– Но если это волшба, то у нее есть цель. Кто-то или что-то… – Кто-то? Кто именно? Когда случаются искажения, они затрагивают всех магов, как в столице, так и в ближайших провинциях. Учитель сказал верно – определить настоящую цель неизвестных магов было практически невозможно. Стоило бы махнуть на это рукой, как и сделало большинство Темных, и надеяться, что все само образуется. И Арон, наверное, поступил бы так же, не чувствуй он всю последнюю неделю растущую опасность. Мрачное облако тревоги, от одного внутреннего горизонта до другого, без единого просвета. И без указания на источник грядущей беды. Подобное Арон испытывал лишь дважды, еще ребенком. В первый раз перед изгнанием его семьи из клана, во второй перед вспышкой Синей чумы. Просто сидеть и ждать беды? Нет, это было невыносимо. Столица веселилась – император с размахом отмечал десятилетнюю годовщину своей коронации и одновременно годовщину свадьбы. В отличие от предшественников, нынешний монарх взял в жены не юную благородную девицу, а вдову на несколько лет старше себя, с сыном от первого брака и, что самое интересное, очень сильную Светлую магичку. Любовь или расчет? Арон пару раз видел императора вместе с императрицей и, честно говоря, в любовь не верил ни капли. Группы гуляющих людей Арон обогнул и свернул с главной площади в малозаметный переулок. Прошел его, пока не уткнулся в тупик – стену в два человеческих роста. Стена была старая, камни кое-где выпали из раствора, и забраться по ней наверх было так же легко, как и спрыгнуть в неухоженный, заросший травой двор перед покосившимся домом. – Кем сегодня? – Старая Ннуш никогда не здоровалась, не справлялась о чужом самочувствии или делах и на пустые вопросы тоже не отвечала. – Деревенским парнем из Хола. Последние дни хольцев много в столице, затеряться легко. Одежда… – Знаю, – перебила его Ннуш, – чистая, бедная, но с претензией на праздничную. Все будет. Спрятать северянина под одеждой хольца было легко. А вот спрятать эррэ мага под личиной бездарного с каждым разом становилось все труднее. Труднее, но все еще возможно. «Твой Дар растет, – говорил, посмеиваясь, учитель, – а ты его опять и опять в скорлупу. Смотри, взбунтуется». Магии, способной найти источник искажения, либо не существовало, либо Джат Пеларе о таком способе просто не знал. Арон сперва надеялся на помощь своего чутья, за последние дни обошел почти всю столицу, особое внимание обращая на те места, где жили сильные Светлые маги, но так ничего и не ощутил. А туча на внутреннем небе продолжала темнеть и наливаться опасностью, никак не выдавая свой источник. Празднование продолжалось. Лицедеи и жонглеры, глотатели огня, заклинатели змей и полуголые танцовщицы – фигляры всех мастей, собранные с целой империи и щедро оплаченные казной, веселили народ. – Посторонись! Посторонись! Дорогу его императорскому высочеству Истеносу Коггиру! Народ прижимался к стенам домов, пропуская карету и гарцующих по ее сторонам всадников – императорскую охрану. Арон равнодушно проводил взглядом картеж с наследным принцем… и вздрогнул. Позади кареты колыхался полупрозрачный человеческий силуэт. Призрак? Здесь, в самом центре столицы? Невозможно! Сотни действующих храмов, сильнейшие жрецы, каждый день проводящие заупокойные службы для всех, похороненных недолжным образом. Внутрь городских стен не мог попасть ни один призрак – и не мог подняться, если его тело погибло уже здесь. Значит, или магия, какой Арону видеть еще не доводилось, или все же призрак, только очень старый и очень сильный. Призрак мага, убитого неправильно, вернувшегося из-за Грани, но по какой-то причине не сумевшего восстать во плоти? Силуэт шевельнулся, разворачиваясь, оттолкнулся от кареты и поплыл в сторону Арона прямо сквозь толпу людей. Никто не видел его, никто не замечал, кроме Арона. От призрака исходило сильное ощущение опасности. Арон отступил на шаг, второй. Развернулся, оттолкнул с дороги какого-то здоровяка, протоптался по ногам деревенских олухов, глазеющих, раскрыв рты, на императорский кортеж, и нырнул в узкий проулок, по пути раскрывая эррэ и призывая Тьму и стихийных духов. Призрак продолжал с прежней скоростью двигаться в его сторону. Если он не ускорится, то Арон успеет уйти Вратами прямо в имение учителя. Джат Пеларе знал, как упокоить самых опасных призраков. Врата не открылись. То есть вообще не открылись. А от призрака потекли туманные полосы, делая воздух непрозрачным, заставляя исчезнуть предметы и краски, глуша звуки. И в этом тумане проявился человек. Его лицо было лишено признаков возраста, казалось юным – если не смотреть в глаза. Они были словно у древнего старика, видевшего войны и эпидемии, голод и засуху, потерявшего все и всех, но не способного умереть. – Ты мне подходишь, – проговорил призрак. – Ты сможешь закончить то, что не успел сделать я. От призрака, способного заблокировать открытие Врат, это звучало не слишком обнадеживающе. Духи неправильно умерших людей обожали перекладывать свои незаконченные дела на тех, кому не повезло оказаться рядом. И согласие принять задание накладывало узы крепче иной клятвы. – Нет, – отказался Арон, приготовившись призвать эмеаль Воздуха – развеять призрачный туман. Неизвестно, поможет ли, но попытаться стоило. – Нет, я ничего не буду за тебя заканчивать. – Ты не знаешь, что я предложу взамен. – Призрак говорил на языке империи, но с акцентом, происхождение которого Арон не мог определить. – Мне ничего не нужно. Эмеаль Воздуха явилась, но с еще большей неохотой, чем обычно. Задул слабый ветер, начал усиливаться. Призрачный туман дрогнул, колыхнулся. – Вот как, – прошелестел призрак. – Жаль. Ветер, подувший уже достаточно сильно, подхватил туманные пласты, разметал их и понес прочь, возвращая реальность, ее краски и звуки. От человека без возраста не осталось и следа, но Арон еще какое-то время стоял на том же месте, хмурясь. Призраки, сумевшие найти того, кто был им нужен, никогда не уходили добровольно. Если не помогали уговоры, в ход шли угрозы. Разъярившись, призрак мог и убить живого. Почему же этот призрак ушел так легко? Джат Пеларе в ответ на рассказ Арона лишь развел руками. – Впервые слышу о появлении духа в Эверграде! Тут со времен Первого Императора все настолько пропитано молитвами упокоения, что даже знаменитая Волна кочевников, если вздумает к нам явиться, то сразу в полном составе отправится к Многоликому. Подходила к концу вторая неделя искажений, и Врата к этому времени полностью прекратили работать. Кто бы и когда бы ни открывал их, видел лишь огненную стену внутри. Несколько дней назад учитель обмолвился, что кое-кто из магов ради эксперимента отправил в этот огонь самых непутевых учеников и назад никто не вернулся. В дни, последовавшие за его рассказом, все ученики и подмастерья Джата Пеларе занимались усерднее, чем когда-либо ранее, а приказы выполняли с завидной скоростью и старанием. Особенно изменился Мерис. Перестал задирать младших учеников и оставил попытки перессорить между собой старших, перестал заискивать перед Вифредом и избегать Арона. И, что самое странное, Арон перестал ощущать исходящую от Мериса привычную опасность. А туча на внутреннем горизонте и не думала уходить, продолжая все сильнее наливаться свинцовой тяжестью. – Раскидать всех учеников по коллегам, бросить имение, бросить все артефакты, схватить Мину в охапку и бежать куда глаза глядят? Арон, ты сам понимаешь, что предложил? Тон учителя говорил, что нужно остановиться, выкинуть из головы безумные идеи и успокоиться. Но Арон не мог! Не мог, когда смертельная опасность уже почти касалась их всех. Точно так же, как тогда с Синей чумой. Если бы семь лет назад ему удалось убедить мать, она осталась бы жива. – Не куда глаза глядят. В Великую Степь. Зимние бури уже завершились, духи спят. Там нас не достанут. Учитель, пожалуйста! Я же рассказывал вам о своем чутье, о том, что я всегда знаю о приближении опасности… – Хватит! – Джат Пеларе хлопнул ладонью по столу, поднимаясь. – Я не собираюсь никуда бежать и Мину не отпущу. Пять поколений Пеларе жили в этом доме и укрепляли его магией. Коллекция собранных моими предками артефактов уступает лишь императорской. И я не стал главой Ковена только потому, что никогда не рвался к власти. Даже если ты прав насчет опасности, Эверград – самый защищенный город империи, а самое безопасное место в Эверграде – здесь! Сегодня. Самое позднее – завтра. Или сегодня ночью? Туча на внутреннем горизонте почернела и давила на плечи. Пыталась прижать к земле. Смеялась над его попытками найти путь к спасению. – Арон, – нежные руки обняли его со спины, – ты почему сидишь здесь один? Арон повернулся к Мине, пытаясь улыбнуться и понимая, что получается плохо. – Что случилось? – Ее глаза смотрели с тревогой. – Ты такой расстроенный. И уставший. Налетевший с озера порыв ветра растрепал ее волосы, вытащил рыжие кудряшки из прически, бросил в лицо, заставив ее возмущенно мотнуть головой. Улыбаясь уже искреннее, Арон притянул девушку к себе, аккуратно достал из ее прически шпильку и приколол растрепавшиеся локоны. Бросил мимолетный взгляд на особняк Пеларе за ее спиной и замер. Показалось? Нет, туча на внутреннем горизонте над особняком была действительно самую малость чернее, чем в других местах. Разница была крошечной, но иногда даже такая малость означала выбор между жизнью и смертью. – Одно заклинание не удается, вот и расстроился, – сказал он мягко. – Пойдем со мной в город сегодня! Повеселимся. Поможешь мне отвлечься. Мина обернулась и тоже посмотрела на имение Пеларе. – Отец запретил мне отходить от дома дальше чем до озера. Он последние четыре дня встревожен, но не говорит в чем дело. Четыре дня. Как раз столько времени прошло с той поры, как Арон попытался убедить учителя бежать из Эверграда. Убедить не убедил, но сомнения посеял и все защитные заклинания обновить заставил. Если бы только в этом был толк… – Отец не узнает, – пообещал Арон и добавил искушающе: – Сегодня последний день фестиваля. Старик Ковель запустит свои фейерверки. Самые красивые фейерверки в империи. Мина вздохнула, покачала головой. – Я обещала отцу. – Ну пожалуйста! Ради меня! Редкая просьба с его стороны, очень редкая. И Мина сдалась. «Что это будет? – думал Арон. – Прорыв из Нижних миров? В столице никогда не бывало прорывов, но ведь все однажды случается впервые. Или буйство стихии? Землетрясение такой силы, что даже лучшие маги Земли не сумеют его остановить? Нападение внешнего врага, нашедшего способ глушить Врата имперских магов, но при этом продолжать использовать свои? Междоусобная война магов? Действие неведомого артефакта, способного стереть с лица земли целый город?» «Скоро», – шептал внутренний голос, когда они с Миной, взявшись за руки, шли по узким улицам города. «Уже совсем скоро», – говорил этот голос, когда они оказались в толпе. И отчего-то среди множества людей внутреннему чутью Арона казалось, что здесь чуть безопаснее. Совсем малость, но иногда даже малость… Земля содрогнулась.