Вот так незаметно всё и сошлось. Если Лонгтри хотел остановить зверя, нужно было всего лишь держаться поближе к шерифу. Потому что рано или поздно чудовище за ним придёт. И как бы неприятно это ни было, Лонгтри придётся следовать за Лаутерсом везде, куда тот не направится. -8- Шериф Билл Лаутерс был владельцем небольшой фермы на окраине Волчьей Бухты. Когда метель начала усиливаться, старший из трёх сыновей шерифа - Чонси - выбрался на улицу. Когда отца не было дома - а случалось это очень часто! - Чонси оставался за старшего и следил за хозяйством. По большей части, именно он с помощью своих братьев заботился о ферме. Они доили коров, кормили цыплят, зарезали кур, носили похлёбку свиньям и вскапывали землю. В общем, делали всё. Когда их отец появлялся дома, а было это довольно редко, он всегда был настолько пьян, что мог лишь сидеть на крыльце или валяться в постели. Сегодня Чонси, невзирая на непогоду, загонял свиней в хлев, где они будут защищены от холода. Это должны были сделать его братья до захода солнца, ещё тогда, когда свиньи только вырвались в загон. Но, как и всегда, они об этом забыли. - Вот черти! - кричал Чонси, подгоняя свиней обратно к сараю. Снежная крупа летела ему прямо в лицо. - А ну, марш вперёд! Думаете, я тут буду на морозе стоять и вас ждать?! Дверь сарая была открыта и качалась под порывами ветра. Значит, братья ещё и забыли запереть сарай. Прекрасно. Ничего нового. Чонси загонял свиней через дверь, думая о том, что когда придёт время резать скот, эти животные поплатятся за своё упрямство. - И на этот раз я буду этим наслаждаться, - пообещал он. А вот в прошлый раз ему не понравилось. Тяжело было заботиться о свиньях целый год, а потом зарезать их. Особенно, когда животное не умирает тихо и безболезненно. Прошлый раз свиньи визжали и боролись до самого конца. Чонси запер свиней в хлеву, и вдруг замер. В сарае стояла вонь. Гнилой запах протухшего мяса. И, несмотря на холод, запах был резким и насыщенным. Чонси тяжело сглотнул, зажёг висящий на стене фонарь и направился в дальний конец хлева, где стояли лошади. Из стойла не доносилось ни звука. Обычно, когда кто-то заходил в сарай, кони начинали фыркать, требуя внимания или корма. - Старина Джо? - позвал он. - Голубок? Первое, что заметил Чонси, это разбитые в сарае окна и раскрошенное, как от удара топором, дерево. А то, что он увидел потом, заставило его упасть на колени, а сердце - остановиться. «О Боже, нет...» Лошади были убиты; более того - выпотрошены. Кровь была повсюду и пропитала солому насквозь. Туши были разбросаны по всему стойлу. Словно игрушки, с которыми ребёнок играл, а потом они ему надоели. Кони были выпотрошены, обезглавлены, ободраны до костей. Голова Старины Джо была насажена на шест. С Голубка содрали шкуру и прибили к стене кольями. Влажные, ещё тёплые внутренности были развешены по стропилам и балкам, как новогодние гирлянды. У Чонси закружилась голова. Парень упал на колени, и его вырвало. Это не может быть. Просто не может быть. Ничто не способно сотворить подобное. Ничто. Ни один зверь не может обладать такой жестокостью, и ни один человек - таким безумием. Когда тошнота прошла, Чонси ещё раз огляделся. В глазах у парня стояли слёзы, а во рту остался привкус желчи. Что-то мокрое ударило его по затылку. Чонси повернулся. В его волосах запутался влажный комок, и Чонси с воплем попытался его сбросить. Кусок плоти... Нет, гораздо хуже: связка с частью мышцы, на конце которых болталось глазное яблоко. Голубка. Чонси отшвырнул его, к горлу вновь поднялась тошнота. Из темноты прилетел следующий предмет и врезался в стог сена. Останки головы Голубка... Размозжённый, как яичная скорлупа, череп, вытекшие мозги, вывалившийся язык, выпученный глаз... Чонси заорал. Мимо просвистело что-то ещё: окрашенная кровью бедренная кость с болтающимся, как вымпел, куском мяса на ней. Чонси пригнулся, и кость пролетела мимо. Чонси сначала покраснел от гнева, а затем посерел от ужаса и посмотрел на второй уровень конюшни, где хранилось сено. - Кто там? - прохрипел он. - Кто там, мать твою? У меня ружьё... Ложь, но она придала парню силы. Из угла послышалось низкое рычание, затем влажный звук разрываемой плоти и чавканье. В солому упал высосанный досуха позвонок. Разум паренька кричал: «Беги!». То, что способно с лёгкостью распотрошить двух тягловых лошадей, от него, Чонси, вообще не оставит мокрого места. Но он не мог убежать. Он хотел увидеть это существо, заглянуть ему в глаза и дать почувствовать свою ненависть. С верхнего уровня послышался стон, и что-то метнулось к парню. Теперь времени убегать уже не было. Чудовище приземлилось на землю в двух метрах от Чонси. Парень уставился на него, впитывая каждую отвратительную деталь. Чонси был около ста восьмидесяти сантиметров ростом, но зверь возвышался над ним, как башня. Его кожа была грубой и испещрённой шрамами. А лицо отвратительным, мерзким и бледным.