Все дома имеют собственные, особые запахи. Если бедняцкие обычно сбивают с ног зловонием застоявшейся мочи, сдохшей в стене мышью и потом, то в богатых ноздри страдают от каминного чада, пыли, духов, лаванды как средства от моли, доносящихся из кухни запахов готовки. И сердечных капель. Семейство Гилмура в полном составе находилось в гостиной. Его супруге — сухонькой, как и большинство в этом районе, бледной и удивительно бесцветной — было дурно. Семейный врач мазал ей виски какой-то мятной кашицей, служанка несла воду, но никто так и не додумался хотя бы ослабить корсет. Двое детей — разновозрастные мальчик и девочка — сидели на ступеньках, с интересом наблюдая за происходящим. Гилмур-младший, Кевин, являющийся членом ложи «Прорыв», стоял у камина, облокотившись на полку, и размытым взглядом смотрел в дальний угол. Здесь же присутствовал Гилмур-старший, седой, с идеальной выправкой и сочащимся сквозь кожу властолюбием. С появлением Вилсона лишние венаторы покинули дом. Остались только художники, завершающие работу по словесному описанию преступника. Заглянув одному из них через плечо, я не смог сдержать смешок. Судя по всему, на дом покусился не то гигантский жук в плаще, не то огр в цилиндре. — Вы отвечаете за расследование? — с этим гневным вопросом старший Гилмур обратился к Вилсону. Тот подтвердил. — Тогда скажите, когда этот произвол прекратится, и ваши люди покинут наш дом? На дворе ночь, все порядочные люди должны спать, а не топтаться в чужой прихожей. К тому же, вам нужно работать и найти этого подонка! Вилсон покраснел, как человек, страдающий расстройством желудка, но вынужденный сдерживать себя из-за общественных норм. — Разве вы не видите, сквайр Гилмур, что именно этим мы сейчас занимаемся? Пытаемся восстановить ход событий и найти… — Так ищите! Ищите, а не топчитесь на месте! За что я плачу налоги? Не могу сказать, будто этот диалог оставил меня равнодушным. Я открыто улыбался, наблюдая за тем, как Вилсона раз за разом дергают за усы. — А это что за болван? — лицо седого аристократа обратилось ко мне, — он полудурок? Его улыбка совершенно неуместна! — В самом деле, точное замечание, — сквозь зубы процедил Вилсон, получив возможность на ком-то сорвать злость. Он резко указал мне на лестницу и предостерегающе сжал кулак. Я послушно отошел и приземлился на нижнюю ступеньку. Чуть выше меня находились отпрыски семейства, оба в ночных сорочках и халатах. Почувствовав пристальные взгляды, я обернулся. Дети тут же дернулись, присели, опустили головы, но через секунду снова смотрели на меня. В лице старшей девочки уже проскакивало надменное выражение, которое исказило лицо ее матери даже на грани обморока. А мальчишка был слишком мал, и наука презрения ко всем без разбору еще не пристала к нему слишком крепко. — Вы тоже венатор? — спросил он осторожно. — Не похож? — поинтересовался я. — Не-а. Вы на него похожи. Интересная фраза. Я огляделся. Едва ли кому-то из матерых сыщиков пришло в голову опросить детей. Взрослых — господ и слуг — обязательно, но не детей. Нет смысла спрашивать, на кого я похож, и так понятно. — А чем? — Он такой же большой, — тихо сказал мальчик. Ха, судя по описанию умирающей проститутки, этот маньяк как минимум на две головы выше меня. Но что могут знать дети? — Мне кажется, ты ошибаешься, парень, — я прислонился к стене. — Этот злодей куда больше. — И вовсе нет! — желчно отчеканила его сестренка, смерив меня недовольным взглядом. — Тимми прав, он точно такой же. И не выше. — Интересно, — я врал. Мне было глубоко наплевать. — Наверное, у него когти, как у медведя, и волчья пасть. — Что за вздор? — малышка уже была копией светской дамы и точно так же выражалась. — Это был обычный человек, в длинном плаще. — Ну, так может это был я? Мой внезапный мах рукой и звериный рык заставили детей взвизгнуть и отшатнуться. — В чем дело?! — оживился Гилмур-младший, будто впервые происходящее стало его всерьез интересовать. — Немедленно идите спать! Но дети не двинулись с места. Мальчик осторожно отошел на несколько ступенек, а девочка вздернула подбородок и высокомерно бросила: — Я не знаю. Он был в маске. — Ты что, его видела? — меня стала раздражать эта мелкая заносчивая девчонка. — Видела, — с вызовом сказала она, — и Тимми видел. Это мы его нашли. — Да, он был в папином кабинете, — кивнул мальчик, приседая на ступеньке и натягивая рубашку до пяток. — Мы думали, это Малыш скребется… — Что за «Малыш»? — Кот нашей кухарки, — даже это девочка произнесла так, словно выплюнула. — Он иногда бродит по дому, и если бы папа обнаружил его в кабинете, то швырнул бы в камин. — Интересно, — теперь мне действительно показалась увлекательной эта история, — и что, вы вошли и обнаружили своего отца и этого негодяя? — Причем здесь папенька?! — хмыкнула девочка. — Там был только этот человек, весь в черном. Я увидела его, когда включила лампу. Он закричал и кинулся в окно. Девочка отшатнулась, в глазах появилось подозрение. Видимо, выражение лица у меня в этот момент было несколько отталкивающим. — А когда все это случилось? На часы не смотрели? — Смотрели, — тихо сказал мальчик. — Было почти девять вечера. Нам бы влетело за то, что мы не спим так поздно. — И вы никому ничего не рассказывали, — добавил я с пониманием. Тимми покачал головой, а его сестра встрепенулась: — Вы же не он? — Не совсем. Вилсон беседовал с Гилмуром-младшим и не сразу обратил внимание на то, что я покинул гостиную. Обшитый деревом коридор был мрачным и темным. У меня мелькнула мысль, что в гробу, должно быть, почти так же. Темно и вокруг лакированный дуб. Газовые лампы и пейзажи в дорогих рамах не особо разбавляли мрачную ассоциацию. У входа в кабинет переминались с ноги на ногу двое венаторов. Один из них завершал опись имущества, другой переглядывался со стоящей в начале коридора служанкой. Я с невозмутимым видом направился в комнату, но внезапно слуги закона проявили бдительность. — Кто вы? — резко спросил один из них. — Куда собрались? — В самом деле! За моей спиной раздался голос Вилсона. Он неспешной походкой приблизился к нам и посмотрел на меня снизу вверх. Сыщик находился в дурном расположении духа после унизительной беседы с главой семьи, и на его лице читалось желание спустить пар. — Вы решили осмотреть кабинет на предмет завалявшейся монетки? — спросил он меня сквозь зубы. — Почему бы нет? Всё спишут на ночного вора, — невозмутимо пожал я плечами. — У меня есть уже один вор, которого запросто можно вздернуть, зачем мне еще один? — спросил он без тени улыбки. — Если бы здесь побывал обычный грабитель, всё было бы куда проще. — Тогда поздравляю вас, это не обычный грабитель, но уж точно не Ртутная Крыса, — я произнес это шепотом, и кроме Вилсона никто не услышал моих слов. — Что за вздор?! — фыркнул он столь яростно, что едва не оплевал меня. Я отвел его в сторону и рассказал о том, что узнал от детей. Вилсон был настроен скептически: — Дети могут путать. Они испугались, придумали, соврали. — То же самое делают взрослые, — добавил я. — Во сколько, по словам Гилмура, на них напали? — Ммм… в начале десятого, да, так они сказали, — Вилсон огляделся, и тут его взгляд уперся в часы. Они находились возле лестницы. Дети, спустившиеся без спросу из спальни, очень боялись наказания. Конечно, они посмотрели на часы и запомнили время лучше, чем взрослые, которые взглянули бы на стрелки, только когда осмотрели дом и послали за дежурным венатором. Незадолго до девяти. Почти тогда же Вудроу появился в доме Энтони. Он легко мог успеть на прием и даже не запыхаться. Но неужели он рассчитывал за это время управиться с убийством? Нет, что-то здесь не увязывается. Я не сказал Вилсону о своих догадках, но теперь он сам втолкнул меня в кабинет. — Ищите, Лоринг! — велел он, будто речь шла об утерянном заячьем следе. — Что искать? После ваших людей здесь и каритаса не найдешь. — Ищите то, что вор, которого спугнули, не успел забрать. — Так вы верите, что это был вор? Вилсон недовольно сморщил лицо и нехотя произнес: — Он не нападал на Гилмуров, а вылетел из кабинета и помчался через сад. Они видели только его тень. Это не Крыса… вы правы. Последние слова ему дались с трудом. Наверное, меня они должны были порадовать, но я не испытал никаких эмоций. Только подумал, в какую ярость пришли бы венаторы, если бы узнали, что я от них скрываю. И это понимание отозвалось приятным теплом на сердце. Я прошелся по кабинету. Здесь все было в диком беспорядке. Поначалу мне подумалось, что это сыщики слишком усердно искали следы незваного гостя, а потом стало ясно, что так все было изначально. Если не обращать внимания на почерненные отпечатки пальцев, которые значились повсюду на мебели, в окружающем хаосе прослеживалась закономерность. У этого кабинета — два хозяина. Один подавляет, а другой пытается бунтовать, исподтишка занимая не принадлежащую ему площадь. — Что скажете? — нетерпеливо торопил меня Вилсон. — Что вы мне мешаете. Это была чистая правда. В дверях стояли те двое венаторов. Под прицелом стольких глаз было тяжело сосредоточиться. И все же, присев за столом, я уложил в рукав закатившийся авард и запутавшуюся в ковре золотую цепочку. Не знаю, что искал Вудроу, но скорее всего, он унес это с собой. Движение воздуха принесло слабый запах горелой бумаги. Поднявшись, я еще раз осмотрелся, провел пальцем возле настольной газовой лампы. На руках остался темный след от золы. Но не той смеси, что используют сыщики для выявления отпечатков пальцев. Открутив стеклянный плафон, я обнаружил обуглившиеся куски бумаги. Кто-то здесь что-то поспешно сжег. — Это еще что? — спросил Вилсон, осторожно приближаясь.