— Вот он! — заметив его, взвизгнула Лентола, простирая к нему длинный извилистый палец. — Ты преступник, ты докатился до преступления! Мало того, что мы вынуждены тебя содержать, безродного, так нас теперь еще свяжут со злодеянием, которое ты едва не совершил! Филь чуть не плюнул ей под ноги в сердцах: «Эх, садануть бы тебе по шее, так ведь не достанешь…» Ирений бегло глянул в его сторону. Флав тоже посмотрел на него и отвернулся, будто интерес его тут же иссяк. Только семейство Фе уставилось на мальчика, будто он украл у них что-то. У него заалели уши. Г-н Флав перевел их внимание на себя. — Да, Ария, я привез тебе лекаря, как ты просила, — объявил он госпоже Фе. — Твоя дочь уже завтра встанет. — Будто это что-то изменит, — произнесла госпожа сдавленным голосом. Флав пожал плечами с видом, что свой долг он исполнил, а остальное его не касается. Его взгляд опять наткнулся на Филя. — Иди чини, — сказал ему Мастер, кивнув в сторону моста. Филь спустился с крыльца, ликуя про себя. Он знал, что, когда заставляют чинить сломанное, худшее уже позади. А Лентоле он еще даст по шее! После того, что она сказала, между ними была война. Глядя под ноги, он приблизился боком к сборищу, сквозь которое ему требовалось пройти. На плечо ему опустилась мозолистая рука Ирения. Г-жа Фе тихо сказала кузнецу: — Я не могу платить тебе того, чего ты стоишь, в этом твоя причина? Ирений ответил сухо и непонятно: — Не бывает безвыходных ситуаций, есть неприятные решения. Пошли, — толкнул он перед собой Филя. — У нас много работы! * * * Было далеко за полночь, когда они закончили основную работу. От удара о землю балки моста разошлись, скреплявшие их медные листы перекосило, а увесистые гвозди повылезали из гнезд. Работая с Ирением плечо к плечу, Филь жалел, что не обладал такой же силой, а то его помощь могла бы быть посущественней. Ночь была душная, с обоих работников градом катил пот. Когда работа близилась к концу, кузнец стал частенько поглядывать на лес, затем послал Филя к солдатам на посту за Арпонисом. Красные глаза собаки, в форме головы которой был сделан набалдашник, светились. — А чего это они? — спросил Филь возвращаясь. Кузнец пригляделся. — В Хальмстеме это обычное дело из-за Сотериса, — ответил он. — Эти камни называют «Око О?дина». Они светятся, если поблизости демон. — Он взял у Филя жезл и направил его в сторону леса. — Нет, всё чисто, но если засветятся сильней, дай знать! Остаток ночи Филь просидел, не отрывая взгляда от таинственных камней. Под утро заспанная Руфина притащила им сырных лепешек и жбан квасу. Она пошепталась о чем-то с Ирением, и тот отпустил мальчика. Филь устало зашлепал в замок. Солдаты на посту не обратили на него внимания. Они выглядели осоловело после шумного ночного ремонта у них под носом и не заметили бы въехавшую в замок телегу. А сразу за воротами Филь вспомнил кое о чем, что придало ему сил. В Большой гостиной царила непроглядная темень. Выставив руки перед собой, Филь медленно пошел вперед. Идея начинала казаться бессмысленной, ведь в такой темноте мало что можно увидеть, но в запасе имелась другая — вернуть вазон на место и посмотреть, что случится с дырой. Что-то подсказывало ему, что она должна будет закрыться. Филь был озабочен побыстрей нащупать стену, и забыл про лестницу. Споткнувшись о ступеньку, он зашипел от боли, растирая ушибленное колено. Снаружи донесся шум, похожий на далекий удар кувалдой, и Филь запаниковал: «Ирений так разбудит весь замок! Мост уже починен, зачем он снова переделывает?». Скользя рукой по перилам, он поспешил наверх. Дыра в нише слабо светилась, давая возможность сориентироваться. Нырнув в неё, Филь учуял знакомый запах, непонятный и ни на что не похожий. Тесный лаз уходил вверх, не позволяя распрямиться. Задрав зад, чтобы не шоркать коленями по камням, Филь устремился наверх, цепляясь пальцами за выемки между плитами. Чем дальше он лез, тем светлее становилось вокруг, а вонь делалась сильней. Наклон тоннеля тоже менял крутизну, и под конец Филь полз уже горизонтально. В полутьме показался какой-то механизм, когда мальчик понял, что это за вонь: так мог пахнуть только Сотерис. И сразу понял, где находится: он на куполе Хранилища! Просунув голову между шестеренками и блоками, установленными над дырой на макушке купола, он глянул вниз. Далеко под ним сиял неверным светом Сотерис. А у стены под книжным стеллажом, рядом с низким столом, стоял Мастер Флав. Он разглядывал какой-то фолиант. Книга была открыта, но её страницы были черными, и что Мастер мог на них прочитать, Филь не понимал. Мастер, видимо, тоже чего-то не понимал, ибо то и дело чертыхался, раздраженно взмахивая руками. Филь вывернул голову и заметил, что дверь в Хранилище закрыта. «Кажется, новый хозяин не хочет, чтобы его старания заметили!» — подумал он ехидно. Мастер перебросил страницу, которая упала с неожиданным металлическим стуком. Пораженый этим, Филь подкинулся и едва не взвыл, получив шестеренкой по голове. Отпрянув от дыры, он тихо зашипел, а едва боль утихла, опять сунулся к дыре. Держа на руках открытую книгу, Мастер пристально глядел наверх. Филь переместился в тень. «Сатана! Услыхал-таки…» Но тут Мастер бросил разглядывать купол и опять сунул нос в книгу. Как только он это сделал, она выпала у него из рук. Мальчик ощутил, как кровь покидает его жилы, когда грохот упавшего фолианта сотряс Хранилище. Мастера это не смутило, он лишь выругался негромко. И Филь вдруг догадался, чем был вызван звук кувалды, что так напугал его ранее — эта книга сегодня уже падала. Более не рискуя держать книгу в руках, Мастер опять взгромоздил её на стол. Филь почувствовал, что начинает получать удовольствие от наблюдения за новым хозяином. Ничего устрашающего в нем не было, разве что его ругань могла сделать честь их бывшему рулевому. Теперь Мастер нависал над столом, широко раздвинув ноги и набычившись. Вид у него сделался угрюмый. Его темные кудрявые волосы, густо тронутые сединой, почти скрыли круглое лицо. Филь заметил, что у него не хватало левого уха. Мастер принялся бормотать что-то под нос, но разобрать с высоты, что именно, было нельзя. Только раз он разборчиво назвал кого-то параноидальными кретинами да неустанно поминал О?дина. Мальчик уже знал, что О?дин являлся тут главенствующим божеством, именем которого и клялись, и ругались. — Так, кажется, это здесь! — вдруг бодро проговорил Мастер и поворотился к входу в тоннель. Сверившись с книгой, он произнес короткую фразу на певучем языке. Филь едва успел зажать рот руками, чтоб не выдать себя — в полутьме под ним поперек тоннеля сам собой появился светящийся прямоугольник, словно открытая дверь. За ней виднелась небольшая, освещенная факелами площадка, вверх и вниз от которой вела лестница. Мастер шагнул на площадку и скрылся из вида. Филь не знал, что про это думать. Что же получается, новый Мастер тоже умеет открывать Врата? Хотя эта штука не была похожа на Врата, это было что-то иное, меньше и проще в управлении. Ведь достаточно прочитать фразу, не надо ничего зажигать. Филь растянулся на животе и со жгучим любопытством стал ждать, что будет дальше. Мастера не было довольно долго. Мальчик успел отлежать живот на ребрах механизма, но и думать не смел пошевелиться. Его терпение было вознаграждено с лихвой. Отдуваясь, Мастер вбежал в Хранилище, держа что-то увесистое под плащом. Не теряя времени, он подскочил к железной книге и снова прочитал певучую фразу. Потом захлопнул книгу и утер вспотевшее лицо. Светящийся прямоугольник исчез. В руке Мастера был зажат золотой кубок. С его дна на мальчика глянул зеленый глаз. — Ы-ык, — потрясенно сказал Филь. Вышло это так громко, что Мастер вскинул голову. Но Филь уже несся на четвереньках к выходу. Спускаться задом не было времени, поэтому он нырнул в тоннель головой и, помогая себе руками, обдирая колени, заскользил вниз. Влетев в нишу с вытянутыми вперед руками, он подхватил вазон и сунул его поглубже в нишу. Дыра в ней закрылась. Гостиную заливал свет начинающегося дня. Проворно, как мог, Филь прогрохотал сандалиями по лестнице и подбежал к дверям, за которыми на верхней ступеньке крыльца его уже поджидал Мастер. — 8 — «Говорят, свойство всех богатых натур — быть маловразумительными. Но Флав был предельно понятен. Его здоровый эгоизм не позволял ему оправдывать свои решения чьими-то недостатками…» Янус Хозек, из манускрипта «Биография предательства», Библиотека Катаоки Филь столкнулся с ним нос к носу и замер. Дальше бежать было некуда — за спиной Мастера возвышались два крепыша из его свиты, а мост оказался поднят. Не произнося ни слова, мальчик поглубже вдохнул и стал ожидать своей участи. — Моего эмпарота! — Мастер щелкнул пальцами, и один из крепышей исчез из виду. «Эмпарот» прозвучало пугающе. Оправдательные истории сами собой возникли в голове Филя, но он с сожалением отбросил их, понимая главное: новый хозяин знает, что он видел. Хотя знает ли? Или только догадывается? Мастер смерил его внимательным взглядом, заметил порванную на животе рубашку и разодранные в кровь колени. — Думается, я могу угадать, что означает этот вид, — сказал он с налетом сочувствия. — Любопытно узнать, а туда тяжело взбираться? Эту часть истории отрицать было глупо, и Филь согласно качнул головой. — Вам там ни за что не пролезть, — добавил он. Стараясь взвинтить цену, Филь покривил душой: при желании Мастер мог взобраться туда, другой вопрос, как он потом спустится. Фильхмыкнул, не удержавшись, но опомнился и снова сделался серьезным и даже несколько удрученным. От Мастера это не ускользнуло. — Ну и хитрая у тебя рожа, дружок! Что там, наверху? — требовательно спросил он. — Всякие механизмы, — признался Филь и потупился, потому что у Мастера в глазах полыхнул интерес. — А как попасть туда?! Филь удивился вопросу: они что, не знают свой замок? Мастер заметил его удивление. — Хальмстем полтора века был в руках демонов, и сейчас уже никто не знает, что они здесь добавили и что убавили. Так как же туда попасть? Эту карту Филь не собирался просто так отдавать. — Я случайно угодил внутрь, — сказал он, — я не помню как. — Что ж, это поправимо!