– Филиппов. Кису Воробьянинова сыграл Сергей Филиппов. Ты разве не знал?.. * * * Эта история началась в Поволжье в одном из авиационных гарнизонов Самарской области. Асфальтированные дорожки, детский сад, школа, три магазина, стадион, десяток новеньких пятиэтажных домов, гарнизонный дом офицеров, недалеко приличный центр цивилизации – Тольятти. Образцовое благоустройство военного городка объяснялось близким расположением штаба Приволжского военного округа, откуда регулярно наезжали комиссии и всякого рода инспекции. Отец Басаргина командовал полком и подолгу пропадал на службе. Несмотря на постоянные переезды и смены школ, юный Олег учился неплохо – держала в тонусе цель: желание пойти по стопам отца и стать военным летчиком. Но далеко не все его ровесники горели желанием хорошо окончить школу, поступить в ВУЗы и получить приличную профессию. Некоторые сбивались в сомнительные компании, устраивали бесконечные вечеринки у кого-то на квартире или в ближайшем лесочке, где рекой лился алкоголь, витал запах травки, а в каждой фразе присутствовал мат и грязные намеки. Басаргин учился в «А». В составе «Б»-класса занятия изредка посещал некто Филиппов. Роман Филиппов. Сынок какого-то чиновника то ли из местной поселковой администрации, то ли из другого начальства. Обычный ленивый оболтус, за которого любящий папа решал все проблемы. Ну а в классе под литерой «В» училась скромная девчонка по имени Света. Ее фамилию Басаргин давно позабыл, а внешность помнил отлично: не красавица, но с идеально правильными чертами лица, отменной фигуркой, шикарными русыми волосами; улыбчивая, с мягким характером, из многодетной сельской семьи. На стыке девятого и десятого классов Рома по уши в нее влюбился. На почве этого «заболевания» он вообще перестал посещать школу, связался с сомнительными личностями из Тольятти, в результате чего всесильный папочка пару раз вызволял сыночка из Тольяттинского РОВД… Погасив радостные эмоции, Басаргин успокоил дыхание. Полдела было сделано – он сумел восстановить в памяти главное: точку пересечения с персонажем по фамилии… Впрочем, как раз-то по поводу фамилии еще оставались вопросы. В юности Рома был Филипповым. Сейчас стал Велесовым. С чего бы это? Что стало с раздолбаем Филипповым позже – Олег не знал, как не знал и других подробностей: окончил ли он школу, чем занимался и по какой такой волшебной лесенке добрался до самого верха. Накануне выпускных школьных экзаменов в семье Басаргина случилась трагедия – отец, выполняя тренировочный полет ночью в сложных метеоусловиях, разбился из-за отказа авиационной техники. После торжественных похорон, мать забрала несовершеннолетнего сына и уехала в родной Краснодар. Аттестат зрелости Олег получал в одной из школ этого южного города. * * * – «Кречет-2», ты давай там не молчи. Говори что-нибудь. – Да не беспокойся. Пока все нормально. Продвигаюсь вдоль борта к люку. Сейчас как раз мимо тебя прохожу. Вот слушай… Раздался слабый удар по корпусу корабля. По настоятельному совету ЦУПа командир остался внутри «Мира» и следил за ситуацией с рабочего места у мониторов интегрированного пульта. Инженер, прихватив с собой телевизионную камеру, пару фонарей, инструмент и ремонтный комплект, вышел в открытый космос. Услышав шорохи и удар по левому борту, Басаргин повернул голову. Напарник и в самом деле в эту минуту продвигался по внешней обшивке спускаемого аппарата. – Тяжело? – Есть немного. Страховочные карабины замучился перекидывать. А что, дыхание выдает? – И дыхание, и пульс частят… Покинув корабль, Матюшин пробирался к кормовой части, где располагался люк с доступом к агрегатам топливной системы. Вдоль корпуса «Мира» имелось множество специальных длинных скоб для крепления карабинов страховочных фалов. Благодаря этим нехитрым приспособлениям снижался риск того, что космонавт не сможет вернуться обратно в корабль. – Немного осталось. Почти добрался. Спускаемый аппарат прошел, вдоль агрегатного двигаюсь, – доложил инженер. – Чемодан мешает… Масса у него приличная… Достал болтаться… Телекамера с мощным фонарем была закреплена на его груди и с помощью получаемого изображения Олег видел, как чемоданчик с ремкомплектом раскачивается на коротком поводке и периодически дергает напарника то в одну сторону, то в другую. К цели Михаил продвигался медленно. Тяжело дыша, он часто останавливался, перецепляя карабины с пройденной скобы на следующую. – Я на месте, «Кречет-1», – доложил он через пять минут. – Понял тебя. Отдышись и приступай… * * * Выведенная на монитор пульта картинка не отличалась высоким качеством, но общее представление о происходящем Басаргин получал. С помощью специального инструмента Михаил открыл крышку технологического люка, закрепил ее за ближайшую скобу. Затем приспособил рядом на корпусе еще один переносной фонарь и начал работу с внешнего осмотра. – Определенно травит, – доложил он. – Место утечки определил? – Нет пока. Когда открыл крышку – из под нее вырвалось газовое облачко. Сейчас посмотрим… В левой руке Басаргин держал заранее приготовленный сборник схем и технического описания магистралей топливной системы. На всякий случай – если Михаилу потребуется уточнить какую-то деталь или тонкость. Вскоре инженер вновь вышел на связь: – Визуально наблюдаю место утечки. – И где же оно? – Прямо возле клапана. Здесь видны следы ремонта: основание обмотано специальной лентой и стянуто хомутом. – Что намерен делать? – Пока не знаю… Надо подумать… – Ладно, думай. Я пока свяжусь с ЦУПом. – Давай… Получив доклад, инженеры и конструкторы посоветовали демонтировать неисправный ослабший хомут, затем нанести два слоя новой ленты поверх старой и зафиксировать все это другим – более мощным хомутом. – Я все понял, «Кречет-1». Приступаю, – выслушав информацию, сказал Михаил. * * * Накануне вечером Басаргин в очередной раз выходил на связь с Велесовым. В коротком разговоре он доложил о неполадках в топливной системе. – Это как-то повлияет на ход экспедиции? – равнодушно поинтересовался тот. Вопрос озадачил. Ни в голосе, ни в тексте не прозвучало и намека на беспокойство за жизнь космонавтов. Спонсора интересовал исключительно результат, отдача от вложенных денег. – Ситуация не критическая, – ответил Басаргин. – Но при определенном развитии она способна помешать выполнению поставленной задачи. Услышав это, Велесов всерьез обеспокоился: – Так вы там это… поработайте над ней! Над этой ситуацией! – Уже работаем. Завтра утром предстоит вход в открытый космос с цель выявления причины и ремонта… На том разговор закончился. А спустя еще несколько минут Басаргин связался с Центром управления и впервые обратился с просьбой личного характера. – Почему этот человек понадобился вам именно сейчас? – последовал вопрос с Земли. – Возможно, он владеет некой информацией, которую мне очень хотелось бы услышать. – Прямо сейчас? – Да, сейчас. Подумав и поскрипев зубами, руководитель сказал: – Хорошо, «Кречет». Мы попробуем его разыскать… * * * Работа затянулась. Наблюдая за действиями бортинженера, нервничал командир, переживали специалисты в ЦУПе. Наконец, Михаил шумно выдохнул: – «Кречет-1», кажется, я все сделал. Сейчас подсвечу, чтобы картинка вышла получше… Направив оба фонаря на отремонтированный клапан, он показал итог своих стараний. На круглое основание топливного клапана была аккуратно накручена новая лента из специального металлизированного незамерзающего пластика; поверх ленты красовался мощный хомут.