Пролог Жил-был, как и полагается в приличной сказке, король. Его величество Шеллар III. И решил он, как во всякой сказке, жениться. Долго он с этим вопросом тянул, морочил головы и подданным, и наставнику, но в конце концов нашел себе невесту. Куда уж деваться — слово дал, жениться надо, а тут и любовь с нареченной, как по заказу, да похоже, на сей раз наконец счастливая… И все бы хорошо, только зловещее пророчество омрачало столь радостное событие: предсказали его величеству, что в день свадьбы потеряет он любимую невесту — и не переживет этой утраты. Но упрямый король не отступил, решил все же переспорить злодейку-судьбу, и это у него почти получилось… Давно королевский замок в Даэн-Риссе, столице славного Ортана, не видел такого количества рыдающих коронованных особ одновременно. Если бы умирающий король мог сейчас подняться и взглянуть на своих родных и друзей, он был бы приятно удивлен, ибо даже не предполагал, как сильно его любили. Не стыдясь своих слез, утирала единственный глаз молодая жена, отважная воительница Кира. Девушка, которая не побоялась сразиться с драконом, но очень долго сомневалась, стоит ли ей выходить замуж и нужна ли она кому-то по-настоящему после полученного увечья. Громко сопел и шмыгал носом любимый кузен Шеллара, принц-бастард Элмар, украдкой смахивая слезу, ибо не пристало воину плакать. Неуместно и нелепо выглядит плачущий мужчина пяти с половиной локтей ростом, особенно если он первый паладин короны и великий герой, воспетый в балладах и поэмах. Но даже он не мог сдержать слез. Чего уж ожидать от королевского шута, от природы наделенного чувствительностью и способностью к состраданию сверх положенной мужчине меры… Бедняга Жак поначалу едва чувств не лишился, ибо решил, что его друг и повелитель уже мертв, а при виде покойников шут имел свойство падать в обморок подобно даме. Возможно, в его родном мире это и считалось нормальным и, возможно, если бы чуть побольше народу об этом знало, к нему относились бы снисходительно, но тайну своего происхождения Жак упорно скрывал. Лишь избранным было известно, что этот веселый юноша вовсе не поморский эмигрант, а переселенец из другого мира. Переселенцы были здесь обычным явлением — время от времени они появлялись ниоткуда рядом с телом умершего мага. Или же возникали в руках неопытного ученика вместо какой-нибудь полезной вещи, за которой тот пытался магическим путем дотянуться, но промахнулся. Если люди оказывались живыми (что было не так часто), они становились новыми подданными Ортана, поскольку назад вернуться было невозможно. Ведь перемещались только те, кто мгновение назад умер в своем мире. Невезучий хакер Жак погиб при попытке добраться до чужой информации, слишком серьезно защищенной от взлома, и по иронии судьбы попал в мир, где его таланты и умения мало кому могли пригодиться — компьютеры, как и многие другие привычные Жаку, да любому жителю XXII века, чудеса техники в этом мире изобретены еще не были. Неунывающий компьютерный гений немного погрустил и… подался в шуты. Причины скрывать свое истинное происхождение у Жака были очень даже серьезные. До своего появления в Ортане он успел побывать в Мистралии, и его до сих пор разыскивала мистралийская разведка. В тайном исследовательском центре остро требовались переселенцы с техническим образованием. Кроме того, бывший хакер, убегая из тюрьмы Кастель Милагро, перепортил кучу уникальной аппаратуры, в этом мире непроизводимой, и прихватил с собой государственного преступника, что ни в каком мире не остается безнаказанным. Под защитой короля Жаку нечего было бояться — Шеллар III, бывший руководитель службы безопасности, знал свое дело и ухитрился спрятать переселенца на самом видном месте — при дворе. Собственно, бояться было нечего и теперь, но вот так по-глупому потерять друга… Кто бы мог подумать, что все так получится? И чем не угодил бедный король старшей из хинских императриц? Последним вопросом задавался и господин Флавиус, глава Департамента Порядка и Безопасности. В отличие от прочих близких друзей его величества, этот господин не имел возможности в полной мере выразить переполнявшую его скорбь, так как был чрезвычайно занят. Первым делом следовало вырвать злоумышленницу из рук младшей хинской императрицы и королевы Галланта, которые могли невзначай нанести коллеге несовместимые с жизнью повреждения и лишить главу департамента возможности ее допросить. Затем организовать надежную охрану для препровождения преступницы в подобающее место и лично провести предварительный допрос. Попутно постараться максимально быстро и категорично отвязаться от императора, независимо от того, пожелает ли его величество защитить супругу или собственноручно свернуть ей шею. А также проследить, чтобы собственные сотрудники невзначай не помяли преступницу сильнее, чем следует… Словом, на ближайшие несколько дней глава департамента был обеспечен срочной работой. А уж потом, после коронации нового правителя, можно будет и своими делами заняться. Оплатить все счета, заверить завещание, сходить в баню, достать из ларца ритуальные ножи и обратиться к его величеству за высочайшим позволением на единственно возможный вариант отставки. Не было времени на слезы и у придворного мага, даже когда почтенный мэтр Истран убедился, что медицина в данном случае бессильна. Поскольку короля в бессознательном состоянии унесли в его покои, а от потрясенного первого наследника бесполезно было бы требовать каких-либо разумных действий, кто-то должен был навести хоть видимость порядка в охваченном паникой зале. Выставить всех лишних гостей, в особенности близкого к обмороку Жака и ревущую в три ручья Ольгу, которая так и не успела добраться до королевской ложи и добавить коварной императрице пару пинков от себя лично. Наложить успокоительное заклинание на юного принца Мафея, ибо чувствительный полуэльф под действием стресса мог опять выпустить из-под контроля Силу и что-нибудь разнести, как в детстве. Объяснить, кому куда бежать и что делать. И желательно поскорее, чтобы успеть еще проститься с любимым воспитанником в подобающе торжественной обстановке… А также вразумить принца-бастарда Элмара, потолковать с придворным мистиком, сказать хоть несколько слов утешения несчастной королеве и еще раз проверить состояние принца Мафея… Сам принц Мафей тихонько плакал в укромном углу, не обращая внимания на всеобщую панику. То ли заклинание наставника подействовало благотворно, то ли у парнишки просто не было уже сил на бурные истерики, то ли он просто был морально готов к случившемуся. Ведь он знал все с самого начала. Юный ученик мага обладал способностью к предвидению — ему снились иногда вещие сны, которые всегда предрекали опасности и неприятности близким людям и просто знакомым. И печальный финал свадьбы любимого кузена Мафей тоже видел, хотя и немного не так, как получилось на самом деле. Правда, до сих пор все, что ему снилось, сбывалось без таких трагических последствий! Братец Элмар потерял соратников в битве с драконом, получил серьезную травму, но остался жив. Жак отделался испугом и обмороком. Кузен Шеллар был ранен, но нетяжело, и через пару дней уже носился по дворцу, наводя cвои порядки везде, куда мог дотянуться. От предсказанных Мафеем несчастий до сих пор никто не умер, и Шеллар так надеялся на эту странную закономерность… И вдруг вот так… Может, и не следовало ему ничего рассказывать? Может, если бы Шеллар позволил событиям идти своим чередом, все и на этот раз обошлось бы? Ведь в своем стремлении поспорить с судьбой король сам подставился под отравленный дротик, который предназначался вовсе не ему… Если бы Мафей не послушался и сохранил свой сон в тайне… И если бы его приятель Орландо не попытался проверить предсказание своим способом, и если бы он не узнал, что причиной несчастья будет покушение на королеву, и если бы не сказали об этом Шеллару… Может, все было бы по-другому?… Мафей проводил взглядом друзей, покидавших зал. Жака вела за руку его невеста Тереза, тоже переселенка, но, в отличие от королевского шута, очень сдержанная и скромная. Возможно, верующие люди иначе воспринимают несчастья и вера помогает им противостоять горестям. А может, просто разница в воспитании и темпераменте. Несравненная Азиль, подруга Элмара, ненавязчиво тащила за рукав Ольгу, которая самым неподобающим образом утирала нос рукавом бального платья, норовила закурить прямо на ходу и вслух ругала хинскую злодейку словами, за которые сам принц получил бы от наставника лекцию о правилах поведения часа на полтора. Вообще сама идея наряжать Ольгу в приличное платье заранее была обречена на провал. Почему было не разрешить ей присутствовать на королевской свадьбе в мужском костюме? Победителям драконов можно простить некоторые слабости. Тем более переселенцам. Ольга, как и Жак, появилась в этом мире недавно, но уже успела прославиться на все королевство. Мафей, вспоминая переселенцев, которыми ему случилось пополнить население страны, всегда втайне гордился тем, что именно он выдернул из лап неведомого маньяка эту во всех отношениях замечательную девицу. Не будь ее, неизвестно, как бы сложилась судьба королевской семьи да и всех подданных его кузена Шеллара. Именно под идейным руководством Ольги и благодаря ее уникальным способностям игнорировать иллюзии девушки, предназначенные в жертву дракону, смогли победить эту злобную, но очень разумную рептилию. Дракон-маг, который десять лет терроризировал две страны и которого безуспешно пытались извести множество героев (включая настоящего героя — Элмара), пал от рук тех, кто должен был стать его собственными жертвами, и этому невероятному событию до сих пор не уставали радоваться все граждане королевства Ортан. После столь знаменательных событий светское общество перестали раздражать экстравагантные наряды и не особо изысканные манеры этой странной девушки, а кое-что даже стало писком моды для многочисленных придворных. Юный принц Мафей прислушался к затихающему в коридоре монологу Ольги, мимоходом запомнил новое слово и вернулся к невеселым размышлениям о судьбе, которую невозможно обмануть. Бедная Ольга еще не знает, почему на сегодняшнем торжестве не присутствует ее возлюбленный, думает, что просто не смог приехать или не пригласили… Да нет, пригласили бы, если бы не все те же проклятые предсказания, имеющие свойство сбываться. Но мистралийский повстанец Кантор имел несчастье тоже стать главным персонажем вещего сна. И, судя по тому, что товарищи который день не могут его найти, скорей всего, действительно попал в руки палача, хотя и был своевременно предупрежден. Правильно сказал тогда Элмар — если воина посылают на задание, отказаться он не может, даже если точно будет знать, чем все закончится. Таков путь воина. Такова Судьба. Такова Жизнь. Тем временем в опустевшем зале остались только безутешные родственники короля и сотрудники Департамента Порядка и Безопасности, занятые сбором вещественных доказательств и составлением рапорта. Мэтр Истран что-то тихонько сказал Элмару и Кире, затем поискал глазами ученика и кивком пригласил его следовать за собой. Мафей послушно покинул укромный угол и направился к выходу, продолжая мучительно гадать, правильно ли он поступает, рассказывая о своих снах, и не его ли болтливость всему виной. «Если Шеллар умрет, а Кантор все-таки выкрутится, — мысленно пообещал он сам себе, — я больше никогда и никому ничего не скажу. Если окажется, что принять судьбу безопаснее, чем сопротивляться, лучше ничего людям не знать и не делать себе же хуже». Глава 1 — Здравствуйте! Я — Каспер, дружелюбное привидение. Из одноименного мультфильма. Сначала Кантор увидел все те же сверкающие сапоги. Это начинало уже раздражать. Затем он повел глазами в сторону и наткнулся на дамские туфельки. Изящные туфельки на высоком каблуке, из светло-серого бархата, украшенные по бокам скромными такими камушками тысяч по шесть каждый. Из туфелек уходили куда-то вверх две стройные женские ножки в шелковых чулках. Кантор приподнял голову, по привычке исследуя эти ножки взглядом снизу вверх, и отметил про себя, что такие короткие платья позволяют себе только волшебницы. Ну, еще Ольга, но она не в счет. Если уж она уверяла, что в их мире можно спокойно выйти на улицу в том ее черном платье, едва прикрывающем самое сокровенное… Едва он вспомнил об Ольге, сердце тут же мучительно заныло. Ведь и о ней они узнают, вот что ужаснее всего. Ребят они не найдут, Кантор и в самом деле не знал, где они сейчас, куда делись или как смылись. Амарго… где он сейчас, Кантор тоже не очень представлял себе, но ведь он знает об этом человеке столько, что по этим сведениям его легко будет найти… и вообще много лишнего. А еще он очень хорошо знает, где живет Ольга, которая ему очень дорога, и которую умный человек не преминет использовать для давления на несговорчивого товарища Кантора… хотя, впрочем, что это он ерунду городит, на кой сдалась им Ольга, сейчас эта волшебница в туфельках с брюликами просканирует его до самых печенок, доложит боссу все, что он хотел знать, а потом его просто убьют за ненадобностью… Надо же было так облажаться с этим палачом! Ведь в самом деле специалист, мать его разэтак… Наверное, всяких объектов за свою жизнь навидался, всех возможных степеней шустрости, и точно знает, что с ними делать. Табуреткой в спину запустил, сволочь, и рука не дрогнула! — Это он? — брезгливо произнес где-то над ним низкий женский голос. — Его что, умыть не могли? Мне к нему, между прочим, руками прикасаться! — Простите, мэтресса Джоана, — уже не властно, а как бы извиняясь, произнес голос, принадлежавший сверкающим сапогам. — Это он уже умытый так выглядит. Видите ли, до вас с ним работали другие специалисты… — Плюшевый Тедди? — презрительно произнесла волшебница. — Оно и видно. Могли бы сразу меня пригласить. — Нет, что вы, Тедди работает аккуратно, и на лице его работа не видна. Это ребята помяли, когда брали. — Ладно, это не столь важно, давайте приступим. Ты, ущербное создание, прекращай пялиться на мои ноги и вставай. Не даром говорят, что все мистралийцы сексуально озабоченные. Чуть жив, а на дамские ножки вытаращился. Небось уже и в эротические фантазии ударился? Кантор, хотя и знал, что его наглый язык никогда не доводил его до добра, все же не удержался и ответил: — С тобой? Да иди ты! Ты, поди, еще моему прадедушке давала в позе «крестьянка на морковной грядке»… К счастью, мэтресса Джоана оказалась дамой не очень вспыльчивой, и ему не пришлось уворачиваться от бархатной туфельки. А сапоги почему-то поленились вступиться за честь дамы, тоже к счастью. — А Тедди он что-то подобное говорил? — с интересом вопросила волшебница. — О, — ответил господин Крош. — Тедди он крыл таким матом, что стыдно процитировать. — Ну что ж, — усмехнулась дама. — Тогда приступим. Приподнимите его немного… и уберите с висков эти грязные лохмы. Кантор подумал, что надо как-то попробовать сопротивляться, и стал падать. Вокруг него был серый с синим отливом туман, густой, как сметана, и в этом тумане, беспорядочно мигая, вспыхивали и гасли оранжевые огоньки. Волшебница стояла рядом, сквозь туман был смутно виден ее силуэт, лица не было видно вообще, но зато протянутые к потенциальной жертве руки были видны очень отчетливо. Особенно непомерно длинные пальцы с иглами в четверть локтя вместо ногтей, которые красотка как раз норовила вонзить Кантору в голову, мило при этом улыбаясь и ласково приговаривая: — Ну же, дружок, не упрямься, покажи тете, где спрятались твои друзья… — Хрен тебе! — отчаянно рванулся Кантор, пытаясь как-то увернуться от этих игл, которые, казалось, окружили его со всех сторон. Он почему-то вспомнил, как в этих случаях выражалась Ольга, и добавил: — Моржовый. И, поскольку увернуться было очень и очень сложно, наотмашь ударил по протянутой руке ребром ладони. Джоана коротко ойкнула и поджала ушибленную лапку. — Ты что, маг? — удивленно спросила она. — А они меня не предупредили… Это им обойдется в дополнительную сумму, и изрядную. Одно дело сканировать простого смертного, и совсем другое мага, который сопротивляется. Но ты не особо заносись, магов я тоже сканировала. Она снова очаровательно улыбнулась и сменила инструмент, так сказать. Правая рука осталась прежней, только иглы немного удлинились, а левая стала превращаться в петлю из толстой прочной веревки. Кантор, слегка ошарашенный новым для него фактом, что он, оказывается, маг, который сопротивляется, не стал особо надеяться на свою загадочную и непредсказуемую Силу, а решил попробовать просто дать деру и как-то укрыться в этом тумане. Благо, здесь он не чувствовал своей материальной сущности и ему никоим образом не мешали обожженная спина, искалеченная рука и отбитые прочие части тела. Он рванулся в сторону и бросился бежать, с трудом преодолевая сопротивление туманообразной субстанции, замедлявшей движение, словно он двигался под водой. Сила Силой, но кто его знает, поможет ли она против руки-удавки. Убежать — оно вернее будет. Скрыться в этом тумане, и пусть ищет его хоть до второго пришествия эльфов… если, конечно, у нее нет специального заклинания для выманивания объекта из укрытия. — Ты куда это? — возмущенно воскликнула волшебница и бросилась за ним. Правда, она двигалась в тумане так же медленно, как и он, так что догнать его было не так-то просто. Как, впрочем, и ему скрыться. Как ни старался Кантор прибавить скорости, серый туман гасил все его усилия и расстояние между ним и Джоаной не увеличивалось, а даже постепенно сокращалось. Очень медленно, но все же… То ли он просто был слабее, то ли она лучше знала это место, но было ясно, что рано или поздно она все же его догонит. Скорее поздно, но какое это имеет значение? Может, лучше не тратить силы на бесполезную беготню, а попробовать встретить угрозу лицом к лицу и сразиться, как подобает воину? А если не получится? Что тогда? Но с другой стороны, выбора нет, все равно ведь догонит и сражаться придется. Только вот знать бы, как это делается… Кантор остановился и все-таки повернулся лицом к противнику, выставив перед собой руки, так как подсознательно чувствовал, что главное — не подставить голову, а в остальном можно попробовать отбиться. Первая атака волшебницы была отражена успешно — он успел перехватить руку с петлей за запястье и самым обычным образом вывернуть, бросив при этом красотку через бедро и отступив на шаг. Она быстро подхватилась на ноги и удивленно протянула: — Вот ты какой! Даже так? Давненько мне такие не попадались…И как это ты ухитрился так облапошить Кроша, что на тебя не надели полиарг? Даже интересно, что из этого всего может получиться… Видно было, что она нисколько не напугана и даже не обескуражена, а напротив, испытывает к происходящему профессиональный интерес. Специалист за работой, мимоходом подумал Кантор, которому это живо напомнило Стеллу. Точно с таким же выражением лица почтенная мэтресса ковырялась в своих распластанных пополам пациентах. И сходство это ему очень не понравилось. А насчет полиарга… Будь ситуация менее опасной, он бы посмеялся. Одной из удивительных особенностей его Силы было именно то, что полиарг на нее никоим образом не влиял. Вторая атака оказалась более удачной. Удавку, норовившую обвить его за шею, Кантор снова успел перехватить, но броска на этот раз не получилось. Петля прочно охватила его запястье, а когти-иглы второй почти одновременно попытались снова добраться до головы. Кантор едва успел отмахнуться, поскольку отвлекся, соображая, опасно ли для него то, что его поймали за руку, или это еще ничего. На этот раз перехватить атакующую конечность в каком-нибудь безопасном месте у него не вышло, и пять длинных, острых, как кинжалы, игл вонзились ему в ладонь, пробив ее насквозь. Кантор вскрикнул от боли и попытался отдернуть руку, но иглы непонятным образом изогнулись наподобие крючков, зацепив его намертво, единственное, что смог сделать — это выдать серию самых изощренных ругательств, какие знал. — Вот ты и попался, — удовлетворенно сказала волшебница. — А теперь давай посмотрим… Кантор стиснул зубы и отчаянно рванулся из последних сил, пытаясь вырваться из ее когтей любой ценой, даже если придется остаться без руки. Вырваться он не смог, однако вместе с новой вспышкой боли в нем вспыхнуло что-то еще. Он не сразу понял, что это, он так и не научился до сих пор сразу определять свою неуправляемую Силу. Тем более, она всегда проявлялась непредсказуемо, и эти ее проявления крайне редко повторялись. На этот раз странная отцовская магия приобрела вид совершенно невообразимый. Видела бы Ольга, сказала бы «полный сюр!». В двух шагах от себя Кантор увидел открытую дверь. И ладно бы просто дверь! По краям дверного проема бежали, мигая, разноцветные огоньки, на распахнутых створках горела надпись «добро пожаловать», а над дверью висела яркая вывеска, составленная из огромных рун, тоже мигающих, как испорченный осветительный шар: «Тебе сюда!». И жирная стрелка, указующая вниз. Не раздумывая, что бы это значило, и не обращая внимания на боль, он снова рванулся и бросился в эту дверь. Надоедливую волшебницу пришлось тащить с собой, так как вырваться от нее возможности не было. В глаза ударила черная мгла, и Кантор чуть не рассмеялся вслух, почувствовав знакомое пронзительное головокружение и понимая, что на этот раз спасен. В Лабиринте его не достанет никакой маг, вне зависимости от могущества и квалификации. Не для них это место, плохо им здесь, классическим магам, и Сила их здесь ничего не стоит. Не тягаться им в этом месте с человеком Лабиринта, и последней дурой будет эта навязчивая барышня, если попытается. — Это еще что за фигня? Ты куда меня приволок? — возмущенно воскликнула мэтресса Джоана, озадаченно уставившись на свои руки, которые вдруг утратили все свои грозные приспособления и стали обычными человеческими руками. Впрочем, не совсем — теперь их туго обвивали кожаные ремни для кулачного боя, которые смотрелись просто уморительно в сочетании с изысканным маникюром. Да и сама волшебница выглядела не менее потешно в традиционном одеянии эгинских кулачных бойцов — коротенькой набедренной повязке и неком подобии намордника, предохраняющем зубы от травм. Какой-либо верх традицией предусмотрен не был, поскольку кулачный бой являлся исключительно мужским видом спорта, и оголенный бюст волшебницы вызывающе колыхался, открытый для всеобщего обозрения. Впрочем, обозревать все эти прелести было некому, а самому Кантору было не до того. Он только подивился в очередной раз изобретательности Лабиринта и подумал, что это место, наверное, наделено каким-то собственным сознанием… и незаурядным чувством юмора. Сам он был одет точно так же, и стояли они на утрамбованной площадке, огражденной натянутыми веревками, а вокруг простирался огромный и совершенно пустой стадион, поразительно напоминавший Большую Королевскую Арену в Эгине. — Это не фигня, — все-таки засмеялся Кантор, подпрыгивая на месте и делая несколько пробных ударов по воздуху. Разумеется, обе его руки были теперь свободны и совершенно целы, что несказанно радовало. — Это Лабиринт, детка. И сейчас моя очередь делать тебе больно. — Лабиринта не существует! — возмущенно топнула ножкой мэтресса Джоана. — Его выдумал бесстыжий шарлатан Максимильяно, чтобы морочить людям головы! — Вот твоей головой я сейчас и займусь, — злорадно сообщил Кантор, слегка задетый таким неуважением к светлому имени любимого родителя, и коротко, без размаха, ударил правой. Волшебница отлетела шагов на пять и упала на спину, живописно задрав ноги. — Сво-олочь! — взвыла она, вскочила и встала в стойку, как-то странно встрепывая головой и корча зверские рожи. Видно, колдовать пыталась, сердешная, а не получалось. — Что, без когтей ты не так и крута? — язвительно заметил Кантор и, легко уклонившись от атаки разъяренной дамы, ударил снова. Это было легко, совершенно безопасно, и даже как-то неинтересно — избивать женщину, которая не могла оказать серьезного сопротивления. Даже где-то противно. Когда же после очередного удара она не смогла подняться, у Кантора и вовсе опустились руки. Очень мило, и что с ней теперь делать? Отпустить просто так — нельзя, вдруг найдет выход, вернется в реальность, и снова попробует его просканировать, на этот раз приняв необходимые меры безопасности. А ему может и не повезти так повторно. Добить было бы вернее, вот только как? Ну, свернет он ей шею, секундное дело, а толку с этого? Это ведь Лабиринт, здесь все не реально… Может, стоит отнести ее к туннелю и попытаться забросить туда? От этих конструктивных размышлений его отвлек чей-то укоризненный и слегка насмешливый голос: — Мальчик, за что ты так истязаешь бедную старушку? Тебе няня не говорила, что это нехорошо? Или это и есть твоя няня? Кантор удивленно поднял голову и посмотрел вокруг. На перилах королевской ложи сидел мальчишка-подросток, одетый во все черное, и, чуть наклонив голову, с интересом наблюдал за происходящим. — Это я мальчик? — переспросил Кантор, стаскивая намордник, чтобы не мешал разговаривать. — А ты тогда кто? Мальчишка засмеялся, легко спрыгнул с перил и направился к нему. — Ну уж, извини, — сказал он. — Я тебя не знаю, а выглядишь ты на данный момент, как трех-четырехлетний ребенок. Так в чем проблема? За что ты ее так? Так же можно на самом деле убить. — Правда? — с надеждой переспросил Кантор. — Очень хорошо, а то я сомневался. Я именно это и намереваюсь сделать, а ты иди своей дорогой и не вмешивайся в чужие разборки, а то огребешь за компанию.