Хилари сидела прямо. Ее груди были беззастенчиво выставлены напоказ, победоносно нависая над пуховым одеялом; идеально пропорциональные, без третьих сосков или других изъянов. – А еще неправильно. – Она прикусила губу. – Я никогда не спала с женатым мужчиной. Чувствую себя ужасно виноватой. – Это не твоя вина, – торопливо возразил я. – Не твоя. Ее голос был печален: – Дело в том, что ты женился не на той женщине. Как верно подмечено. Я оказался в безвыходной ситуации. Если брошу Сару, то буду ужасно себя чувствовать всю оставшуюся жизнь. Ведь так я бы нарушил брачные обеты и бросил своего сына. Даже если бы мы продолжали общение, это уже не семья. Но остаться значило бы мириться с ужасным поведением Фредди, пока тот не поступит в колледж, и жить с женщиной, с которой у меня не было ничего общего. – Если бы я только встретил тебя раньше, – пробормотал я, прижимаясь губами к ее макушке. – Знаю, – сказала она. – Я бы тоже этого хотела. А теперь ступай домой и проверь, все ли в порядке с твоим сыном. – Мы можем увидеться снова? Просто как друзья. – Нет. Мы оба знаем, что это было бы неправильно. Ведь так? Она отвернулась, но не раньше, чем я заметил слезы в ее глазах. – Счастливой жизни, Том. Глава 28. Сара Мне нужно было найти сына. Я пересекала парк. На скамейке сидел мужчина, его беззубый рот приоткрылся во сне. Мужчина храпел. Рядом с ним лежала бутылка виски. Не видел ли он Фредди? Я стояла, раздумывая, стоит ли будить этого незнакомца. Когда-то я могла быть в похожем положении. Оказалась на самой грани того, чтобы снова стать бездомной, когда меня спас Том. А теперь посмотрите на нас. Когда моя жизнь снова пошла наперекосяк? «Нужно найти Фредди». Скамеек становилось все больше. Как и людей, которые спали или пили на них. – Потеряла своего гаврика, милая? – прошамкал один. – Сына, – ответила я. – Эй! – Он сунул пальцы в рот и свистнул. – Слушайте все. Эта леди потеряла своего пацана. – Сколько ему лет, милая? – спросила женщина в надвинутой на лоб красной шапке и с сигаретой в руке. – Четырнадцать, – сказала я. – У него черные волосы, да? – Да! Меня окатила волна страха и облегчения. – Я видела его там с Ангусом. С мужчиной? Значит, Фредди похитили. Мои ноги подкосились, и я опустилась на землю. О боже мой! Фредди поймал педофил… – Все в порядке, милая. – Женщина в шапочке помогала мне подняться. – Ангус нормальный. Он не причинит вреда твоему мальчику. Пойдем со мной. Мы найдем его. Ее рука – та, что была свободна от сигареты, – сжала мою, точно клешня. Ногти впились в ладонь. – Вы сказали, Ангус нормальный. Он опасен? – Нет. Просто вроде как чувствительный. Жизнь не была к нему добра. Вот он. Видишь? Это твой мальчишка? Слезы катились по моему лицу, пока я бежала к фигуре, сидевшей на скамейке рядом со стариком. Колени обоих закрывал черный спальный мешок. – Фредди! – закричала я. Он посмотрел на меня снизу вверх. – Мама? – В его голосе звучало удивление. – Что ты здесь делаешь? – спросила я, тяжело дыша. Он пожал плечами, словно это глупый вопрос: – Уже тебе говорил. Я слишком взрослый для няньки. Она велела идти в свою комнату, а мне стало скучно. Так что я вышел. А потом встретился с Ангусом. – Тебе не положено разговаривать с незнакомцами, – прошипела я. – Он не незнакомец. Да, Ангус? Я здороваюсь с ним каждый день по дороге из школы. Он жил здесь, когда был мальчиком. Кстати, он рассказывал мне истории о тех днях. – Совершенно верно. Никогда раньше не слышала, чтобы Фредди так четко выражал свои мысли. Это были самые длинные предложения, которые он произносил за… я не знаю, за сколько времени. Тогда до меня дошло. Фредди чувствовал себя чужаком. Точь-в-точь как я в его возрасте. Возможно, как и этот Ангус. Поэтому они сблизились. – У вас смышленый мальчишка, – сказал мужчина. – Спасибо. Но теперь нам нужно возвращаться домой. – Разговор казался неуместно вежливым. – А Ангус может пойти с нами? – попросил Фредди. – Здесь холодно по ночам, и у него разыгрывается ревматизм. У Тома случился бы сердечный приступ, если бы, вернувшись домой, он обнаружил на нашем диване бездомного. – Мне очень жаль. – Я достала из кармана двадцатифунтовую банкноту, которой собиралась расплатиться с няней. – Купите утром что-нибудь на завтрак. Ангус быстро схватил деньги. – Та. Всякий раз, когда я подавала людям на улице деньги, Том говорил, что они все спустят на наркотики или выпивку и что я помогаю подпитывать их дурные пристрастия. (Единственным исключением были «отступные» Келли.) Но я знала, каково это – мерзнуть и голодать. А если мои деньги позволят бедняге пережить еще одну ночь, что в этом плохого? Кроме того, Фредди в безопасности. – Ты никогда не должен так поступать, – сказала я, пока мы шли домой. – Почему? Временами мне казалось, что мой сын взрослый не по годам, а временами – что он почти ребенок. – Я уже говорила тебе. Нельзя доверять незнакомцам. – Но каждый человек – незнакомец, пока ты его не узнаешь. Так ты тоже говоришь. Разве нет? – Да… но когда ты становишься старше, учишься различать, кто хороший, а кто нет. – И всегда получается? Нет, не всегда. Но как я могла это объяснить? – Пожалуйста, больше не выходи из дома, не предупредив меня. Тебя уже отстранили от занятий. Разве этого недостаточно? – Ты расскажешь папе? Голос у него звучал обеспокоенно. Том умел быть острым на язык. – Я должна. Но муж все еще не брал трубку. – Он разозлится, когда узнает.