– Ой, блин. А я чуть не купилась! – Ну не верьте, – сказал Денис, глядя в стакан с остывающим супом. – Не верьте. Спросите друг у друга, кто организатор нашей программы. Кто ее финансирует. Откуда у него ресурсы. Что за организация может официально отмазать одного человека от российской колонии, дать другому грант на обучение в Пекинском университете, а ради третьего нарушить протокол эксперимента в государственной больнице в Тель-Авиве. А когда поймете, расскажете мне. Остаток супа он доедал в гробовом молчании. * * * Он решил во что бы то ни стало не возвращаться в комнату с фальшивым окном. Посмотрим, как дядя Роберт сумеет водворить его на место. Тем более что в новом смартфоне был фонарик, не слишком яркий, но лучше, чем ничего. Внешняя дверь, ведущая во двор, после ужина оставалась незапертой. Денис пошел вокруг дома, внимательно, шаг за шагом, осматривая заросли кустов и садовые дорожки, прислушиваясь, принюхиваясь. Запах бензина, выхлопных газов, может быть, табачный дым? Звук работающего двигателя? Далекая трасса? Сирена? Шум воды? Пахло травой, южными деревьями, влажной землей. Слышно было, как ветер шелестит в кустарнике. Что там, за кустами: забор? Ограждение? Денис посветил фонариком. Ни намека на колючую проволоку, но и кусты отлично справляются: отталкивают, почти не оставляя царапин, не раня, но и не пуская в заросли. Если бы у Дениса было мачете, можно было бы прорубиться сквозь эту «мягкую силу». Но кухонный нож не поможет. Он сделал круг и вернулся к бассейну. Под водой горели синеватые лампочки, на поверхности покачивался одинокий листок, будто в пруду. Денис силой запретил себе вспоминать родителей и дом, тот мелкий пруд, вокруг которого они с отцом гоняли на велосипедах… Нет, стоп. Он хотел осмотреть территорию, он ее осмотрел. Дядя Роберт не из тех, кто оставляет лазейки. Денис просто поставил галочку напротив дела, которое нельзя оставлять за спиной. Невозможно сбежать – «галочка»… – Эй, тень отца Гамлета! Ты здесь?! Он выдохнул сквозь зубы. Обернулся, укоризненно посмотрел на Элли. – Прости, не хотела так орать, – она плюхнулась на пляжный стул. – Больше не называй меня так. – Как? «Тень отца Гамлета»? Ладно, не буду, извини… Денис подумал, что семь из десяти девчонок из школьного класса продолжали бы дразнить его «тенью» и радоваться, что нащупали слабину. Либо Элли добра и благородна, либо ей что-то от него надо. – Я тут подумала, – сказала Элли. – Ты прав, все это очень странно выглядит, организаторы должны быть нереально круты… А что, если это международный проект? Вот прямо вообще – общий для всех землян. Есть фактор, которого мы не знаем. Например, спецслужбы разных стран давно работают вместе против внешней угрозы. – Злые, агрессивные инопланетяне? Жуки-червяки? – Мы не знаем, – Элли не улыбнулась. – Я общалась с толпой народу, моими конкурентами, каждый из них был – звезда. Нет, реально, очень умные ребята. Мы писали тесты, потом часть людей отсеивалась, мы снова писали тесты… Это не имитация и не игра. Такое впечатление, что организаторам действительно было важно решить эту задачу, что они ждут от эксперимента ценнейшей информации… – Например, какой? Элли перевела дыхание: – Например… Если корабль был действительно отправлен двадцать лет назад, в нашей реальности, но – тайно?! Если люди на корабле столкнулись с проблемами, и мы – мы! – работая с компьютерной симуляцией, помогаем их решить?! – Если корабль летит с околосветовой скоростью, их время замедленно в сравнении с нашим. А не наоборот. – А если его только готовят к запуску? Если мы отрабатываем протоколы для будущей экспедиции? Денис хотел задумчиво потереть нос, но, едва коснувшись, отдернул руку и поморщился от боли: – Вот что надо понять… Кто – «мы»? Чем мы так ценны? Кроме тебя, конечно, которую отобрали из кучи звезд. Марго – ординарная девочка с большим сердцем, Славик больше похож на клоуна… – Я не знаю, чем они ценны. И ты не знаешь. Но организаторы моего проекта – ученые мирового уровня, русские и китайцы. Они не клоуны, уж поверь. Все имеет смысл. Представь: что, если в проекте участвуют четыре стороны и каждая выбирает участника по своим критериям? Вот ты, например… Ты же явно не простой мальчик. Ну признайся. Эти твои расчеты на листочке бумаги… – Я простой мальчик, но да, я хорош в кое-каких предметах. – Математика? – В том числе. – Почему ты сразу не сказал? Почему начал лепить насчет какого-то дяди… – Элли, – сказал Денис. – Ты родилась в срок? – Чего?! – Ты родилась полностью доношенной или нет? Элли мигнула. Взялась за темную прядь волос, сильно дернула, Денис даже вздрогнул. – Я родилась раньше срока. Меня еле откачали… При чем тут… что? Что случилось?! Денис выловил из кармана смартфон. Открыл дополненный список контактов: – Славик? Спишь? Не спи. Все нормально. Ты родился в срок или недоношенный? Не ори! Я серьезно спрашиваю! Да, мне надо знать, я не издеваюсь, не ори! В срок?! Элли слушала, грызя костяшку указательного пальца. Экран телефона погас. – Не сходится, – сказал Денис. – Этот нормальный. Эх, развалилась такая гипотеза… – Может, расскажешь? Насчет дяди? На поверхности бассейна по-прежнему плавал одинокий листок. – Если ты готова слушать. * * * Он рассказал свою историю впервые с того момента, как в его спальне однажды стихли все звуки и в кресле у стола обнаружился дядя Роберт. Он сам не понимал, насколько важно для него рассказать, шаг за шагом, сформулировать. Выговориться. После того как он замолчал, Элли долго не подавала голоса. Время было далеко за полночь. – Ты уверен, что тебе не ставили никаких неврологических, психиатрических диагнозов? У тебя не было галлюцинаций, провалов в памяти, навязчивых идей? – Нет. Я здоров. – Охренеть, – сказала Элли и обхватила плечи руками. С каждой секундой ей становилось холоднее. Денис впервые видел, чтобы человек вот так коченел за несколько минут, хотя ночь была теплая, совершенно летняя. Он снял джинсовую куртку и накинул ей на плечи: – Ты сюда приехала с чемоданом? Со своими вещами? – Д-да. Она заикалась. – Их, правда, обыскали и рассовали по пакетам, условие эк… эксперимента… – А меня привезли без сознания… – он хотел сказать «в памперсе», но прикусил язык. – Все вещи новые, с этикетками. Ничего своего. Никаких документов… Теперь ты понимаешь, почему я готов поверить, что наши пупсы – не программа, а… Он всмотрелся в ее лицо и осекся: – А, ладно, это не важно. Не переживай. Тебя вся эта муть… наверное… не касается. – Я узнала о к-конкурсе от своего препода по китайскому. Написала заявку. Ее рассмотрели. Тесты проходили на базе МГУ. Там не было мистических д-дядюшек. Там никто никому не угрожал. – Не волнуйся. В самом страшном случае – ну не получишь своего гранта. – Песец, – сказала Элли. – Я уже не хочу гранта, я тупо хочу домой. – Фигня. Ты же боец. Как это ты не хочешь гранта? Все будет нормально. Он сел рядом и обнял ее за плечи, пытаясь согреть. – А ты девственник, – обморочным голосом сказала Элли. – Почему ты так решила?! – Видно же, – она всхлипнула и поцеловала его в губы. На секунду Денис забыл обо всем: о дяде Роберте, программе «Луч», о том, что Элли старше его на три года… А потом стало очень больно. Губы, разбитые, будто лопнули изнутри, будто их облили керосином и подожгли. Он напрягся, Элли почувствовала это, отстранилась – и засмеялась, глядя на него. – Ты вампир. У тебя подбородок в крови. На. Она протянула ему бумажную салфетку, но при этом улыбалась так, что Денис не обиделся.