Алекс промолчал. — Прежде всего мне нужно, чтобы ты нашёл этих ублюдков. После ты должен убить их всех. Я не хочу, чтобы их арестовывали, зачитывали права, предоставляли адвоката. Мне не нужен долгий судебный процесс. Я хочу их смерти. Я хочу, чтобы ты покончил с ними до того, как они начнут присылать Мэттью по частям. Глава 4 Была уже половина девятого вечера, когда Кросс и Демин, покинув офис, подъехали к отелю «Уиллард-Интерконтиненталь», что на Пенсильвания-авеню, менее, чем в одном квартале от Белого Дома. Прежде, чем оставить Кросса, Джоунс протянул ему бумажник, набитый стодолларовыми банкнотами, липовые водительские права, удостоверение частного сыщика на имя Стива Мэйсона, мобильный телефон для связи с бюро и ключи от взятой на прокат машины, припаркованной на гостиничной стоянке. Едва Алекс добрался до своих апартаментов на пятом этаже, как в номере начал трезвонить телефон. Звонила агент Шауэрс из фойе отеля. Она пришла изложить суть дела. — Поднимайся в номер, — предложил Кросс. — Я подожду в ресторане. Алекс спустился через пять минут и присоединился к сидящей за уединённым столиком Шауэрс. — Никогда не останавливалась в этом отеле, — призналась она. Кросс оглядел практически пустой зал ресторана: — Этот отель намного милей тех мест, куда меня обычно отправляет Демин. Подошёл официант. Шауэрс заказала чашку кофе, Кросс — гамбургер. — И куда тебя обычно посылает Демин? — Если я расскажу, мне придётся тебя убить. — Как оригинально! — В моём случае — это истинная правда. — Слушай, — сказала она резко. — Мне приказано ввести тебя в курс дела и помогать в расследовании. Думаю, я должна знать, кто ты такой. Официант принёс напитки. Подождав, пока он уйдёт, Кросс ответил: — Я частный сыщик, как и сказал Демин. Я работал на него время от времени, когда служил в армии. — Ах, так? — в голосе Шауэрс послышался сарказм. — Я кое-что проверила, узнав, что Джоунс везёт тебя в город. Если это правда, то почему там нет никаких записей о том, что тебе выдавали лицензию частного детектива? Алекс пожал плечами: — Я так и не собрался её получить. Руки не дошли. — Но права-то, у тебя имеются, так? Кросс промолчал. Агент здесь затем, чтобы ввести его в курс дела, а не допрашивать. Шауэрс, между тем, продолжила: — Я просмотрела фотографии всех Стивов Мэйсонов, получавших водительские удостоверения. Ни на одного из них ты не похож. Деррик был разочарован. Обычно Демин готовит легенду куда тщательнее. — Просто причёску сменил. — Я пробила твоё имя по базе бюро, и не нашла ни одного упоминания о Стиве Мэйсоне, чьё описание совпадало бы с твоим. Кто же ты — на самом деле? Кросс наклонился к собеседнице ближе и шепнул: — Я тот, кого прислали разгребать за тобой твоюработу. Это всё, что тебе нужно знать. Официант принёс гамбургер. Алекс и не подозревал, насколько голоден. Он тут же отхватил солидный кусок. Агент Шауэрс смиренно произнесла: — Что конкретно ты хочешь узнать о похищении? — Всё. Не отрываясь от еды, Кросс стал задавать вопросы. Шауэрс более детально изложила то, что он уже слышал в кабинете Уиндслоу. Мэттью Дулл и Саманта Топперс, закончив занятия в Джорджтаунском университете, шли из кампуса, чтобы где-нибудь перекусить. Внезапно рядом с ними у самого края тротуара остановился белый микроавтобус, из него выскочили трое преступников. Один дал из автомата очередь в воздух, пугая прохожих, затем направил ствол на мисс Топперс. Двое других схватили Дулла и затолкали в микроавтобус. На всё про всё у похитителей ушло не больше минуты. — Почему об этом не было слышно в новостях? — поинтересовался Кросс. — Пришлось задействовать определённые рычаги. СМИ сообщили, что это был розыгрыш. Университетское начальство подтвердило, мол, студенческое братство заигралось, развлекаясь. — Что за оружие использовали похитители? Шауэрс открыла кожаный портфель, и извлекла из него пластиковый пакет с дюжиной латунных гильз внутри. — Отпечатков на них нет, — сказала она, положив пакет на стол. Кросс, разделавшись с бургером, не спешил открывать пакет. Он видел достаточно гильз калибра 7,62х39 мм, чтобы без труда узнать их. — У нападавшего был АК-47, — констатировал он. — Верно. К несчастью, в мире сейчас используются около семидесяти пяти миллионов «калашниковых». — Хреново нынче оказаться в шкуре Бэмби, — Кросс улыбнулся. Шауэрс — нет. — Похитители действовали быстро, жёстко, обдуманно, — заключил Алекс. — Они не оставили ничего, что позволило бы их идентифицировать. Это были профессионалы. Вероятно, бывшие военные. Теперь давай взглянем на требования выкупа. Шауэрс достала из портфеля две записки. Обе защищал прозрачный пластик. Первая была написана печатными буквами, вроде тех, что используют для оформления чертежей: «ЕСЛИ НЕ ЗАПЛАТИШЬ $1 000 000, МЫ УБЬЁМ ТВОЕГО ПАСЫНКА». В записке требовали выплатить всю сумму стодолларовыми купюрами. Выкуп следовало поместить в «дипломат» и оставить в фуд-корте вокзала «Юнион» — центральной станции. Похитители даже нарисовали схему, на которой отметили точное место, где следовало оставить деньги — у столика в конце зала. Привезти выкуп должна была невеста Мэттью. — Саманта пришла в ужас, — рассказала Шауэрс. — Я с трудом убедила её, что с ней всё будет в порядке. Вокзал был наводнён нашими людьми — почти сотня агентов сновала туда-сюда. Мы привлекли стажёров и отставников — так что похитители ни за что не определили бы, кто обычный пассажир, а кто нет. — За кейсом так никто и не пришёл? — Никто не проявил интереса даже после того, как Саманта покинула зал, оставив кейс под столом. — Удивительно. Нет, не то, что похитители не пришли за миллионом. Но то, что бесхозному чемоданчику на вокзале никто не попытался приделать ноги — это чудо. Шауэрс продолжила рассказ: — На уголке первой записки мы нашли неполный отпечаток пальца. На второй записке, присланной на следующий день, отпечатков не было. Вторая записка также была написана от руки, но уже прописью. Там не было упоминания о выкупе — только угроза: «Твой сын умрёт, если ты продолжишь играть с нами». Кросс заметил: — Очевидно, вторую записку писал другой человек. Отличается не только почерк, но и бумага. На первой остался частичный отпечаток, вторая — чистая. К тому, же, во второй допущена ошибка: Мэттью Дулл назван сыном губернатора, а не пасынком. В первой же всё было верно. — Да, отличия заметны невооружённым глазом, — ответила Шауэрс. — Но не забывай, в похищении участвуют как минимум четыре человека. Один из них мог написать первую записку, другой — вторую. Просто, чтобы нас запутать. Ошибка тоже могла быть допущена намеренно. Кроса такое объяснение не устроило, но он решил пока не заострять на этом внимание. — Расскажи мне про сенатора Уиндслоу. У него много врагов? — Больше, чем можно себе представить. Вероятно, это чемпион по количеству ненавистников среди губернаторов. Он груб, он во власти так давно, что уже считает себя небожителем. Он жесток, и бывает страшно зол, если не получает желаемого. Но обычно он получает всё, чего хочет. Другие политики его боятся. — О каждом из тех политиков, что я знаю, можно сказать то же. — Уиндслоу — особый случай. Но губернатора не выносит половина представителей его собственной партии. За пределами Конгресса наибольшую ненависть к нему испытывают, пожалуй, борцы за сохранение окружающей среды. За Уиндслоу стоят крупнейшие нефтяные компании. Он не верит в глобальное потепление, считает, нефтяникам надо разрешить бурить там, где они хотят, и однажды выступил против законопроекта, устанавливающего штрафы за свалку мусора в национальных парках. — Я что-то с трудом представляю себе вооруженных защитников природы, похищающих сенаторского пасынка. — Ты просил назвать врагов Уиндслоу. Я думала, тебе нужен полный список. — О’кей, кто там следующий? — Как председатель комитета по разведке, Уиндслоу имеет большое влияние. Он всегда поддерживал Израиль, из-за чего попал во враги к ближневосточным экстремистам.