— Перестань трястись, — хмуро бросил Доктор куда-то в пространство. Не будешь же каждый раз соваться в карман, когда собеседник сидит там. — Лишняя вибрация мне мешает. — Извините, — виновато пискнули из кармана. — Я не нарочно… это само получается. — Что, страшно? Или холодно? — Нет, не холодно, просто как-то… нехорошо. — Терпи. Не будешь в другой раз лезть куда не надо. Ты попал в очень неблагоприятное для тебя место, поэтому тебе здесь плохо. Но это не смертельно и для здоровья практически не опасно, так что успокойся и перестань дрожать. Ничего с тобой не случится. Разве что простудишься немного. — Кто это? — перебил его Кантор, который услышал посторонний звук и вскинул глаза, стараясь при этом не дергать головой и вообще не шевелиться. Кто-то спускался по склону, быстро и уверенно скользя, словно на коньках. — Где? — Доктор обернулся и весело хмыкнул. — А, это Татьяна. Наверное, настало утро, а я не проснулся. Мои домашние попытались меня разбудить, а поскольку я слишком далеко, у них ничего не вышло, вот и послали Татьяну узнать, не стряслось ли чего. Сейчас получу по первое число. Она не любит, когда ее неожиданно выдергивают из дому и куда-то посылают. Зато, наконец, избавимся от лишней вибрации в моем кармане. — Это ваша наставница? — уточнил Мафей, услышав о предстоящем почтенному мэтру нагоняе и тут же проникаясь к нему некой ученической солидарностью. — Наставница? — Доктор звонко, по-мальчишески рассмеялся, покрепче перехватил запястье Кантора и ободряюще кивнул: — Держись, уже недолго. Сейчас я сдам ей твоего пушистого приятеля, она его вынесет, а он позовет кого-нибудь тебе на помощь, и все будет лучше, чем в кино. — А как она наверх заберется? — подозрительно поинтересовался Кантор, наблюдая, как петляющая по склону фигурка постепенно превращается в статную полногрудую даму средних лет с длинной русой косой в руку толщиной. И действительно на коньках. — Легко и быстро, — утешил его мальчишка. — Она чемпионка Европы по горным конькам. Этот странный титул ничего не говорил Кантору, но от дальнейших вопросов он воздержался, экономя силы, и стал молча наблюдать, что будет дальше. — Я так и знала! — возмущенно воскликнула дама, приблизившись на расстояние, с которого ее можно было разглядеть подробнее. Кантор мимоходом подумал, что все мужское население Поморья дружно лишилось бы чувств от восторга, узрев такую даму где-нибудь на публичном катке. Во-первых из-за ее внешности, полностью отвечающей поморскому идеалу красоты, а во-вторых из-за ее коньков. Знатоки и ценители этого вида развлечения, бедные поморцы просто сдохли бы от зависти. Таких коньков Кантор отродясь не видел, хотя прожил в Поморье целых две зимы и даже сам научился кататься на этих неустойчивых железяках. Но коньки мэтрессы Татьяны вряд ли можно было назвать «неустойчивыми железяками». Во-первых, они имели три пары полозьев — одно ровное, другое зубчиками, третье с зазубринами спереди назад. Высота этих полозьев постоянно менялась, как по волшебству, в зависимости от того, нужно ли было хозяйке разгоняться, тормозить или просто держаться на склоне. Во-вторых, на этих конструкциях была еще куча всяческих приспособлений, в которых бы и великий алхимик Амарго, пожалуй, не разобрался бы. И в-третьих, они были не железные. Уж неизвестно, из какого метала они были выкованы, но уж точно не из железа. Железо так не сверкает, как его ни полируй, да и цвет у него другой. — Татьяна, не шуми, — попросил Доктор, недовольно поморщившись. — Я так и знала, — продолжала та, — что ты опять встретил какого-то потерпевшего, и торчишь тут, держишь его. А дома все с ума сходят! — А если ты знала, сказала бы им, чтобы с ума не сходили, — неохотно проворчал почтенный мэтр, явно не желая ввязываться в скандал. — Ты что, маму не знаешь? Она все равно отправила меня проверить. — И ничего в этом страшного нет, тебе лишняя практика не помешает. И незачем так разоряться. — Разумеется, ничего страшного! Кроме того, что мне надо на работу, где меня ждет пациент, а я тут с тобой прохлаждаюсь! — А ты не прохлаждайся, проверила — и дуй к своим пациентам. Только захвати с собой птенца, вот тут, в кармане. Возьми сама, у меня руки заняты. — Он еще и птенцов насобирал! — проворчала чемпионка по горным конькам и подъехала поближе. — Может, давай лучше я тебе помогу? Вдвоем мы его, пожалуй, сможем втащить наверх. А один ты так будешь стоять до самого отнюдь не победного конца. — Ерунда, — перебил ее Доктор. — Я знаю, что делаю. Бери птенца и бегом к выходу. Я тебе потом все объясню. Грозная дама слегка смягчилась, видимо решив, что раз птенца надо нести бегом, то его положение намного хуже, чем у «потерпевшего». — Ладно, давай, — она подкатила поближе и протянула руку к карману. — Он совсем крошка, или уже соображает? — Он вполне взрослый, можешь с ним даже пообщаться. Только не распускай язык, парень не с Эпсилона, а с Дельты. — С Дельты? А они там водятся? — удивилась дама. — Ну, иди сюда, маленький, не бойся. — Я не маленький, и не боюсь! — как всегда, не удержался Мафей и перебрался в подставленную ладонь, смешно балансируя крылышками. — О, конечно, — согласилась Татьяна, причем без малейшей иронии. — Такие большие мальчики ничего не боятся. А судя по тому, с каким интересом ты взираешь на мой бюст, ты действительно уже не маленький. Мафей засмущался и поспешно перевел взгляд на что-то другое. На Кантора. — Я быстро, — пискнул он. — Я сейчас же позову мэтра Истрана, и он тебе поможет. — Ты только не говори ему, как ты меня нашел, — посоветовал Кантор, понимая, что сам Мафей с перепугу не додумается скрыть свои похождения в Лабиринте. — Скажи, что ты к Жаку заглянул. И ни в коем случае не телепортируйтесь в гостиную, вдруг там еще какие-то налетчики остались. Одного Элмар, кажется, приголубил, но мало ли что… — Хорошо, — кивнул цыпленок и проворно шмыгнул в подставленный карман. — Держись. Я скоро. — Ах, вот почему ты меня так торопишь с этим птенцом, — понимающе кивнула Татьяна. — Что ж, удачи вам. Постараюсь поскорее. Она взяла в руки два странных приспособления, которые во время разговора болтались, пришитые к перчаткам, что-то нажала, отчего коньки в очередной раз поменяли полозья, и шустрыми короткими шажками заскользила прочь. Вверх и вправо, потом вверх и влево, все теми же плавными зигзагами. — Наставница! — снова повторил Доктор и усмехнулся каким-то своим мыслям. — Подумать только! Неужели похоже? — Вполне, — отозвался Кантор. У него почему-то появилось смутное подозрение, что он сходит с ума. И уже давненько. Слишком уж много всяческих несуразностей с ним происходило в последнее время. Сначала кулачный бой с мэтрессой Джоаной, потом этот крашеный мальчишка, посиделки с палачом, Мафей, превратившийся в цыпленка, а теперь еще эта дама на коньках… Действительно, полный сюр. Наверное, он все-таки повредился рассудком в том подвале. Как в прошлый раз. — Но больше похоже на то, что она твоя родственница. Не мать, потому что ее она упоминала в третьем лице. И не жена, такие вещи я чувствую. Тетушка или сестра? — Не угадал, — вздохнул мальчишка. — И никто не угадывает. Даже коллеги, пока не откроют ее настоящий облик. Довольно странное явление, обычно так не бывает, чтобы человек выглядел в Лабиринте старше своего реального возраста, а она почему-то является именно так. Это моя дочь. Старшая. — Тоже врач? — поинтересовался Кантор, в основном для поддержания разговора. Молчать было как-то жутковато, от этого ощущение, что он сходит с ума, только усиливалось. — Вроде того. Она психоаналитик. — Красивая, — отметил Кантор. Опять же, чтобы не молчать. И с гордостью отметил, что он не деревня какая, и слово «психоаналитик» для него не загадка, в отличие от «чемпионки Европы по горным конькам» — Даже в этом возрасте. — Ты заметил? — усмехнулся Доктор. — По-моему, в отличие от твоего малолетнего приятеля ты больше интересовался ее коньками, чем бюстом. — Мало я в своей жизни бюстов видел? А вот коньков таких не видел ни разу. — Интересный психологический нюанс, — согласно кивнул собеседник. — Надо будет одному коллеге идейку подкинуть, он как раз пишет диссертацию о возрастных особенностях восприятия. Кстати, такой бюст и такую косу она сможет отрастить дай бог годам к сорока, так что малыш любовался чистой иллюзией. — С ним точно ничего не случится? — Абсолютно. Разве что Татьяна утомит разговорами, да и то, пожалуй, не успеет. Язык у нее, должен заметить, что помело. В кого только такая? В двоюродную бабушку, что ли? Или в моего папу?.. Знаешь что, давай помолчим. А то меня все время тянет что-нибудь лишнее ляпнуть. Кантор молча кивнул. Меньше всего ему хотелось молчать и думать о всяких гадостях, которые так и лезли в голову, но он прекрасно понимал, почему его новый приятель так стремится помолчать. Не потому, что боится сказать лишнее, нет. Он просто устал, и разговоры ему мешают. Мешают стоять и держать за обе руки одного невезучего «потерпевшего», как обозвала его Татьяна. Очень, кстати, правильно обозвала… Что ж, помолчим. Да и, в конце концов, чего он так боится сойти с ума? Он и так чокнутый, и это все знают, а второй раз с ума не сходят, во всяком случае, пока не вылечатся после первого. Так что бояться нечего. * * * Мэтресса Татьяна действительно оказалась невероятно разговорчивой дамой, и, когда они добрались до высокой каменной лестницы, Мафей был даже рад с ней расстаться. Не то, чтобы он не любил пообщаться с новыми людьми, напротив, дама на коньках рассказала много интересного, но просто в данный момент ему было как-то не до того. Его не оставляла мысль о несчастном мистралийце, который умирает в гостиной у Жака, и о схватке Элмара с двумя вооруженными бандитами, которая еще неизвестно, чем закончилась. И еще он терзался мучительным вопросом, что будет лучше: искать мэтра Истрана, или не терять времени и поскорее мчаться на место событий самому? С одной стороны, так будет быстрее, но с другой, вдруг он не справится сам? Как оказалось, мучительный вопрос был бесполезным и совершенно лишним, поскольку первое, что он увидел, придя в себя, было склонившееся над ним лицо наставника. Так что искать его не придется. Но скрыть от него факт подпольных упражнений с зеркалом тоже не удастся, и это уже хуже. Попался, можно сказать, с поличным… — Хвала богам, все обошлось! — с облегчением вздохнул мэтр и тут же строго нахмурился. — Ваше высочество, ведь я неоднократно… — Мэтр, пожалуйста! — умоляюще воскликнул Мафей, подхватываясь с дивана, на который, его, видимо, уложили, найдя без сознания на полу. — Потом меня отругаете! Бежим скорее к Жаку! Там беда! На них напали! И Элмар там… — Успокойтесь и объясните толком… Впрочем, нет, не надо, я сам посмотрю… Мэтр пристально уставился на зеркало, и Мафей в очередной раз безуспешно попытался рассмотреть, как же это делается, но смог только с сожалением отметить, что мэтр и в этот раз искал не дом, а лично Элмара, и опять у него получилась ровная белая нить. Элмара Мафей увидел сразу. Его всегда было видно сразу, он возвышался над окружающими даже, когда все сидели. В данном случае, стояли на коленях, сгрудившись вокруг лежащего на полу человека. Элмар, Тереза, Флавиус, какой-то незнакомый молодой мистик и пожилой доктор. — Да сделайте же что-нибудь! — психовал Элмар. — Вы хоть что-нибудь умеете толком? — Я пытаюсь, — нервно отозвался молодой мистик. — Я не могу его подхватить… — Что, много грешили накануне? — заметил Флавиус. — Господа, не время для шуток, — перебила его Тереза. — Пульс падает… — Я не могу, потому что его держит кто-то еще, — обиженно пояснил мистик. — И он мне мешает. — Тереза, ты? — тут же спросил Элмар. — Нет, не я. Если бы я умела… — Мэтр, — снова попросил Мафей, — ну пойдемте же! Он же умрет! — Сию минуту, — согласился мэтр и погасил зеркало. — Но пойду я, а вы, ваше высочество, извольте… — Со мной все в порядке, — поспешил заверить его Мафей, опасаясь, что его сейчас отправят в постель. — Я мог бы вам помочь… — Нет необходимости, — оборвал его наставник. — Я сам. А раз уж вы настолько хорошо себя чувствуете, извольте занять чем-либо вашего гостя, которого вы, должен заметить, здорово напугали. — Гостя? — растерялся Мафей, который такого оборота не ожидал. Он уже приготовился доказывать, что мэтр напрасно беспокоиться о его здоровье и что он вполне в состоянии тоже отправиться с ним, но никак не ожидал, что его оставят дома под таким вздорным предлогом, как гости. — У меня? — Именно, ваше высочество, лично у вас. Так что общайтесь, а я, с вашего позволения, вас оставлю.