– Нашли еще что-нибудь? Кошелек, например? – спросила Рен, заранее зная ответ. Она подняла взгляд на трех полицейских, стоящих с фонариками наперевес, и те подтвердили ее догадку: все трое отрицательно помотали головами. Молодой парень, стоящий справа, легкомысленно помахал фонариком, и его луч хаотично заметался по берегу. – Мы видим то же, что и вы. Ни кошелька, ни документов, ни орудия преступления. Рен не понравилось его поведение, но она просто кивнула и вновь занялась Джейн Доу. Вскоре она обнаружила на ее бицепсе старую, уже выцветшую татуировку, изображающую сложенные в молитве ладони, вокруг которых обвивались бусины четок. – Передайте камеру, – сказала Рен и не глядя протянула руку. Один из помощников – новичок – поспешно извлек камеру из сумки и так рьяно кинулся ее передавать, что чуть не упал. Рен сделала пару снимков татуировки, а затем проверила, нет ли на теле других отметок. – Когда доберемся до морга, сможем сделать фотографии получше, но перед этим всегда полезно снять как можно больше снимков. Никогда не знаешь, что может случиться, пока мы перевозим тело. А поскольку никаких документов у нее нет, для опознания нам пригодится любая информация, иначе она застрянет в морге на долгие месяцы, – объяснила она новичку, отдавая назад камеру. Затем Рен хрустнула пальцами. Ужасная привычка, да, но какая уж есть. – Хорошо, как мы определим время смерти? Рен перевела взгляд на двух своих самых юных подопечных, и их лица тут же смертельно побледнели. Первый решил тут же изложить все, что он знает. – Ну, э-э, трупные пятна… Он указал на красное лицо Джейн Доу. Рен криво улыбнулась и кивнула. – Да, это мы видим. Как насчет менее очевидного метода? Рен знала, что он умен. Пока еще не так расторопен, как хотелось бы, но знает, что нужно делать. А скорость придет со временем. Скоро ему даже задумываться не надо будет над тем, что он делает – будь то работа на месте преступления или в секционной морга. Он нервно провел рукой по темным волосам и предположил: – Ректальная температура? Рен показала ему большой палец, но затем состроила гримасу и покачала головой. – Инстинкты у тебя хорошие. Если бы речь шла о среде с постоянной температурой, это был бы прекрасный ответ. Но к сожалению, мы даже мечтать не можем, чтобы температура все это время оставалась на отметке в двадцать семь градусов, – она кивнула на носилки и скомандовала, – Откройте мешок. Пора ее отсюда вытаскивать. Пока ее помощники разворачивали белый мешок для трупов, Рен продолжила: – Насчет трупных пятен ты был прав. Они уже достигли своей полной величины, а значит, прошло не меньше двадцати часов. Возьмите ее за руки. К телу приблизились двое помощников, взяли Джейн Доу каждый за свою руку. – Попробуйте подвигать, – велела Рен. Конечности Джейн не поддались ни на йоту. – Ничего себе она окоченела, – заметил новичок. Рен подтянула латексные перчатки повыше. – Именно. Тело полностью окоченело. А что значит, когда трупное окоченение еще не успело спасть? Полицейские явно раздражались все больше и больше: они вздыхали и трагически поднимали глаза к небу, словно у них посреди ночи были еще какие-то невероятно важные дела. Рен эта сцена совершенно не тронула. Если уж она застряла в три часа утра посреди болота с мертвой женщиной, она, по крайней мере, воспользуется случаем, чтобы потренировать новичков. Ближайший к ней помощник поднялся на ноги и отряхнул брюки. – Ну, значит, прошло около двадцати четырех часов. А может, и больше – с таким типом окоченения срок может быть увеличен вплоть до тридцати часов. Молодчина. Его растущая уверенность порадовала Рен. Учитывая, как она загружена работой, ей всегда пригодится помощь человека, хорошо знающего свое дело. – Бинго. И смотри, что у нас тут, – она указала на вьющихся в воздухе черных мух, от которых они отмахивались все это время. – Здесь, конечно, целая куча разных насекомых, но нас интересуют именно они. Это каллифориды, падальные мухи. Они первыми налетают на свежий труп и откладывают яйца, которые затем вылупляются в личинок. На этом теле личинки еще не вывелись, но готова поспорить, яйца они отложить уже успели. И это тоже укладывается в установленный нами временной срок. Похоже даже, что убийца мог избавиться от тела прямо посреди дня. Кажется, мы имеем дело с тем еще наглым ублюдком. Новички старательно изображали увлеченных слушателей, но по тому, как они переминались с ноги на ногу, покачиваясь взад-вперед, чтобы не уснуть, Рен догадалась, что на сегодня аудитория была безвозвратно утеряна. Но не успели они уйти, как молодой полицейский позвал их откуда-то из-за деревьев. – Эй! – воскликнул он, наставляя луч фонарика куда-то на землю. – Тут какая-то одежда! Рен не удалось сдержать ухмылку. – А ведь кое-кто утверждал, что тут ничего нет, – едко сказала она. Полицейские окинули ее возмущенными взглядами и поспешили к деревьям. Рен последовала за ними, взмахом руки велев помощникам заняться телом. Когда они подошли к обнаружившему находку полицейскому, Рен тут же заметила то, что так привлекло его внимание. Под кустом лежала аккуратно сложенная грязная футболка желтого цвета, а сверху на ней стояла пара черных босоножек. Они сделали фотографию, и затем полицейские принялись упаковывать вещи в пакеты для улик. Когда футболку развернули, на землю с глухим стуком упало что-то тяжелое. – Это книга? – Рен присела рядом и надавила кнопку собственного небольшого фонарика. На обложке было мелким шрифтом выведено: «Упыри». При ближайшем рассмотрении оказалось, что это сборник ужасов. Кто-то щелкнул фотоаппаратом, делая еще один снимок, и Рен поднялась на ноги с книгой в руках. Она еще немного повертела ее, а затем показала стоявшему напротив полицейскому. – Когда-нибудь слышали такое название? Все покачали головами. Полицейский протянул руку, чтобы забрать книгу. – Думаете, это книга Доу? – ни к кому в особенности не обращаясь, спросил он, бездумно переворачивая страницы. – Полагаю, скоро мы узнаем, – ответила Рен, и он убрал книгу в пакет к остальным уликам. Рен повернулась на каблуках, с трудом выдернула ноги из влажной оседающей почвы, издавшей глухой «чавк», и вернулась обратно к месту преступления. Там она помогла помощникам погрузить Джейн Доу в мешок и положить на носилки. Затем она еще раз сделала заметку насчет цвета трупных пятен и стянула перчатки: в другом освещении пятна показались ей еще более яркими. Потом они все отправились к фургону, осторожно неся с собой носилки. Рен открыла задние двери и осталась стоять, наблюдая, как ее команда медленно бредет через покрытую кочками болотистую местность. Мысль об еще одном неопознанном теле в морге приводила Рен в тихий ужас. – Кто же сегодня не дождется тебя ночью? – тихо спросила она, смотря, как мимо проплывает Джейн Доу. Стоящий рядом полицейский издал смешок. – И что, труп хоть раз вам ответил? – насмешливо поинтересовался он. Рен взглянула ему в прямо глаза, прежде чем захлопнуть дверь фургона и отправиться к водительской двери. – Вы удивитесь, сколько секретов мне открыли мертвецы. Глава третья Утро – это приятно. По утрам Джереми страстно желал выпить чашечку крепкого кофе и, разумеется, как следует позавтракать. Дни у него были обычно хаотичные и непредсказуемые, и перерывы на обед он часто проводил, занимаясь исследованиями, так что ему не всегда удавалось выкроить время на полноценный прием пищи. Он поднял взгляд на маленький телевизор, стоящий на кухонной стойке. Там показывали новости: уже вторую неделю освещают историю о двух заключенных, сбежавших из тюрьмы Клинтон. Это в Даннеморе, штат Нью-Йорк. Даже здесь, в Луизиане, люди были очарованы историей о влюбленном тюремном работнике, который помог двум осужденным убийцам сбежать из-под стражи. Прямо-таки «Побег из Шоушенка». Пока Джереми смотрел телевизор, он успел пожарить себе на завтрак яичницу и сосиску из индейки. Раньше он думал о том, чтобы стать вегетарианцем – по соображениям здоровья – но так и не смог найти достаточное количество аргументов. Да, Джереми уважал животных больше, чем большинство представителей собственного вида, но по большей части из-за их способности выживать в мире почти сразу же после появления на свет. Эмпатия здесь не причем, а потому у Джереми не было настоящей потребности ограничивать себя. Конечно, протеин можно получить и другими способами, но съесть сосиску – самый простой выход. Помыв за собой тарелку, он спустился вниз, чтобы проверить гостей. Кэти заметно притихла. Наверное, ей нравились ее торчащие зубы, решил Джереми. Левая рука Кэти была покрыта запекшейся кровью: ей залита и ножка стула, и пол. Кэти сидела, сжавшись, словно пытаясь спрятаться, и это вызвало у Джереми немедленное желание потревожить ее покой. К сожалению, он уже опаздывал, и времени на развлечения у него нет. Так что он просто подмигнул. Тут его заметил Мэтт: он тут же впал в подпитываемый тестостероном приступ ярости, начал изрыгать проклятья и ожесточенно дергаться, пытаясь высвободиться из сковывающих его цепей. Джереми заметил, что Мэтт всю ночь пытался сдвинуть с места свой вмонтированный в пол стул, но все, что ему удалось сделать – это немного поцарапать деревянную ножку. Стулья были вмонтированы прямо в фундамент уже много лет назад. Их и бульдозером не сдвинешь. Джереми осмотрительный человек, поэтому несколько секунд он все-таки размышлял, какой был у Мэтта план: чудесным образом опрокинуть стул? Потом он мысленно отмахнулся от этих мыслей, решая не тратить время. Мэтт был слишком туп, чтобы с ним тягаться, и к тому же, он слабел день ото дня. Джереми проверил капельницы и начал наполнять их заново, пока Мэтт изо всех сил корчил из себя крутого парня. – Я тебя выпотрошу нахрен, ссыкло ты гребаное! – орал он, брызгая на Джереми слюной. Джереми подумал о том, как чудесно клещи подошли бы к передним зубам Мэтта, но идею пришлось с сожалением отмести: у него не было другой чистой выглаженной рубашки, чтобы переодеться после. Кроме того, сложно чувствовать что-то кроме отвращения к человеку, который сидит в луже собственной мочи и все еще использует слова вроде «ссыкло». Вместо этого он грубо обхватил лицо Мэтта и поцеловал: глубоко, с языком, а затем со звучным «хрясть!» сжал зубы на его нижней губе. Иногда Джереми позволял себе поддаться гедонистическим инстинктам, и почти никогда об этом не жалел. – Ты пришел сюда добровольно. Не забывай, – проговорил он низким рычащим голосом. Рот Мэтта наполняется кровью. Мэтт сплюнул и начал орать что-то уже абсолютно бессвязное, а Кэти принялась тихо всхлипывать. Джереми только улыбнулся в ответ и отправился наверх, на ходу вытирая кровь с губ. В коридоре он кинул последний быстрый взгляд в зеркало, поправил выбившуюся прядь светлых волос, и вышел из дома. * * * Его ежедневная работа – это ввод данных и выставление счетов для складских и логистических компаний. Ощущалось это точно так же скучно и бессмысленно, как и звучало, и Джереми ненавидел то, что ему приходится тратить большую часть своей недели, извергая в компьютер набор цифр.