— Как это? — папаша становится напротив меня, и пока он без наручников, но это пока. Возможно, ему Ванька мешает агуканьем. — А так бывает, знаете ли, — подхватываю я, — был боссом, стал женихом. Совмещаем прекрасно, не жалуемся. Вот уже двое детей появилось, они только «за». Теперь пришли с родственничками познакомиться ближе. Ну, я понимал, что от счастья здесь никто не кинется ко мне с хлебом-солью, не скажет «Олег, мы так ждали тебя!» Но зачем же орать? — Какой жених? Это шутка такая? Пусть он уйдет! — с криком тычет на меня грузная женщина за столом. — Ничего не понимаю, но уже интересно, — опрокидывает в себя рюмку с ней рядом мужчина. — Ты не можешь быть женихом моей дочери, я не проверил тебя! — Как у Лизы могли появиться дети? Она сама еще ребенок! С другой стороны нападают родители. — Мне скоро двадцать три! — уточняет помощница, как будто ее возраст все объясняет. — Тем более! Зачем тебе мужчина намного старше? — выкрикивает грузная женщина. А вот это неприятно. — Вы меня гладковыбритым не видели, — в обиду себя не даю. — Да, я не сопляк. Но мне только тридцать, а не сто лет. Лиза пытается утихомирить собрание: — Давайте спокойно обсудим. Здесь все хотели для меня жениха, так я нашла, но того, кто мне нравится. Неважно, сколько лет Олегу, мне нужен только он. — Нужен только я, вы же слышали! Теперь мне приятно, теперь хорошо. Взять бы под шумок и напасть на помощницу с поцелуем… Если бы не дети у нас на руках, то я обязательно проверил бы, насколько стал нужен. Родители Лизы не успокаиваются, продолжают заваливать вопросами один другого похлеще. Папу интересует, есть ли на меня дело в участке, насколько я чист. Мама расспрашивает о детях, от кого появились и почему они «наши», ее Лизочке рано детей. Неприятная пара за столом хватается за сердце и требует выгнать меня. Ко всему прочему прыгает рядом Лука с пеной у рта, доказывая, что Лиза его, жених только он. Вмазать идиоту хочется, еле держусь. Дети наблюдают за всем завороженно. Я правильно тогда с братом заметил, они любят смотреть на разборки. Скоро научатся говорить и попросят попкорн для таких ситуаций. — Как он может претендовать на Лизу? Вы же обещали, что я буду с ней! Пусть проваливает отсюда! — Эй-эй, парень, не шуми. Детям рано видеть, как я разбиваю носы, — отталкиваю плечом вопящего женишка. — Сказали же мы, что решили быть вместе. Ты лесом гуляй. — Нет, ну так не делается. Мы собирались по другому поводу, а тут вообще творится что-то непонятное и крайне подозрительное, — сердито хмурится отец моей помощницы, сканируя меня недоверчивым взглядом. Так и хочется ему сказать, что не воровал я у него ничего, кроме дочери. — Давайте недоразумение решим, — просит в отчаянии мама. — Решайте и выгоняйте их! Лука продолжает выступать, но уже побаивается приближаться. Тявкает на расстоянии, прячась за парочку за столом. — Не называйте моего Олега недоразумением. И тем более Ваню и Еву! Малыши к вам тоже приехали в гости. Не надо истерик. Какая у меня защитница, точно потом на нее нападу. — Лиза все правильно говорит, — соглашаюсь. — Зачем кричать, лучше кормите варениками нового жениха. Где они тут у вас? А, вот же. Лизок, садись рядом. Подайте сметану. Раз не зовут к столу, то я сам себя туда приглашаю. Лиза забирает у меня Ваньку, руки освобождаются. Ну, наконец-то! Идите ко мне, мои аппетитные. Пододвигаю к себе полную миску вареников и в тарелку скорей перекладываю. Пока не выгнали, надо плотно поужинать. — Что же такое творится-то, а? Я не для него лепила вареники! Пусть мое не ест! — Тетя Эмма, Олег немного попробует, он же после работы голодный, — в мою защиту только Лиза голос подает, остальные желают мне подавиться. А я ничего так, один за другим уплетаю. Прошу маму Лизы компот мне налить, а не стоять над душой с недовольством. Меня не испугать семейными разборками, и покруче влипал, и видал поскандальнее общество. — Не волнуйтесь вы так. Я могу заплатить. Вам бы вареничную свою, отбоя от клиентов не будет. Так, а что это за салатик? Мне тоже его, — показываю на другую тарелку. Женщина, так понимаю, мать Луки, открывает рот, чтобы заорать, она вообще какая-то буйная, но ее перебивает сынок: — Мама, не дай у меня забрать Лизу. Он думает, что босс, значит, все можно. — Сыночек, я его варениками отравлю. Кхе-кхе. Начинаю беспокоиться. Но я быстро беру себя в руки. Если они не знали о моем приходе, то и травить еду не могли. Дальше ем, продумывая, как усмирить придурка Луку. Вырубить его или попробовать еще варианты? Лиза шепчет мне держаться, не давать себя выгнать. Еще чего! У меня тут дел полно, да и отец ее занят, проверяет на меня информацию. Ева раскапризничалась, Ваня заныл за компанию. Помощница предупреждает, что ненадолго выйдет, и удаляется с детьми в другую комнату. Остаюсь один на растерзание двух разозленных семей. Зато уже не голодный. Готов к бою. Лука, берегись. — Олег, вы должны нам наконец объяснить, чьи дети? Ну, мы же не могли пропустить момент, когда бы наша дочь сотворила… ну, это… — мать Лизы не договаривает, прикрывая себе рот, чтобы не вырвалось нечто страшное, порочащее ее невинное чадо. — Вы ничего такого не пропустили, — успокаиваю женщину под общее шипение со всех сторон. Самое чудное, что я и сам пропустил все на свете. — Дети мои, они не от Лизы достались, — впервые признаю, мои – и всё тут. — Тогда почему они с вами? — Где мать? — Ты оформил развод, перед тем как Лизе голову морочил? — Боже! За что нам горе такое?! Меня засыпают вопросами. Что-то напоминает… ах да, совещание с учредителями. Они специально меня носом тыкают, чтобы перед дядей пониже опустить, а потом своих людей продвигать в большое начальство. — Мать отказалась от детей, — прямо называю причину. — И пока вы еще не упали со стульев, есть продолжение. Лиза полюбила детей раньше меня, она к ним очень привязана. Наверное, никто так не печется о Ване и Еве, как ваша дочь. А я… не встречал еще никогда похожей на Лизу. Вы, конечно, вправе возражать и бросать в меня вилками, но должны ее знать – шансов у Луки точно не будет. Замечаю по маме Лизы, что она поменялась в лице. Присматривается ко мне без кошмара в глазах, пододвигает ближе тарелку с котлетами. Отец семейства морщит лоб и вытирает салфеткой испарину, пока что молчит. Но молчит напряженно. Зато группа поддержки Луки сеют дальше истерику. — Немыслимо! Мы считали вашу дочь приличной девушкой! Как такое можно было допустить? Я что, зря пекла пирожки и лепила вареники? Зря тратила время, таскаясь сюда? — Хреновое воспитание, о чем говорить. — А я что, теперь останусь без Лизы? — нервирует ноющим голосом долбанутый Лука. — Давай выйдем и поговорим по-мужски? — предлагаю экс-жениху. — Нет, никуда не иди с ним! — мать его хватает за руки. — Не пойдешь, значит, навсегда возле мамкиной юбки останешься. Решайся, не будь слабаком. Лука, выходи в коридор. — Если хотите меня ударить, то среди нас полицейский, — предупреждает он. Вот уже я испугался, зубами стучу. — Выходи, это в твоих же интересах. Не знаю, что конкретно повлияло, но испуганный Лука вырывается от мамкиной юбки. Выходит со мной, близко подойти боится. — Вы серьезно это с Лизой? У меня совсем нет шансов, да? Даже жаль идиота становится. Так жалобно моргает светлыми ресницами. — А зачем тебе Лиза? С ней нелегко, такая вредина иногда непослушная. — Есть такое, в меня швырялась тапками. — Ну вот, я о том же. Сначала мужиком становись, чтобы девки пищали. Потом уже выберешь, и не лишь бы на кого показали родители. — Да где я их выберу? Пробовал, меня посылают, — пригорюнился парень. — В качестве компенсации делаю тебе подарок. Воспользуйся, как полагается, — достаю из кармана визитку и протягиваю Луке.