— Представляю, как развлеклись все, кто на нас смотрел. И стража, и прислуга… — Тебя это смущает? — Может быть, это прозвучит безнравственно, но нет. Мне только любопытно, смешно им было или завидно. — Уверяю тебя, им было завидно. — Прелестно, — мечтательно улыбнулся его величество и снова растянулся на песке. — Приятно сознавать, что, наконец, и мне кто-то позавидовал. А то до сих пор бывало наоборот. — Я и не знала, что ты так завистлив, — поддела его супруга. — Вот такой я мелочный, завистливый, и бесстыжий. И ломаю дамам ребра. Я действительно настолько сильно тебя обнял? — Это у тебя называется обнял? Ты меня стиснул так, что я чуть не задохнулась. — Странно, а как же я и в самом деле до сих пор ни одну даму не сломал? Ну, Камиллу, положим, не сломаешь, ее можно смело под кентавра класть… а остальные? — Ты теперь намерен до утра размышлять об этой проблеме? Она тебя так беспокоит? — Нет, меня беспокоит совсем другое. — Что? — Ужасная проблема. Хочется курить, но лень вставать. Кира, это не смешно. Это действительно проблема. — Вставай, лентяй, и пойдем лучше искупаемся. Здесь глубоко? — Глубоко. Мне до подбородка, а тебе с головой будет. Так что ничего хорошего из нашего предполагаемого купания не выйдет. — Почему? Я умею плавать. А ты что, не умеешь? — Плавать я умею. Но дело не в этом. — А в чем? — Объясняю доступно. Сейчас ты встанешь, нагая и прекрасная, и медленно пойдешь в морские волны, как живое воплощение светлоликой Мааль-Бли, богини любви. А я не удержусь и пойду за тобой. Но когда я тебя догоню, мы будем уже на глубине, а там очень неудобно заниматься любовью. Так что лучше остаться здесь. — Тогда я поползу на четвереньках, чтобы не быть похожей на богиню любви. — Кира, не делай этого, а то я за себя не ручаюсь. Представляешь, в какой неподобающей позе ты будешь исполнять супружеский долг, если я тебя поймаю на четвереньках? — Извращенец! Мы сюда купаться пришли, или любовью заниматься? — Как лицемерны женщины! — с притворным трагизмом вздохнул король. — Ты сама-то веришь, что мы пришли сюда купаться? — Но одно другому не мешает. — Здесь имеет место логическое противоречие. Если одно другому не мешает, не следовало употреблять между одним и другим союз «или», который означает именно взаимоисключаемость… — Шеллар, только не надо логики! — испуганно воскликнула королева. — Только не здесь и не сейчас! — Ты права. Это я по привычке, не обращай внимания. Так о чем мы говорили? — О том, что здесь глубоко. А откуда ты знаешь? Ты здесь уже купался раньше? — Нет, но видел, как купаются другие. — Так ты здесь уже бывал? — Конечно. Я не в первый раз в гостях у Александра. Кстати, надо будет пригласить его на летнюю охоту… — И что, ты не купался? Сидел на берегу, застегнув камзол на все пуговицы, и наблюдал, как купаются другие? Вот это уже извращение похуже всяких неподобающих поз. — Просто я никогда не любил публично раздеваться. — Глупость какая! — Может быть… не знаю. — А как же ты тогда научился плавать? Или ты только теоретически умеешь, а на самом деле никогда не пробовал? — Отчего же, был у меня случай и попробовать. — Это отдельная история? Как и все прочие истории о том, как ты чему-то научился? — Можно сказать и так… — король тихо засмеялся и начал, копируя интонации профессиональных сказителей: — Какой бы невероятной ни показалась эта история, она, несомненно, правдива и истинна. Плавать меня научили мои придворные дамы, и я им даже в некоторой степени благодарен за то, что мне удалось постигнуть эту науку на практике, не раздеваясь при этом. Если бы они еще не выбрали для своих уроков сезон потеплее, а не середину серой луны… Кира не выдержала и захихикала. — Любимая, — укоризненно сказал король. — По-твоему, упасть в воду зимой — это смешно? — Я представила себе, как твои дамы раскачивают тебя за руки и за ноги и бросают с моста, — продолжая хихикать, пояснила Кира, отчего короля тоже разобрал смех. — Это ты от Ольги нахваталась, — заявил он. — Она тоже вечно себе всякие несуразности представляет. Никто меня не бросал с моста, они его просто продырявили, надеясь утопить Ольгу, и закамуфлировали дыру иллюзией. — Так ведь Ольга не видит иллюзий! — Совершенно верно. Ольга не видит иллюзий, а я вижу. Поэтому в дыру провалился я. И что смешнее всего, Ольга умеет плавать, а мне пришлось срочно научиться. А паршивец Жак сказал, что надо было притвориться, будто я тону, чтобы Ольга меня спасла. Представляешь себе эту картину — Ольга на руках выносит мое пострадавшее величество из смертоносной пучины… — А там глубоко было? — уточнила королева. — К сожалению, я не догадался померить, но этот водоем я тебе потом покажу. Он имеет не более сотни локтей в ширину. — Фигня, — заявила королева. — Ольга бы тебя просто не подняла. — Поэтому я и научился плавать, чтобы не позориться. — И это тебе удалось? — Вполне. Я успешно выплыл и самостоятельно выбрался на берег. — Нет, не плавать. Не позориться у тебя получилось? — Не знаю. Но переполох в тот день среди моих придворных произошел грандиознейший. Некоторое время они вместе хихикали, прижавшись друг к другу, затем очередная волна опять плеснула в его величество песком, и он опять принялся отплевываться. — Лучше бы здесь был галечный пляж, — проворчал он и поднялся. — Пойду я все-таки найду свою трубку… — А купаться? — возмутилась королева, поймала его за руку и потянула назад. — Потом искупаемся. — Ага, так я тебе и поверила! Ты сейчас покуришь, а потом опять меня соблазнишь! — Опять? Да разве я тебя соблазнял? — Еще скажи, что я тебя соблазняла! — Именно так и было, — уверенно заявил король и все-таки поднялся на ноги, таща за собой супругу, которая так и не отпустила его руку. — Бессовестная клевета! — возмутилась Кира и ловким рывком с подножкой повалила «клеветника» обратно на песок. — Покушение на короля! — радостно вскричал тот, бросаясь в битву. Некоторое время они весело барахтались в воде, поддразнивая друг друга и стараясь занять позицию сверху, но в конце концов победа осталась за главой семьи. — Как у тебя это получилось? — поинтересовалась Кира, обнаружив себя прижатой к песку с завернутой за спину рукой. Причем завернутой таким образом, что невозможно было пошевелиться. — Тьфу, ты был прав насчет галечного пляжа… — Это очень хитрый прием для обезвреживания особо опасных преступников, — пояснил король. — Сдаешься? — Сдаюсь, — засмеялась Кира. Супруг отпустил ее руку и покрепче прижал своим телом к мокрому песку. — Это тебя в полиции научили? — Это меня двоюродная прабабушка научила. — Нет, серьезно? — А я серьезно. Всем хитрым вывертам, которые я знаю, меня научила покойная принцесса Джессика, которая действительно приходится мне двоюродной прабабушкой. Так что, дорогая, ты арестована. Жаль, у меня наручников с собой нет, было бы еще интереснее… — За что? — поинтересовалась Кира, подставляя плечо под поцелуи.