Кью. Девочка очень смущается и краснеет, и, может быть, краснеет и ее зад, и от этого ей становится еще хуже, потому что все сразу интересуются и говорят: «Вы только посмотрите на это! Какая она миленькая, хо-хо-хо». К. Именно так я себя чувствовала. Кью. Это имеет какое-то отношение к тому случаю, когда вы раздевались на пирушке. Вы научились таким образом устанавливать контакт с людьми. В этот момент доктор Кью начертил на доске рисунок 19 А (у транзакционных аналитиков принято иметь на стене доску, чтобы чертить такие диаграммы, когда возникает необходимость). Рис. 19 А Кью. Диаграмма показывает отношения между вашим Ребенком и Родителем вашего мужа. Так было и в вашем детстве. Родитель вашей матери хотел, чтобы вы зависели от нее, а ваш Ребенок соглашался с этим. Так что, как видите, в этой части брака муж занял место вашей матери. К. Верно, я вышла за него замуж, потому что он похож на мою мать. Кью. Но каким-то образом здесь должен проявиться и Ребенок вашей матери. К. О, да. Она всегда улыбалась, когда происходило что-нибудь неловкое или когда кто-то из девочек плохо себя вел. А потом говорила: «Ну, разве это не ужасно?» Кью. Очень важно знать, улыбалась ли она или смеялась и потом говорила «Ну, разве это не ужасно?» или наоборот. К. О, вы хотите знать, выпускала ли она вначале Ребенка, а потом давала возможность Родителю извиниться, или сначала выпускала Родителя, а потом Ребенка? Кью. Совершенно верно. К. Я понимаю, что вы имеете в виду. Ну, она сначала улыбалась. Кью. О, в таком случае она хотела, чтобы вы совершали поступки, на которые она не способна, и это доставляло удовольствие ее Ребенку, а потом она предоставляла Родителю извиняться. Именно так поступаете и вы: всегда извиняетесь от лица Родителя. Вы совершаете поступки, которые приятны вашей матери, а потом говорите: «Что мне делать с сознанием вины?» Точно так же Ребенок вашей матери подбивал вас что-нибудь сделать, а потом ее Родитель обрушивался на вас. К. Да, знаю. Но что мне делать с сознанием вины? Кью. Вы должны развестись с матерью. Сами решайте свои проблемы. Не будьте ее марионеткой. Пусть сама совершает глупости, и если это ее расстраивает, так это ее проблема. К. Моя тетя была такой же. Кью. Сейчас мы начертим на диаграмме стрелу, где Ребенок вашей матери побуждает действовать вашего ребенка (рис. 19 Б). Тогда ее Ребенок радуется и улыбается, а потом выходит ее Родитель со своим «Разве это не ужасно?» Но по-прежнему чего-то не хватает, потому что где-то должен появиться ваш отец. Рис. 19 Б К. Я знаю, как он появляется. Он всегда говорил, что я трусиха и не смогу это сделать. Он говорил также, что и он трус. Когда он болел и испытывал страдания, то говорил: «Я трус. Я не могу это выдержать». Кью. Ага. В таком случае мы можем дополнить вашу диаграмму (рис. 19 В). Вверху ваш отец велит вам быть храброй, но внизу его Ребенок говорит, что в конце концов вы оба трусы. А что говорила вверху ваша мать? К. Быть хорошей девочкой, и тогда все будут меня любить. Сценарная матрица Клуни (объяснения см. в тексте) Рис. 19 В Клуни жаловалась главным образом на то, что боится людей. Поскольку она не умела разговаривать с незнакомыми людьми, она предпочитала оставаться дома с детьми и не ходить на вечеринки. Оба ее родителя тоже были неловкими и тревожными в общении. Сценарная матрица (рис. 19 В) учитывает все эти факторы. РР: говорит Родитель матери: «Будь хорошей девочкой» (наставление). РеРе: говорит Ребенок матери: «Совершай нехорошие, неприличные поступки» (провокация). ВВ: Взрослый матери показывает, как быть неловкой и бояться общества (образец). РРе: Родитель матери ругает Клуни за плохое поведение (запрет). РР: Родитель отца говорит: «Будь храброй» (наставление). РеРе: Ребенок отца говорит: «Мы оба трусы» (соблазнение). ВВ: Взрослый отца показывает, как быть трусом (образец). РРе: Родитель отца ругает ее за трусливость (запрет). Здесь сценарные директивы кажутся поровну распределенными между родителями. Оба родителя показывают дочери, как быть трусом, и оба заставляют ее испытывать чувство вины. Так что когда она боится, ее никто не поддерживает, а когда она испытывает угрызения совести, ей не к кому обратиться. Поэтому она чувствует себя одинокой. Но Ребенок ее матери импульсивен, и поэтому Клуни получает разрешение действовать импульсивно, например, раздеваться на вечеринке, потому что понимает: на самом деле мать считает такое поведение забавным. И когда оба Родителя на нее обрушиваются, Клуни страдает. К. Знаете, я впервые понимаю, какое участие в этой картине принимает мой отец, хотя мы говорили об этом и раньше. Но только сейчас до меня дошло. Кью. Мы многого добились за одну сессию. К. Да, часть я поняла, а об остальном буду думать. Кью. Да, возможно, к следующей неделе вы не все поймете, но не волнуйтесь: мы все повторим снова. Я хочу сказать еще одно. Мы видим теперь, как действует ваш Ребенок и почему Родитель заставляет вас испытывать чувство вины. И вы сами можете видеть, что мать держит вас в положении Ребенка, и ваш муж тоже, потому что им обоим нужно, чтобы вы были такой. Таким образом вы всего лишь марионетка в их сценариях. Но я думаю, что пятьдесят процентов вины за такие отношения на вас. Вопрос в том, где здесь ваш Взрослый. Войдя сегодня в кабинет, вы оставили дверь приоткрытой. Не совсем открытой, чтобы я закрыл, и не закрыли сами. К. Но это ваша дверь. Кью. Но это ваше интервью. Зачем мне дверь? К. Чтобы тот, кто сидит в приемной, не подслушал меня. Кью. Ну, а вы хотите, чтобы вас подслушали? К. Хе-хе-хе. Может, и хочу. Кью. Что ж, это ваша сессия, так что в некотором смысле и ваша дверь. К. Да, но я на такое не решилась бы. На это доктор Кью ничего не ответил. Он думал. Если бы она была уверена в себе, то либо закрыла бы за собой дверь, либо предоставила бы это ему. Но у нее полуВзрослый, поэтому она полуприкрыла дверь. На социальном уровне она не чувствовала себя достаточно леди, чтобы предоставить это ему, но боялась неловкого положения, если закроет сама, поэтому выработала компромисс. Как Хорошая Маленькая Девочка она сделала жест, а как почти женщина предоставила ему кончить дело. Но на психологическом уровне дело обстоит по-другому. Она стеснялась разговаривать в группе, но ее Ребенок хотел и надеялся, что ее «подслушают» через полуоткрытую дверь, особенно когда в приемной на самом деле никого не было. Это все подходило под игру «выставляться», но ею следовало заняться позже. На один день с нее хватит. Наконец доктор сказал: Кью. Вот где появляется ваш Взрослый. Когда вы решаете, что делать: закрыть дверь или оставить ее открытой. Ну, до встречи на следующей неделе в то же время. Это интервью было кульминацией многолетней работы. Когда Клуни впервые обратилась к доктору Кью, он очень мало знал о сценариях. Теперь он знал гораздо больше и очень интересовался этой темой. Клуни тоже знала больше и готова была выздороветь — с некоторой помощью мужа, психолога-любителя, но проницательного сценарного аналитика. Сессии с Клуни обычно бывали трудными и малопродуктивными. Она обычно была унылой, много жаловалась, требовала от доктора уверений, задавала вопросы, на которые невозможно ответить, раздражалась, когда он не отвечал, и играла в «Да, но…», если он пытался ответить. На этот раз она была оживлена, восприимчива и полна мыслей. Сидя в кресле, она не обвисла, как обычно, а наклонилась вперед, как и доктор. Говорили они оба быстро и оживленно. Ее Ребенок перестал жаловаться и стонать и готовился к выздоровлению, поэтому Взрослый мог свободно слушать и думать. Клуни готова была посмотреть на своего отца, вместо того чтобы видеть отца в докторе Кью. Это освободило ее и позволило прислушаться к собственному Взрослому, а не слушать критикующего Родителя. Она трансформировалась из пациента с «деревянным мозгом» в реальную личность с некоторыми проблемами (такими, как «проявление себя»), которые еще предстояло решить. Всю свою жизнь она провела в сценарии, но на этой неделе впервые «выскочила» из него. Теперь она была готова к тому, чтобы рассмотреть телесный аспект своего сценария, в котором важную роль играли ее ягодицы. Через ее стыдливого Ребенка они контролировали то, как она сидит, как ходит, чего боится, чего хочет и как Ребенок в других людях реагирует на нее. Уровень был — Ребенок в ее Ребенке, то, что многие психологи называют «подсознательным». Оставалось, следовательно, докопаться до давно забытых транзакций с ее родителями, на которых сфокусировались ее страхи, желания и внимание к другим частям своего тела. И это нужно было делать под тщательным присмотром Взрослого и под терапевтическим контролем, чтобы Клуни могла справиться со смущающими и опасными чувствами, которые обычно связаны с краснеющими ягодицами. Б. Виктор Когда Виктор впервые обратился к терапевту, он участвовал в играх со своим боссом, стареющим великаном, который играл в «Вот ты и попался». Виктор отвечал ему играми «Посмотрите, как я старался», «Начинаю сначала» и «Пни меня». Когда Виктор собирался поступить на новую работу, его жена сказала подруге: — Он хочет попробовать и посмотреть, получится ли. — Я не собираюсь пробовать, — сказал Виктор. — Я сделаю. — Так ты наконец отказался от бесконечных проб! — сказала подруга. — Что ж, теперь у вас есть разрешение добиться успеха, — сказал доктор Кью, когда Виктор пересказал ему этот разговор.