— Ваня будет нескоро… Мы можем успеть. — Она закрыла глаза, как это делают в ожидании поцелуя. Но Глеб не повелся на этот трюк. Изголодалась Инна, на молодое тело потянуло, но так он ей не бык-производитель. — Мы уже опоздали. Инна распахнула глаза. — Ты на меня в обиде? — За что? — На свадьбу не пригласили… — Я и не хотел. — А я хотела?.. Это такая морока!.. — Инна закатила глазки, делая шаг в сторону каминного зала. — Тебе видней. — Весь день в напряге, а ночью — пшик!.. Только ты не подумай, я не напрашиваюсь! — спохватилась она. — Просто хотела проверить, какой ты на прочность… — Да ну!.. — Да и какая это проверка? — загадочно улыбнулась она. — Если бы я взялась за тебя по-настоящему… А оно мне надо? — Где Иван Павлович? Она опустилась в кресло, забросила ногу на ногу. — Да ну его… — Поссорились? — Сейчас придет. Прощение простить будет… Знаешь, а я бы его наказала… — Инна нарочно взяла паузу. — Но не с тобой! — Попробуй успокоиться. — Глеб взял плед и накинул его ей на ноги. Чтобы она не смущала его своими соблазнами. Он же не собака, чтобы срываться на нее с цепи. — Да я-то спокойна… Просто обидно, — вздохнула она, поправляя на себе плед. — Что тебе обидно? — Да все обидно… А почему ты не спрашиваешь, как мы провели медовый месяц? — У тебя прекрасный зимний загар. — А незагорелых мест нет, знаешь почему? Потому что мы загорали голышом. На острове. — И как там? — Честно? — поморщилась Инна. — Тропические ливни? — Да нет, нормально все, солнце, пальмы… — И чего тебе не хватало? — Элементарных удобств. — А яхта? — Яхта на якоре… Нет, я не скажу, что там плохо… Но я человек цивилизованный, дикая природа не по мне… — Ну, тебя же там не оставили… — А я бы осталась. Если бы нашелся дикарь. Который смог бы превратить меня в дикарку. — Взгляд у Инны снова затуманился. Снова ей захотелось зажечь костер. Прямо здесь. — Не нашелся? — Тебе хорошо, ты на молодой женишься, — вздохнула она. — Не женюсь. — Да ладно тебе… Пользуйся моментом! — Я не хочу об этом говорить. — Глеб глянул на нее с каменным выражением лица. Он не пытался ей ничего объяснять, тем более доказывать, он просто отсекал разговор. — Правильным хочешь быть? — Не надо хотеть, надо быть. — Я тебе верю… — без всякой иронии сказала Инна. — Ты такой, какой есть. Ни отнять, ни прибавить… Я это сразу поняла, как только тебя увидела… Она поднялась, отбросив в сторону плед, подошла к Глебу. — Не бойся, не съем! — уложив руки ему на плечи, сказала она. — Не боюсь. — Я боюсь… За себя… Думаешь, почему Леон на тебя наехал? Он только глянул на меня и понял, что я тебя хочу. — Давай не будем, — поморщился Глеб. — Не будем… Если скажешь… Ты хочешь меня?.. Просто скажи, и я отстану… — Хочу. Но не буду. — Так я и не предлагаю… А чем у вас тут вкусненьким пахнет? Глеб вспомнил про мясо, повернул на кухню, там открыл духовку. Инна не растерялась, пришла ему на помощь. Даже передник надела. Она вынимала мясо из духовки, когда появился Иван Павлович. За этим занятием он жену и застал. А потом вернулась и Зоя — свежая, красивая. Инна тоже вернулась — к роли благочестивой жены. И даже коньяк, который подали к столу, не спровоцировал ее на пылкий взгляд в сторону Глеба. Но женское чутье обмануть трудно. Зоя почувствовала что-то неладное. Только вопрос свой она задала ночью, на сон грядущий. — Что у тебя с Инной? — Любовь. — Любовь?! — Зоя резко приподнялась на локте. — Сыновья. — Какая? — Ну, не совсем сыновья… Потому что она не совсем мне теща… — Теща?! — Гражданская теща. — И любовь гражданская? — С четкой гражданской позиции, — кивнул Глеб. — Если я узнаю, что у тебя с ней была позиция… Он приподнимался на локте медленно, но глянул на Зою резко. — Никогда во мне не сомневайся.