Крутится образ в голове. Я знала эту фамилию. Но откуда? Откуда? *** Дома Егора не оказалось. Я набирала его номер раз десять. В итоге он отключил телефон. Тогда я додумалась позвонить Дмитрию, и – Аллилуйя! – выяснила, что Егор на работе, выглядит обычно, и в данный момент у него важные переговоры. Успокоившись, я снова вызвала такси и отправилась в «Электронику». Я не собиралась дожидаться вечера. От Лены Барских нужно избавиться. Я всё расскажу и объясню Егору. Даже если эта стерва прислала доказательство моей измены, я не отступлюсь. Он заслуживает счастья не меньше, чем я. И если наш с ним брак потерпел крах, это не значит, что жизнь на этом закончилась. Возможно, начнём с чистого листа, каждый со своего. Карина всегда будет нас связывать, и я не хочу, чтобы ребёнок страдал из-за нашего развода… Мама позвонила, когда я вошла в здание «Электроники». – Мам? – Наташ, что-то я переживаю. Каринка уже дома? Замедлив шаг, я подошла к стене и облокотилась на неё. – В каком смысле, мам? – Твоя подруга забрала Карину домой. Она же звонила тебе при мне. Сказала, что ты попросила привезти Карину, когда твоя подруга будет возвращаться в город. У меня плыло перед глазами. – Как она выглядела? – Кто? – Подруга! – Наташ, ты пугаешь меня. Светловолосая, красивая… ну, не знаю… в розовых брюках. Чёрт, чёрт, чёрт… Карина у Яны. Поверить не могу! Чёрт! Нажала на кнопку лифта, но он никак не ехал. Тогда я побежала по лестнице. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ Запыхавшись, едва переводя дыхание, я ворвалась в кабинет Егора. Секретаршу я проигнорировала. Более того, закрыла дверь перед самым её носом. Егор оставался в своём кресле, сидел в расслабленной позе, подперев согнутым указательным пальцем щёку. Минуту я не двигалась. Мы смотрели друг на друга с одинаковым выражением лица. Егор не был удивлён моему появлению, и не поднялся навстречу, как сделал бы раньше. В его глазах читалась ирония, а когда он озвучил свои мысли, стало ясно, что произошло. – Зачем пришла? Ты ведь собралась разводиться. И избранник уже готов. Или ты примчалась обвинять меня в грехе, который я не совершал в здравом уме. Я ведь даже не помню, как очутился с ней в постели. Не помню… да и важно ли теперь оправдываться? Так зачем ты сюда примчалась? Так хотелось закричать, что наша дочь у его ненаглядной Лены, но понимала, что это будет выглядеть неубедительно. Для начала стоило бы доказать, что Лена, а она же Яна, – враг. – Она мстит мне, Егор. Не знаю, за что. Ты не виноват, потому что, – втянула воздух, говорить было очень трудно. Я думала о дочери и страшно боялась потерять время. – Потому что спаивала тебя психотропными препаратами, которыми её снабжал её муж – Стас Ривкер. Егор продолжал неподвижно сидеть в кресле и сверлить взглядом пустоту. – Выслушай, хорошо? Не перебивай. У нас нет времени на распри. – А твой любовник – тоже подстава? Ты тоже ничего не соображала? – Мой… э… – я запнулась, но решила быть откровенной. – Нет, Егор. С ним всё иначе, но я объясню тебе это позже. Лучше скажи, известна ли тебе фамилия Горбачёва? – Как сама думаешь? Распространённая фамилия. С ним сложно разговаривать. Я громко втянула воздух и выдала: – Горбачёва – девичья фамилия Яны. Я пытаюсь найти связь этой женщины с нашими жизнями. Может, в прошлом… – Лена Горбачёва! Егор резко встал на ноги, а я обернулась. В дверях стояла Яна. Розовые брючки по-прежнему красиво облегчали бёдра, длинные изящные руки свисали вдоль тела. Мой взгляд упал на предмет, что она держала в правой руке. Догадка повергла меня в шок. По позвоночнику пробежал холодок. У Яны в руке пистолет, и это вовсе не шутка. – Лена Горбачёва – моя старшая сестра, – сказала она, грустно улыбаясь. – Не помнишь, Наташ? Нет? Я покачала головой, потому что не помнила никакой Лены Горбачёвой. Фамилия засела в памяти, и я помню какие-то разговоры вокруг этой фамилии, но лично с человеком, носящим эту фамилию, я не была знакома. Не помню. – Что это значит? – спросил Егор, не сводя взгляда с недетской игрушки. – А я сейчас расскажу. Думаю, наступило время открыть карты. Я всё надеялась, что Наташенька сама докопается до истины и поймёт, в чём я её обвиняю. Но нет… Ты оказалась не так смекалиста, как мне бы того хотелось. – Так просвети меня, и покончим с этим раз и навсегда, – смело заявила я, вздёрнув подбородок. Мне было интересно, где секретарша Егора и почему охрана пропустила человека с оружием. Хотя да, Лена Барских – хозяйка. Не удивлюсь, если она распустила мелкий персонал по домам. – Может, пригласишь эту Лену сюда? Чтобы уж наверняка. В коротком смехе чувствовалась боль, и я напрягалась сильнее. – А она, возможно, здесь, с нами. Кто знает. – В каком смысле? – Моя сестра мертва, дура! И погибла она из-за тебя! Слова прогремели в тишине и ещё долго звенели в наших ушах. Егор посмотрел на меня, я лишь на мгновение задержала на нём взгляд, затем вернула его на Яну. – С чего ты взяла, что я виновата? Я никогда в своей жизни никого не обидела. Не понимаю. – Знаешь такую мудрость: слово может исцелить, а может и убить? Это про тебя, Наташа. В предсмертной записке, найденной в кармашке её брюк, все строки были посвящены тебе. Вам было по двенадцать лет, я была младше твоей дочери, ходила в первый класс и мало что понимала. Я радовалась лишь тому, что у меня есть мама, папа и старшая сестра. – Яна не отходила от двери, и иногда, жестикулируя, поднимала пистолет то на меня, то на застывшего у стола Егора. Я была уверена, что он думает, как её обезоружить. Мне нужно было усыпить её бдительность, однако с каждым сказанным словом я сама теряла бдительность. – Лена не слыла красавицей. Подросток с мышиным хвостиком, в очках с огромной оправой, а ещё передние зубы у неё были большие и выходили вперёд. Её в школе дразнили «Зайцем», а во дворе вовсе не было подруг. Я старалась отвлекать её играми, но Лена считала меня слишком маленькой. Ей нужны были друзья… Мы жили через дорогу, и она часто приходила в твой двор, чтобы посмотреть, как ты с подружками играешь в резиночки. Она училась прыгать дома, чтобы однажды продемонстрировать тебе высший класс. И в конце концов она набралась смелости. Но что сделала ты? Ты не просто не приняла её в игру, ты сказала – цитирую строки из её письма – ты сказала: «Извини, но ты до нашего уровня не дотягиваешь». Мне и в голову не могло прийти, что я могла обидеть этим девочку. – Уверена, я имела в виду только игру. – Нет, Наташа. Ты красовалась перед подружками, а Ленка была уродиной. – Мы были детьми! – И этот ребёнок так отчаялся, что распрощался с жизнью. Причём она могла бы выжить, представляешь? Ленка написала записку и решила спрыгнуть с крыши гаража. Знаешь, те самые гаражи – за серой двухэтажкой. Ничтожная высота. Она бы максимум сломала себе ногу, но… всё вышло куда плачевнее. Она упала на штырь. Лена не подозревала о его существовании. Тот штырь распорол ее грудную клетку. Он до сих пор там, никто его не убрал. Веришь мне? Нет? У нас ещё будет время проверить. Стой, где стоишь! – крикнула Яна, когда Егор попытался приблизиться. Теперь она целилась в него. – Я настроена враждебно. Стой на месте. У меня в груди бешено билось сердце. Я думала о дочери, но пока Яна здесь, с ней всё в порядке. – Егор, пожалуйста, не делай никаких движений, – попросила я. – Да! Слушай жену, дорогой. – У неё наша дочь. Прошу… – взмолилась я, поняв, что он не собирается прислушиваться. Только теперь он в ступоре замер, качая головой. Кого винить – себя или меня – он не знал, но чувствовалась в его движениях дикая усталость. Егор мало что понимал в том, что происходит. Он – обычная жертва, и на его месте мог оказаться любой, за кого бы я ни вышла замуж. Яна успокоилась и посмотрела на меня. Губы снова растянулись в безрадостной улыбке. – Потеряв сестру, я потеряла всё, но в первую очередь – свою жизнь. – Она помолчала, что-то воспроизводя в памяти, а потом резко сказала. – Я нашла записку. Нашла и спрятала. Никто не узнал причины… подумали, что это был несчастный случай: играла на крыше гаража, оступилась и упала… Может, так оно и было? Я бы очень хотела, чтобы Яна всё это выдумала, но тогда откуда ей известно про меня и с чего эти обвинения? – После похорон мама начала пить, – продолжала Яна. – Отец через два месяца тоже наложил на себя руки, напился снотворного. Не спасли. А ещё через полгода мама отправила меня в интернат, потому что не в состоянии была смотреть за мной. Интернат. Знаешь, что это было в те времена, Наташа? Пока вы с Егором учились в хорошей школе, я терпела унижение и издевательства старших по возрасту. Лишь появление Стаса спасло меня. Он защищал, оберегал, никому не давал меня в обиду. Он всё знал с самого начала… Я желала отомстить, а он эту месть придумал. – Она засмеялась. – Я повеселилась! – А как же Эрик? – бесцветным голосом спросил Егор. – Эрик? Лёгкая добыча. Мы не планировали с ним что-то делать, просто когда начался приступ, я ничего не предприняла. «Скорая» приехала чуть позже, чем должна была. Я сделала шаг вперёд, но Яна подняла пистолет. – Хочешь знать, изменял тебе твой муж или нет? – Что это даст? Верни нашу дочь.