Рози:? Хм. А чему я, собственно, удивляюсь? Ответ на реплику Лукаса можно было дать и более остроумный. И даже на грани приличия. Однако в голове у меня царил полный кавардак. Лукас: Я тебя чем-то удивил, Ро? Я занесла палец над экраном, однако медлила, гадая, как ответить. Пока размышляла, Лукас меня опередил: Лукас: Забыла, что случилось утром? Я вот не забыл. Лукас: Только об этом и думаю. Лукас: Хотя нет. Еще вспоминал о нашем совместном душе. О том, как ты мило кончила. Я, покраснев, вытаращилась на экран. Жар спустился от лица на шею, на грудь, а потом разлился между ног. Не могла найти подходящих слов для ответа. Лежала терзаясь, однако ничего путного не придумывалось. Отлично. У нас секс по переписке. Я ведь, на минуточку, писательница; набросать горячую сцену – не вопрос. Могу быть дерзкой и сексуальной. Могу выдать череду пронизанных чувственностью сообщений. И все же ничего в голову не приходило. Вообще ничего. Мелькали образы: утро, мы в постели, под одеялами. Душ, обнаженный Лукас, изливающийся мне на живот. Более эротичного эпизода в моей жизни не случалось. Наверное, я слишком долго предавалась размышлениям: на экране всплыло новое сообщение от Лукаса. Лукас: Рози? Рози: Я здесь. Лукас: Прости, я идиот. Вовсе не собирался устраивать секс по телефону, клянусь. Рози: Точно не собирался? Лукас: Нет. Хм, печально. Я ведь против подобного варианта нисколько не возражала. Просто мне требовалось немного больше времени, чтобы настроиться. Лукас: Начал писать, потому что до ужаса соскучился. В квартире мертвая тишина… Пусто, даже в компании с Тако. Как-то неправильно. Хочу, чтобы ты вернулась. Сердце ухнуло так, что стало больно в груди. Хочу, чтобы ты вернулась… Ведь и я в своем собственном доме чувствовала себя точно так же. Рану мне уход Лукаса нанес чудовищную. И вот оказалось, что мы с ним оба в полном упадке. Рози: Я тоже по тебе скучаю. Очевидно, во всем, что касалось этого мужчины, у меня напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, потому я ответила без тени сомнения. Хотела, чтобы Лукас обязательно прочел эти слова. Будь мы рядом – выкрикнула бы их в голос. Кричала бы, пока не сорву горло. Рози: Я тоже хочу, чтобы мы были вместе, Лукас. Чтобы ты был здесь. В моей постели… Лукас: … Лукас: Лучше бы ты этого не говорила. Рози: Почему? Вверху экрана появилось три точки, помигали, потом исчезли. Я замерла. Ждала минуту, две. Три, пять, десять, пятнадцать. Полчаса. Лукас не отвечал. Неужели уснул? Может, проголодался, решил перекусить? Зная его, вполне можно предположить, что на кухне сейчас творится таинство: уж точно Лукас не просто открыл пакет с хлопьями и вытащил из холодильника коробку молока. Даже по утрам этим дело не ограничивалось. Или, может… – Господи Иисусе! – сказала я в гулкую пустоту. – Ты вообще хоть что-нибудь соображаешь, Рози? Чертыхнулась, осознав, что, во-первых, веду себя до крайности нелепо, во-вторых – невольно вскочила на ноги и хожу туда-сюда с гудящей от зарождающейся боли головой. В комнате, напугав меня, раздался звонок домофона, и я уронила сотовый. В тот же миг засветился экран. Лукас: Это я. Оставив смартфон валяться на полу, я уставилась на дверь, потому что… Лукас был здесь. Я кинулась в прихожую, нажала на кнопку открытия подъезда и, задыхаясь – вовсе не от стремительного рывка, – распахнула настежь дверь квартиры. Через несколько секунд на лестничной площадке возникло самое прекрасное на свете мужское лицо. Человек, который стал моим самым любимым мужчиной в Нью-Йорке, в Штатах, в целом мире, сделал шаг вперед. – Вот почему, – выдал он свою фирменную улыбку. Ослепительную, счастливую улыбку, от которой у меня немедленно запорхали бабочки в животе, по коже побежали мурашки, а нервы словно оголились. – Видишь ли, я не решился бы прийти без приглашения, да еще и за полночь. Поэтому и написал, мол, лучше бы ты не говорила, что соскучилась. Моя душа запела. – Однако ты сказала, – медленно пробормотал Лукас. Не тратя времени на раздумья, я бросилась к нему на шею. Забралась бы, как по дереву, но отдавала себе отчет: его нога может не выдержать. И все же обвилась вокруг мускулистого мужского тела, словно змейка, вдохнула его запах, с наслаждением ощутила твердые мышцы под курткой, которую он накинул, спасаясь от промозглой нью-йоркской погоды. Я была ему несказанно рада. – Здорово, что мне удалось найти единственно верные слова, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь. Зарылась в куртку прямо напротив сердца, а потом сказала то, чего не следовало. Не могла сдержаться. – Говорила, и готова повторить еще раз – лишь бы ты остался. Тысячу раз повторю. Он крепко сжал меня в объятиях и выдохнул, согрев мне шею. Терять было нечего, и я перед ним открылась.