— Мне сказали, что Толика убили. — Тебя не обманули. Мне нужно с тобой побеседовать. — Сейчас не могу. — Ты когда заканчиваешь? — В четыре. — Давай встретимся завтра. — Хорошо. Где? — Где скажешь. — В час в Starbuks кафе на Парк авеню в Винтер парке. Найдешь? — Найду. Я залпом выпила бокал вина, очень кстати неплохого, и отправилась домой. * * * На следующий день в час дня я сидела в «Starbuks» на Парк авеню. Это, пожалуй, единственная европейская улица во всех Соединенных Штатах, столики на тротуарах, дамы с собаками и почти европейский рынок. Моей вчерашней ночной феи не было. Я заказала кофе, села за столик. — Вы меня не узнали? Это произнесла женщина лет тридцати, сидящая за соседнем столиком. Рядом с ней чинно уплетала мороженое девчушка лет восьми. Я ее действительно не узнала. В строгой закрытой блузке и джинсах, со здоровым не накрашенным лицом — узнать вчерашнюю стриптизершу было трудно. — Это ваша дочка? — единственное, что я могла произнести. — Да, моя Соня, — не без гордости ответила Светлана. — Вы меня не узнали? Я уже давно вышла из наивной веры в тяжелые условия, которые затолкнули непорочных дев в бездну порока. Эта тоже начнет рассказывать об интеллигентных родителях, попавших в безвыходное положение, о мерзавцах, которые помешали ее закончить балетную школу. А начав врать, уже не остановится. Правду от такой не узнаешь. Но ничего не поделаешь и я решила опередить: — У вас ноги балерины. Вы учились балету? Она засмеялась. — Нет. Я раньше и не знала, что у меня такие ноги. Только здесь и заметила. Может, они изменились со временем. Я решила приступить к делу: — Я хотела бы задать вам насколько вопросов. — Здесь или пригласите на ланч в ресторан? Мы с Соней любим турецкий ресторан, это два квартала выше. — Времени нет. Но за ответы на вопросы я могу вам заплатить и вы с вашей очаровательной дочкой пообедаете в этом ресторане. — Заплатить я и сама могу. Мне почему-то кажется, что я зарабатываю больше вас. Хотите, я вам буду платить по доллару за каждый ваш вопрос и по доллару за мой ответ? — Тогда мы до ночи не кончим. — А я не тороплюсь. — Не обижайтесь, я расследую два убийства. Два. — Тетя — детектив? — вмешалась Соня. — Ого, — вполне искренне удивилась я. — Она у вас говорит по-русски? — И знает басни Крылова. Я с ней занимаюсь русским языком и литературой два часа в день. Каждый день. — Каждый, — повторила Соня. В голосе ее явно чувствовалась грусть. Светлана перешла на деловой тон: — Вы хотели меня спросить о Толике? — Да. Прежде всего, почему вы его называете Толиком? — Потому что его так зовут. — Он вам сам сказал? — Да. — А вот у меня другие данные. Я показала билет метро. Света засмеялась. — Эти ребята, что нелегально здесь работают, рады любому документу. Это же липа. — Верно, липа, — согласилась я. — Они так и называют себя «нелегалы». Правда, смешно? — Да не очень. — Его убили? — Да. — Кто? — потом спохватилась. — Наверное вы расследуете это дело… — Он часто у вас бывал? — Мы рады каждому русскому. Эти ребята приходят глазеть на девок, а в кармане у них ни гроша. Мы им иногда вино покупаем, без этого у нас нельзя. Вы хотите меня спросить, встречалась ли я с Толиком вне «Тропиканы»? Я не успела ответить. Она продолжала: — С ним нет. С другими встречалась. — Когда он впервые появился? — Недавно. Месяца два назад. Сказал, что живет рядом в гостинице. — Он вас обманул. — Это я потом узнала. У него не было машины и он ходил к нам пешком. Говорил, недалеко, быстрым шагом сорок минут. — О себе рассказывал? — Они все сначала несут чепуху, а потом выпьют и начинают изливать душу, на жалость берут. — И что он говорил о себе? — Говорил, что откуда-то из-под Курска. Служил матросом. В Новом Орлеане сошел с корабля. От кого-то узнал, что в Орландо требуются рабочие по сборке аттракционов. Добрался до Орландо. Здесь и правда нужны рабочие, особенно квалифицированные. У него никаких документов не спрашивали. Жил со всеми вместе на территории какого-то парка. А потом появился Вадим. — С этого места, пожалуйста, поподробнее. — Появился Вадим. Познакомился он с ним в какой-то пиццерии. И этот Вадим поселил его в гостинице, обещал платить пятьсот долларов в неделю. Это больше чем он получал при монтаже аттракционов. — За что? Светлана наклонилась к дочери: — Принеси еще сахара. Как только та отошла, Светлана быстро произнесла: