– Но зачем?! – сдавленно прошипел я. – Зачем отцу это?! – Он знает, что император помиловал тебя и восстановил в прежних титулах. Ты снова дворянин, и не просто дворянин, а аристократ. Теперь ты можешь с полным на то основанием носить гордую фамилию Ланских. Услышав это, я отметил в уме, что император всётаки сдержал данное слово. За это нужно, конечно, в первую очередь благодарить мою спутницу. Если бы она не взяла меня в эту экспедицию, ещё неизвестно, сколько бы продлилась моя служба в батальоне и чем бы она закончилась. Тем не менее у меня родился вполне резонный вопрос: – Это, конечно, здорово, но разве полное восстановление в правах – это повод желать мне смерти? – Ещё какой, – печально вздохнул далёкий предок. Глава 24 Не могу сказать, как бы чувствовал себя, будь Ланские моей настоящей семьёй. Наверное, пошёл бы враздрай, как тот же шекспировский Гамлет, когда узнал, что его отца отравил родной дядя, а мама вышла замуж за убийцу. Но даже в чужой шкуре мне было ужасно неприятно. Жуткое ощущение, после которого тянуло под душ, чтобы долго-долго смывать с себя эту мерзость. – Что я им сделал? – вырвалось у меня. Предок правильно истолковал мои чувства. – Деньги и власть всегда были всему виной, – философски произнёс он. – Вижу, мои слова причинили тебе большую боль. Прости, если сможешь… Но я уже успел взять себя в руки. – Ты правильно сделал, что всё мне рассказал. Но этого недостаточно. Мне нужны детали, – потребовал я. – Всё очень банально и просто: наследство Аксаковых… – Моих дедушки и бабушки? – поразился я. – Да, – кивнул собеседник. – Наследство… А не рано ли говорить о нём. Или мои бабушка и дедушка умрут? – Все умирают рано или поздно, – грустно произнёс призрак. – Скажу тебе по секрету: им недолго осталось. Очень недолго… Я вздохнул. Так случилось, что мне удалось увидеть их всего один раз, но в душе остались самые тёплые воспоминания об их доброте и ласке. О таких бабушке и дедушке оставалось только мечтать. Жаль, если они скоро покинут этот мир… И что, если я стану тому причиной? Мне было даже страшно подумать о таком исходе. – Их убьют? – нахмурился я. После того, что мне рассказал призрак, я бы уже ничему не удивился. Кто знает, какие мысли засели в голове у моих родственничков… – Что ты… Они уже в преклонном возрасте, их ждёт естественная смерть, – успокаивающе произнёс призрак. На долю секунды стало легче, словно камень с души упал. Но только на долю секунды. – Я могу что-то с этим сделать? Как-то им помочь? – с жаром спросил я. Не люблю сдаваться. Тот, кто сразу опускает руки и не сражается, заканчивает плохо. Призрак усмехнулся. – Неисповедимы пути господни. Лично мне это неведомо. – Он окинул меня тёплым взглядом. – Вижу, ты их очень любишь. Я кивнул: – Да, люблю. И готов сделать всё, чтобы они прожили как можно дольше. Я искренне не хотел потерять этих прекрасных стариков. Мне будет очень их не хватать, и это отнюдь не пустые слова. Любой, кому повезло знать их, понял бы меня. Так что мы ещё посражаемся. Лишь бы оказаться рядом: подключу лучших медиков, магов. Сам, в конце концов, что-то придумаю, ведь мне удалось буквально вытянуть человека с того света. Вдруг получится снова? Я был бы полным придурком, не помнящим добра, если бы не попробовал! – Вижу, что не ошибся в тебе, мой мальчик. Ты мне нравишься всё больше и больше, – улыбнулся призрак. – Неужели это наследство столь велико, что ради него можно пойти на такие жуткие вещи? – Аксаковы не так знатны, как Ланские, зато это одна из самых богатых фамилий в империи. Твой отец получил хорошее приданое, когда женился на их дочери, но, как это часто бывало с нашим родом, умудрился его промотать. Аксаковы знают об этом и потому хотели сделать тебя наследником их состояния. Однако по законам империи этого сделать нельзя, если наследник отбывает тюремное наказание. Вот почему над тобой совершили такое зверство и отправили в тюрьму. Если бы всё и дальше пошло по плану, то все деньги Аксаковых достались бы их дочери, а уж твой отец придумал бы, как выудить у твоей матери всё до копейки. Она целиком и полностью в его руках. – Всё равно не понимаю: к чему такие сложные схемы? Отец мог бы просто поговорить со мной, мы бы обязательно что-нибудь придумали, – задумался я. На прозрачном лице привидения нарисовалась улыбка. – Ты ли это, мой дорогой правнук? Мне начинает казаться, что тебя подменили. – Я – это я, – твёрдо заявил я с интонацией Павла Кадочникова, когда он в старом фильме «Подвиг разведчика» пьёт «За нашу победу!». – Тогда ты должен знать себя как никто другой. Ланские никогда – повторяю: никогда! – ни с кем не делятся! – торжественно провозгласил предок. – Ты бы просто послал родного отца куда подальше. В принципе, такому ходу событий я бы точно не удивился. Настоящий Анатолий Ланской был тот ещё гусь, и чем больше я находился в его теле, тем сильнее осознавал сей непреложный факт. Но и папа-то тоже хорош! Замутить такую тему с родным сыном! Да, подфартило мне с семейкой, нечего сказать! И как только бабушка и дедушка отдали дочь за такого урода? Наверняка прекрасно осознавали, чем оно в итоге обернётся. Да и мама, конечно, хороша, что не раскусила этого кобеля и вышла за него замуж. Эх, женщины, женщины, чего ж вы на таких уродов падкие? Но это уже чисто риторический вопрос. – Спасибо тебе! – поблагодарил я призрака. – Тебе спасибо! – удивил меня он. – За что? – За то, что есть шансы в твоём лице оставить о Ланских добрую память. – Он вздохнул. – Моё время тоже истекает. Я счастлив, что видел тебя и поговорил. А теперь прощай, мой мальчик! И береги себя! Я открыл рот, чтобы что-то сказать напоследок, но откуда-то подул сквозняк, по призраку прошли волны, и он исчез, словно его и не было. – Охренеть! – только и сказал я, глядя на то место, где только что находился мой дальний родственник. Очень хотелось думать, что это всего-навсего сон, но слишком детальны, слишком объёмны были детали нашей беседы. Я бросил взгляд на часы. Ну вот, подошло время моего дежурства. Конечно, было бы справедливо растормошить Лизу и распечь её за сон на посту. Но совсем недавно она хотела отдать за меня жизнь. Простим женщине её маленькую слабость. От меня не убудет, если я пободрствую ещё несколько часов. А с утра посажу её за баранку, пусть крутит и будит меня лишь в случае серьёзных неприятностей. Тем более вряд ли мне удастся заснуть. Слишком многое вдруг навалилось, и мне предстояло хорошенько подумать о том, что меня ждёт. Правда, для начала стоит хотя бы добраться до Большой земли, а там будет видно. Утром я ощущал себя на удивление бодрым, будто и не провёл полночи, терзая себя мыслями. Лиза сладко потянулась, открыла глаза и сразу резко подскочила. – Я… Я что, проспала?! – с ужасом воскликнула она. – Всё нормально, – успокоил я. – Ночь прошла тихо. – Да, но тебе пришлось дежурить за меня, – виновато сказала Лиза и потупила глаза. – Ничего, я знаю, как наказать тебя за это, – улыбнулся я, лёг рядом и привлёк её податливое тело к себе. Когда мы отпрянули друг от друга, Лиза произнесла, мечтательно глядя на проржавевший потолок БТР: – Знаешь, а мне что-то хочется каждый день ходить перед тобой виноватой… Я польщённо улыбнулся. – К вечеру пробежимся по списку твоих грешков, а пока займись утренним туалетом, а потом занимай водительское место. Я пару часов покемарю. – Слушаюсь, командир, – откозыряла Лиза. Занятия любовью расслабили меня, дурные мысли выветрились из головы, как-то стало на всё наплевать, и я моментально вырубился под мерный рокот двигателя. Разбудил меня какой-то странный хрип поблизости. Спросонья не сразу сообразил, что это работает радио. – Сивый, … твою мать! Ты где, Сивый? Поскольку и БТР, и, соответственно, радиостанция в нём принадлежали ушкуйникам, было логично предположить, что Сивый – командир отряда киллеров. Можно было бы промолчать, но у меня появилось сильное желание прикалываться, как в случае с телефонными мошенниками, которые пытались втулить мне, что они из службы безопасности банка или вообще старшие следователи по охренеть каким важным делам. Поэтому я нажал на тангенту и сказал: – Тут я. Радиостанция была древней, динамики хрипели и булькали, микрофон тоже вряд ли передавал голосовые модуляции без искажений, так что вероятность, что меня не сразу разоблачат, была высока. Собственно, так и произошло, в чём я убедился, услышав новую фразу начавшегося диалога: