось. Все равно придется остановиться. Она застонала, работая попкой. Вверх, вниз… Собрав остатки воли, я убрал руку с груди Рози и сильно прижал ее к себе. Посчитал до трех. – Рози… – Я провел губами по ее уху, касаясь зубами чувствительной кожи, сознавая: нельзя, нельзя… – Рози, хватит. Она продолжала двигать ягодицами, лаская мой член, заставляя его набухать еще больше и пульсировать от ослепляющего приступа неудовлетворенной страсти. – Но… мне так хорошо, – сказала она, едва дыша. – Тебе ведь тоже приятно? Приятно? Не то слово… – Preciosa, – тихо прорычал я. – Черт, это просто фантастика. Не выдержав, сделал плавное движение бедрами, сознавая, что поступаю неправильно. Всего одно… – Мне так приятно, что я кончу в штаны, если ты не остановишься. – Ну и отлично, – быстро ответила Рози, явно изнывая от желания. – Я этого хочу. Она снова попыталась приняться за свое, однако я сжал ее в объятиях. Навалился всем телом и сразу ощутил в ней перемену. Рози нравилось, когда я прижимал ее своим весом к кровати. Она задохнулась протяжным стоном. Я проклял себя. – Тебе нравится, прекрасная Рози? – зашептал я, притиснув ее к матрацу. Она закивала, прерывисто дыша. – Нравится давать мне власть над собой, нравится, когда я сверху? Еще кивок. Уже не в силах совладать с собой, я сделал еще один толчок бедрами, чувствуя под собой ее мягкую попку. Всего один, последний… – Мечтаю заставить тебя кончить вот так, Рози. Было бы здорово… Она вновь застонала, уже громче, и кровь сумасшедшим потоком прилила к нижней части моего тела. Я закрыл ей рот ладонью. Но… Черт… Ее было не остановить. Тело девушки таяло подо мной, словно кусок масла на солнце. – Рози, – тихо сказал я и не узнал собственный голос. – Я не буду доводить тебя до оргазма при брате. Извини, preciosa. Извини… Она кивнула, открыла глаза, и я убрал ладонь с ее губ. Поцеловал в макушку. – Но в следующий раз, когда заставлю тебя кончить – хочу слышать твои стоны. – Я провел губами по ее лицу, покрывая его нежными поцелуями, добрался до подбородка, слегка прикусил. – Хочу слышать, как ты во время оргазма выкрикиваешь мое имя. Потом я сделал трудную, невозможную для себя вещь: сполз с нее и медленно перекатился на спину. Больная нога не замедлила меня поблагодарить. Одеяло в районе паха приподнялось под напором не желающей успокаиваться плоти. Рози легла на бок и посмотрела мне в лицо, обвела меня взглядом с головы до ног и облизала губы. Я тяжело выдохнул: – Ангел… Можешь на меня смотреть, можешь облизывать губки, только не касайся, потому что… Если дотронется – точно потеряю самообладание, и плевать, кто спит рядом на диване. Рози выкрикнет мое имя, никуда не денется. – Я буду хорошей девочкой, – улыбнулась она. Черт, почему меня так и подмывает сделать с ней нечто непристойное? Одеяло натянулось еще сильнее. Держи себя в руках, Лукас. Думай о чем-нибудь не сексуальном. О мусорных баках, например. Вспомни тот день, когда у Тако случилась диарея. – Лукас… Я покосился на Рози. Она улыбалась, и меня словно поразило громом: как же она прекрасна по утрам – в этом слабеньком сумеречном свете. В моей постели… – А? – Жаль, что в этой квартире нет перегородок, правда? – вздохнула она, подперев кулачком щеку. – Ну да, – усмехнулся я. – Тоже в восторге от этих модных бруклинских студий. Она тихонько хмыкнула. – Хотя некоторые виды мне нравятся, – добавил я, глядя ей прямо в глаза. – Я просто фанат. На щеках Рози появился тот самый румянец, который делал ее столь неповторимой. – Комплименты сегодня сыплются из тебя, будто из рога изобилия, мистер Макконахи. – Готов на все, чтобы ты не выходила из восторженного состояния. Я вернулся мыслями во вчерашний вечер, когда мы целовались на крыше. В тот миг, когда наши губы соприкоснулись, что-то произошло – для меня это было очевидно. В наших душах все это время копилась неуловимая субстанция, а в момент поцелуя словно случилось извержение вулкана. Нам следовало обсудить то, что случилось. Я обещал Рози быть предельно честным; плохо, если она решит, что сцена на крыше для меня ничего не значит, или я намерен не обращать на нее внимания. Однако разговор должен состояться в подходящий момент, а сейчас время для него явно было не лучшим. – Мне нужно забрать Тако у Лины с Аароном, – сказал я. – А мне, пожалуй, пора растолкать Олли и ехать к отцу, – кивнула Рози. Я похвалил себя за сдержанность: действительно, у нас были более неотложные дела, чем разговор, который может подождать. – Хочешь, составлю вам компанию? – Я представила бы тебя папе, но, видимо, лучше вам будет познакомиться при других обстоятельствах. – Она на минуту задумалась. – Может, позвоним Лине, попросим ее по пути завезти Тако? Тебе желательно оставаться в постели. – Наверное, ты права, – с тяжелым вздохом кивнул я. – Я всегда права. Так что? Звоню Лине? Я закатил глаза. Рози рассмеялась. Волшебный звук! – Не заставляй меня с тобой сражаться, Лукас Мартин. Все равно проиграешь. Настал мой черед улыбнуться.