– Ну, дела! – протянул Орлов. – Гони, Гуров, в Тулу. Будем надеяться, что на этот раз правда на стороне Крячко. Хотя, кто знает, какие кандидаты у него в списке? Может, похлеще префекта. Представь-ка мне полный список, товарищ полковник. Посмотрим, к чему готовиться стоит. Орлов и Крячко занялись изучением списка. Гуров не стал дожидаться, чем закончится изучение, захватил эскиз печатки и вышел из кабинета. Глава 11 Тула встретила Гурова нудным моросящим дождем, совсем не соответствующим времени года. Редкие прохожие прикрывали головы зонтами и спешили укрыться в тепле зданий. К домашним Аркадия Ярцева он решил заехать в последнюю очередь. На данный момент более важны были его профессиональные дела. Здание, в котором располагался офис Ярцева, находилось в центре Тулы, на Красноармейском проспекте. Высотка в десять этажей из хрома и стекла выглядела солидно. Сверившись с указателями на первом этаже, Гуров поднялся на шестой. Деловой центр соответствовал своему названию. По коридорам сновали мужчины и женщины в строгих костюмах и с папками в руках. Нужный офис он нашел в конце коридора. На двери все еще висела табличка с фамилией Ярцева. Либо сотрудники его фирмы были слишком к нему привязаны и не решались избавиться от последнего напоминания о прежнем боссе, либо, напротив, были безразличны к условностям и надпись их нисколько не напрягала. Коротко постучав, Гуров толкнул дверь. Его взору предстал кабинет огромных размеров. В центре кабинета располагался стол, таких же огромных размеров, что и сам кабинет. У окна сидел мужчина лет тридцати и увлеченно резался в компьютерную игру. Он никак не отреагировал на стук. Впрочем, на посетителя он тоже не обратил внимания. Постояв с минуту, Гуров прошел вперед и вежливо поздоровался: – Добрый день. Могу я увидеть хозяина кабинета? Нажав на «паузу», мужчина развернулся в кресле и переспросил: – Что вы сказали? – Могу я увидеть хозяина кабинета? – Боюсь, у меня для вас печальные новости, – придав лицу соответствующее выражение, грустно произнес мужчина. – Хозяин этого кабинета скончался. Приношу свои соболезнования. – Если вы о Ярцеве, эта новость мне известна, – заметил Гуров. – Меня интересует новый владелец фирмы. Ведь таковой имеется? – Только исполняющий обязанности. И это я. – Полковник Гуров, Лев Иванович, – представился Гуров. – Как я могу к вам обращаться? – Данилин Евгений, можно без отчества, – в свою очередь, представился мужчина. – Вы по какому вопросу? Что-то связанное со смертью Ярцева? – Почему вы так решили? – Просто это первое, что пришло в голову. Вы ведь из полиции, значит, по поводу самоубийства. Только я вам в этом вопросе вряд ли смогу быть полезен. Я совсем недолго проработал под началом Аркадия, всего каких-то три-четыре месяца. – И вас назначили исполняющим обязанности? – удивился Лев. – Это воля супруги покойного. После его смерти она наследует дело, а посему имеет полное право назначать на эту должность кого захочет. – И захотела она вас. – Дело в том, что супруга покойного Ярцева не согласна с вердиктом «самоубийство». В смерти мужа она готова винить любого, кто общался с ним дольше одного года. Как вы понимаете, я в число этих бедолаг не вхожу, отсюда и проистекает ее выбор. Закончив объяснения, Данилин замолчал, ожидая продолжения от Гурова. Тот не заставил себя долго ждать: – У вдовы есть реальные причины не верить в самоубийство? – Не знаю. Всякое возможно. Она – жена, ей виднее. – А как думаете вы? – Я стараюсь об этом не думать, – признался Данилин. – Фирма переживает не лучшие свои дни, из-за этого у меня и без раздумий над причинами поступка господина Ярцева забот невпроворот. Уж простите, если выгляжу черствым сухарем, но я и правда не был близок с покойным. Особых причин переживать у меня нет. – Какого рода проблемы у фирмы? – Об этом вам лучше спросить у вдовы. Я не уполномочен разглашать подобные сведения. – Ей так и так придется все мне рассказать, так стоит ли волновать женщину из-за пустой формальности? – Ладно, скажу, – подумав, решил Данилин. – Все равно это уже стало достоянием общественности, так что особого вреда не будет. Два месяца назад против Аркадия Ярцева были выдвинуты обвинения в незаконном присвоении земельных участков под застройку жилых комплексов. Подмосковных участков, если быть точным. До суда не дошло, но нервов Ярцеву этот инцидент попортил немало. – Почему дело не дошло до суда? Ярцеву удалось решить проблему мирным путем? – Можно и так сказать. Ярцев умер, а его проблемы легли на плечи вдовы. Разумеется, слушание дела перенесено, а может, и вовсе аннулировано, я точно не знаю. Этим вопросом вдова занималась лично. Знаю только, что участки, признанные незаконно присвоенными, пришлось вернуть. Фирма понесла колоссальные убытки. Возможно, дело дойдет до банкротства. – И поэтому местные власти нисколько не усомнились в версии самоубийства, – подытожил Гуров. – Вероятно, так, – кивнул Данилин. – Все выглядит вполне логично, на мой взгляд. – Не могу не согласиться с вами, – произнес Гуров. – Правда, замечу, что порой стройность и логичность событий и их последствий оказываются на деле всего лишь иллюзией правды. – Любите философию? – улыбнулся Данилин. – Я и сам одно время увлекался. Потом остыл. – Скажите, Аркадий Ярцев носил печатку? – сменил тему Лев. – А какое отношение это имеет к проблемам фирмы или к его смерти? – не понял Данилин. – Не задумывайтесь о глубоких мотивах, просто отвечайте, и все. Вам же будет спокойнее. – Да, у Ярцева была печатка. Солидный золотой болт на безымянном пальце правой руки. Он носил его вместо обручального кольца, так я думаю. – Отлично. И последний вопрос: назовите три фамилии людей, наиболее близко общавшихся с Ярцевым. – Из числа сотрудников? – Из любого числа. – Вадим Акиншин, это наш бухгалтер. Они общались семьями, насколько я знаю, – начал перечислять Данилин. – Еще Виктор Степанович, он закупками занимается. Ну, и дядя Ваня, конечно. – Дядя Ваня – это кто? – Прораб. Он бригады комплектует, рабочих нанимает. И за порядком следит. Он в фирме самый старый сотрудник. И в плане возраста, и в плане выслуги лет, – объяснил Данилин. – Где я могу найти этого дядю Ваню? – Раньше он всегда по участкам ездил, контролировал работу бригад. Сейчас без дела сидит, скорее всего, в плотницком цеху. Улица Мельничная, на самой окраине города. – Трудно отыскать? – Нет, совсем легко. Выезжаете на проспект и гоните по прямой до самой окраины. Там на повороте указатель есть. Зеленая табличка с надписью «Лесопилка». Это Ярцев придумал, чтобы поставщики мимо не проскакивали, – объяснил Данилин. – А с остальными здесь в офисе пообщаться можете. Бухгалтер через две двери от моего кабинета. А Виктор Степанович сидит напротив. Таблички на двери нет, только номер. Двадцать два – это он. – Благодарю за сотрудничество, – пожал Данилину руку Лев. – Вдове что-то передать? – спросил тот. – Пока не стоит. Будет необходимость, я сам с ней свяжусь. От Данилина Гуров отправился к бухгалтеру. Беседа с ним заняла не больше десяти минут. Общаться с полковником он желания не изъявил и на все его вопросы отвечал односложно и уклончиво. Поняв, что пользы от бухгалтера не получит, Гуров перешел в кабинет Виктора Степановича, который, по словам Данилина, занимался закупками. Виктор Степанович был настроен ненамного дружелюбнее бухгалтера, но старательно делал вид, что искренне желает помочь столичному оперу. В версию преднамеренного убийства Виктор Степанович не верил, полагая, что Ярцев совершил акт самоубийства, так как другого способа исправить положение уже не видел. Ездил ли Ярцев в Москву после того, как ему было предъявлено обвинение? Ездил, но к кому и зачем, Виктору Степановичу неизвестно. Знает ли он Преснова Олега Евгеньевича? Что-то смутно припоминается, но так, чтобы наверняка, не скажет. Общался ли с Пресновым покойный? Быть может, когда-то и общался, но опять же, насколько близким было общение, не подскажет. И все в таком духе. Устав выуживать информацию из людей, по мнению Данилина, наиболее близких к Ярцеву, Гуров оставил здание офиса и поехал на лесосклад. Как и предсказывал Данилин, дядя Ваня оказался там. Плотницкий цех простаивал, все станки стояли без работы, но дядя Ваня без дела не сидел. Он занимался тем, что упорядочивал имеющиеся в наличии стройматериалы. Складывал необрезную доску в штабеля, переносил горбыль подальше от складов, собирал опилки. Визиту Гурова дядя Ваня обрадовался. – Приятно пообщаться с живым человеком, – весело проговорил он, пожимая ему руку. – Здесь есть сторож, но собеседник из него никудышный. Целыми днями в экран телевизора пялится, слова от него не добьешься. – Вы здесь безвыездно? – поинтересовался Лев. – А куда мне идти? Дома сидеть, мух считать? – улыбнулся дядя Ваня. – Я ведь в этой фирме с самого основания тружусь. Семьи нет, детей нет, друзей вот теперь тоже не осталось. А здесь какая-никакая работенка всегда найдется. Работа, она дурака любит. Кто везет, на том и едет. Я к этому привык, маюсь от безделья. Пусть уж лучше без оплаты, да при деле. – Так вы больше не работаете в фирме? – уточнил Гуров. – Как не работать? Работаю. Вернее, числюсь. Застройки все заморожены, присматривать не за кем, вот я сюда и подался, – объяснил дядя Ваня. – Слыхал небось горе у нас какое? – Вы про смерть Ярцева? – Про нее самую. Был у меня дружок, да весь вышел. В один день две потери: ни друга, ни работы. – Вы с Аркадием дружили? – Вроде того. Я его уму-разуму учил, он мне душу изливал. Своеобразный симбиоз, – пошутил дядя Ваня. – Теперь никакого симбиоза, одна пустота. – Что можете сказать по поводу предъявленного Ярцеву обвинения? – А вы за каким лядом интересуетесь? И после смерти покоя человеку нет! – Полагаю, что вашего друга убили. На лице дяди не отразилось никакого удивления, только печаль и смирение.