Часть 7 из 25 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хорошо, что вы не его мать, – парировала Ксенька. – Нашей мамке есть чем заняться, кроме как собственных детей за уши драть.
Крячко понял, что сейчас начнется привычная для двух дам ссора, и поспешил вмешаться:
– Не просветите меня, Ксения, Суслик – это кто?
– Брат мой. Младший. Он в шестой класс перешел, смышленый парнишка.
– Так его я тоже у Иванихи на задах найду?
– Если повезет. Он обычно либо там, либо на речке с пацанами.
– А зады Иванихи в каком направлении искать?
– От магазина идите прямо, до конца улицы. Крайний дом, шиферная крыша полосками окрашена. Не ошибетесь, – подсказала Ксенька.
Внезапно в голову Крячко пришла новая мысль. Раз Ксенька знает так много про местных алкашей и их привычки, может, она сама будет ему полезна?
– Скажите, Ксения, вы считаете себя наблюдательным человеком?
– От скуки станешь наблюдательной. Только вам я бесполезна. Вы ведь про бомжей спросить хотели? Так я о них ничего не знаю.
– Так-таки и ничего?
– Думала уже. К нам они нечасто заглядывают, разве что уворовать что-то из продуктов захотят. Да мы всегда начеку, и самообслуживания у нас нет, а через прилавок незаметно руку не протянешь. Сами видите, народ у нас в магазине не толпится.
– Как насчет приезжих? Незнакомцев ведь вы сразу от местных отличите? – не сдавался Крячко. – Быть может, накануне кто-то приходил в магазин, продуктами закупался. Колбаска там, хлебушек, огурчики малосольные.
– Чужака я, конечно, отличу, да только у нас таких немало. Из столицы часто приезжают. В паре километров отсюда дачный поселок строят, туда и едут, а по пути иногда к нам заскакивают.
– И никто из них вашего внимания не привлек?
– Так, чтобы особо? Нет, не привлек. Покупатели как покупатели.
– Я оставлю вам номерок, вдруг что вспомните, – предложил Крячко, протягивая Ксеньке визитку. – Буду признателен.
– Ладно, я подумаю, – пообещала девушка.
Крячко подхватил пакет с продуктами и вышел из магазина. Дом Иванихи он нашел без труда. Шиферную крышу в синюю и зеленую полоску было видно издалека. Припарковав машину у калитки, он не пошел через двор, а направился в обход забора, полагая, что там и находятся «зады», и не ошибся: за скверно ухоженным огородом стоял покосившийся сарай. Оттуда доносились голоса. Крячко остановился и прислушался.
– Говорю тебе, туфта это все. Не мог старик Тесик так облажаться, – сердито говорил кто-то зычным голосом. – Раз принял подношение, значит, был уверен в том, что он чист.
– И поэтому они все сейчас в холодильнике греются, печки дожидаясь, – едко отвечал ему молодой голос.
– Промашка вышла, и спорить тут не о чем, – урезонивал их третий. – Помянуть бы надо, да нечем.
Крячко рассудил, что самое время обозначиться. Он шагнул в открытый дверной проем, потряс пакетом и громко возвестил:
– Поминальный стол прибыл. Позволите присоединиться?
В сарае сидели четверо. Два парня лет по тридцать-тридцать пять, один предпенсионного возраста и один далеко за семьдесят. Все смотрели на вошедшего и молчали.
– Чего затихли? Или передумали приятелей поминать? – проговорил Крячко, неспешно продвигаясь в центр сарая.
– Ты кто такой? Чего надо? – поднимаясь с места, проговорил обладатель зычного голоса, которого Крячко определил как претендента на пенсию.
– Кем бы ты ни был, проваливай! – присоединился к нему парень помоложе.
– Я к вам с миром, мужики, чего в бутылку лезете, – примиряюще произнес Стас. – Вот, на помин принес.
Он хотел вынуть из пакета бутылку, но парень его остановил:
– Забирай свое пойло и проваливай, пока цел! – В руках его появилась дубина.
– Эй, полегче! – отступив на шаг, произнес Крячко. – Так гостей не встречают.
– Остыньте, мужики, – вступил в разговор старик. – Бубон, Артемка, кому говорю, остыньте!
– Ты что, не видишь, что происходит, Палыч? Этот хрен отравил наших ребят, а теперь до нас добраться решил, – вспыхнул парень помоложе.
– Ты, Артемка, обвинениями-то не бросайся, – растягивая слова, произнес Палыч. – Дай человеку слово сказать.
– Вот так небось и с Тесиком было, – проворчал тот, кого старик назвал Бубоном. – Дал он этому хрычу слово сказать, а потом на тот свет отправился.
– Вы не правы, мужики, – снова заговорил Крячко. – Спиртное я в вашем магазине брал, Ксенька собирала. У меня и чек имеется. Могу предьявить.
– Ксенька, говоришь? – прищурился старик. – И что же она нам прислала?
– Тебе, Иван Палыч, портвейн «три семерки». Остальным «беленькую». Все по совету брал. – Стас начал выкладывать гостинцы на земляной пол. – Так показывать чек-то?
– Обойдемся, – при виде заводских этикеток пошел на попятный Бубон. – Доставай стаканы, Костян, помин состоится.
Костян, второй из молодых парней, метнулся в угол сарая и вернулся с пластиковой магазинной корзиной, полной посуды. Бубон уже суетился возле самодельного стола, сколоченного из двух фанерных ящиков. Палыч любовно поглаживал бутылку портвейна, предвкушая наслаждение. О Крячко будто бы забыли. Он стоял чуть в стороне, рассматривая новых знакомых. Шестиклашки Суслика в сарае не было. Разлив водку по стаканам, Бубон произнес торжественную речь о земле пухом и вечной памяти, после чего все четверо опрокинули стаканы и принялись за закуску. Станислав выжидал. Когда вторая порция спиртного оказалась в желудках местных алкашей, Иван Палыч перевел взгляд на него и заявил:
– Чего столбом стоишь? Присаживайся и выкладывай, с чем пожаловал.
– Хочу кое-что прояснить, – опускаясь на траву прошлогоднего покоса, начал Стас. – О ваших приятелях из подвала заброшенного дома. Вы ведь их сейчас поминаете, я не ошибся?
– Кого ж еще? У нас тут обычно тихо, пачками люди не мрут, – заметил Иван Палыч. – Ты, часом, не из легавых?
– Можно и так сказать. Потому и вопросы имею.
– Значит, не один я дотумкал, что старика Тесика и его дружков намеренно траванули, – задумчиво произнес Иван Палыч. – И вам в полиции есть дело до упившихся бомжей? Вот уж никогда не подумал бы.
– Выходит, ошибся ты, Палыч, – заметил Крячко. – До них нам тоже дело есть. А вот в чем ошибки нет, так это в том, что спирт метиловый вашим друзьям подсунули намеренно.
– А ты, значит, того изверга изловить пытаешься? – Разговор вел исключительно Палыч, остальные молча жевали принесенный харч. – Думаешь, что-то выйдет?
– Уверен. С вашей помощью, разумеется.
– Ладно, ближе к делу. Задавай свои вопросы, мы с мужиками покумекаем, может, и поможем чем, – разрешил Иван Палыч. – Поняли, мужики, слушать в два уха, надо полицию уважить.
Крячко стал задавать вопросы, мужики старательно отвечали, совещаясь и рассуждая над каждым вопросом. К тому времени, как вторая бутылка водки опустела, Стас выжал из них все, что они могли вспомнить. По их словам получалось следующее: для бомжей единственной возможностью в таких количествах заработать халявное пойло было подрядиться на черновую работу к дачникам. Речь не могла идти о простой копке огорода или разгрузке машины строительных материалов, за такую работу платили максимум два пузыря. Да и на эту работу дачники предпочитали нанимать их, «приличных алкашей». Заправлял шайкой бомжей старик по кличке Тесик. Он, как утверждал Иван Палыч, плохих людей чуял за версту, а накануне у них с Палычем случился разговор. Какой-то заезжий москвич выловил бомжа по кличке «Калмык» и предложил собрать бригаду для копки фундамента. Деньги платить отказался, зато предложил бухло. Авансом. Калмык доложил Тесику, но тот засомневался, стоит ли связываться. Копать фундамент – не один день работы, а бомжи народ непредсказуемый, сегодня согласились, завтра отказались. Палыч был того же мнения, что и Тесик. Человек, расплачивающийся с алкашами бухлом, – дело привычное, но чтобы авансом? Старики поболтали и разошлись, а через сутки Палыч узнал о смерти всей компании бомжей. На вопрос, почему не сказал о разговоре полиции, Палыч только плечами пожал. Кто станет слушать старого пьянчужку? Примет заезжего дачника никто из собравшихся не знал. Машины его не видел, и это было все, чем Крячко могли помочь приятели погибших. Распрощавшись с Палычем и его компанией, Стас отправился на речку, разыскивать брата Ксеньки, Суслика.
Глава 4
В районное отделение полиции, где приняли заявление о пропаже Романа Камова от его жены Ольги, Гуров прибыл чуть позже трех часов. Оказалось, что капитан Бикешин, занимавшийся розыском, еще не вернулся с обеденного перерыва. Гуров постарался скрыть недовольство и потребовал от дежурного связаться с Бикешиным и сообщить о его приезде. Тот послушно выполнил приказ, препроводил полковника в кабинет и оставил одного, сославшись на неотложные дела. Пятнадцать минут спустя появился капитан, лицо его еще носило следы сладкого послеобеденного сна.
– Добрый день, товарищ полковник, – протягивая руку для рукопожатия, проговорил он. – Чем обязан визиту?
– Я по поводу розыска Романа Камова, – ответил Лев, игнорируя и протянутую руку, и складки на лице капитана.
– Камов, Камов, кажется, припоминаю. – Бикешин наморщил лоб, собираясь с мыслями. – Это тот мужик, что удрал и от любовницы, и от жены. Чем он вас заинтересовал? Дело ведь закрыто.
– У вас закрыто, у нас возбуждено. Его труп обнаружен в подвале заброшенного дома, – заявил Гуров.
– Да ладно! А мы его из числа мертвых вычеркнули, – искренне удивился Бикешин. – Не повезло мужику. Бывает.
– Думаю, не одному ему не повезло. Ваше положение тоже незавидное. Возможно, придется возбудить дело о халатном отношении к должностным обязанностям.
– Возбудить дело? Надеюсь, вы несерьезно, – растерялся капитан. – С моей стороны никакой халатности не было. Можете бумаги изучить.
– Этим мы сейчас и займемся. Предоставьте все отчеты, пожалуйста.
Бикешин бросился вон из кабинета, а через минуту вернулся с папкой в руках. Она была довольно увесистая. Гуров начал читать. На бумаге все выходило гладко. Бикешин зафиксировал выезд по месту жительства, оформил заявление на розыск, взял у Ольги фото пропавшего и его биологические образцы (волосы с расчески и подушки), а также отпечатки пальцев из жилища. Взял объяснение у заявителя – что да как, особые приметы и тому подобное. Зарегистрировал заявление в журнале, отбил сводку в ГУВД о том, что такой-то потерялся. Отпечатки пальцев занес в недавно созданную электронную базу. Он даже запросы в больницы и морги сделал самостоятельно, а не попросил Ольгу, как поступают обычно в таких случаях. Но на этом и успокоился ровно до тех пор, пока к нему не явилась некая гражданка Зубова Анастасия Павловна и не заявила, что является любовницей Романа Камова, причисленного к списку пропавших без вести. Как Зубова узнала о том, что Бикешин ищет ее любовника? Очень просто. В отличие от капитана Ольга Камова руки не сложила, она разместила в местных газетах объявление с фотографией мужа, и сама без устали расклеивала листовки с теми же снимками по всей Москве. Телефон в объявлениях и листовках был указан ее и отделения Бикешина. Любовница решила «облегчить страдания несчастной женщины» и раскрыть правду о ее муже, дабы та не искала понапрасну и не тратила свое время и силы полиции. Такова была версия самой Зубовой. Бикешин подшил ее заявление в личное дело пропавшего Камова и сдал его в архив. То, что Ольга не поверила словам любовницы, его ничуть не волновало. Дело закрыто, можно отдыхать.
– И это все? – дочитав до конца и отложив папку в сторону, спросил Лев.
– А что еще? – Вид у Бикешина был абсолютно невинный. – Дама сообщила, что ее любовник, Роман Камов, решил уехать из города, начать новую жизнь, как он сказал ей. С любовником она ехать отказалась, и правильно сделала. Мужику вожжа под хвост попала, и идти на поводу она не обязана. Знаете, как это бывает: седина в бороду – бес в ребро. Сначала любовница, потом мечты о свободной жизни. Что же нам, за каждым из них по всей стране бегать?
– И вы поверили ей на слово. Очень удобно, – заметил Гуров.