Вроде как статус скаута приравнивается к какому-то офицерскому. Иначе говоря, скаут может приказывать гарнизонным, что само по себе фантастика. Последние никогда не отличались желанием хоть что-то делать, и хрен их заставишь. Ну так вот: судя по всему, я нашел нечто, что могут продавать только скаутам, и мне очень хотелось поглядеть, а что же там за товары такие, на приобретение которых нужен специализированный сертификат? Витрина оказалась на замке. Но кого и когда это сдерживало во время мародерки? Вскрыл я этот замок банально и просто — погнул, сломал, буквально выпотрошил его. Так…а теперь посмотрим, чего тут у нас? Первая же найденная вещь вогнала меня в ступор. Нечто вроде небольшого ящичка или пенала, который наверняка крепится к поясу, ноге или прячется в разгрузку. Внутри 8 одноразовых инъекторов с жидкостью внутри, каждый инъектор помечен собственным цветом. И что это такое, интересно знать? Ну, раз в аптеке эта вещь найдена, смею предположить, что это либо какие-то лечащие препараты, или же, что более вероятно, стимуляторы. Вот только понять, какой из них для чего, что дает, пока что затруднительно. Ну и ладно, дома разберемся. Дома то разберемся, но куда мне сейчас эту коробку девать? Как крепить ее на пояс, я с ходу не разобрался. В рюкзак она не влезала, равно как и в карманы куртки, разгрузки. Я чуть ли не нырнул в рюкзак, пытаясь найти банку с колбасой — решил ее выкинуть, дабы вместить загадочный трофей. Однако он все равно не влезал. Тогда рюкзак покинула еще и банка лосося. А что делать — коробчонка с разноцветными «шприцами» явно будет дороже, чем две банки хаванины. Поразительно, но коробку я умудрился уложить настолько аккуратно и плотно, что в рюкзаке еще оставалось место. «Лососятина, ко мне!» Оставленная и уже оплаканная мной и моей «жабой» банка вернулась в рюкзак. Так, прекрасно. Вроде уместились. Но я не угомонился. Уж не знаю зачем (места ведь в рюкзаке уже нет), но я все равно полез в витрину в поисках другого ценного хабара. О! Коробка медгеля. Что это такое я знаю и понимаю — классная штука. Ожог, порез, синяк — медгель вылечит все, причем довольно быстро. Серьезные раны он, конечно, залечить не сможет, хотя… Как раз этот, что я нашел, очень даже сможет — уверен в этом. Военные медгели огнестрельные ранения и ожоги, даже дырки от попаданий энергетического оружия лечить могут? Могут. А тут медгель, предназначенный для пользования скаутами. Думаю, эти могут еще больше, так что… Места в рюкзаке уже не было, поэтому гели пришлось распихивать по карманам разгрузки. Остальные находки заинтересовали меня мало — понять их назначение я не смог, а забирать было бессмысленно — выглядели они крайне хрупкими на вид (тонкие инструменты, какие-то ампулы и т. д.). Ну что же, вроде как я неплохо забился, и пора уходить. Я закинул рюкзак на спину, двинулся на выход. Но, не дойдя всего-то пару шагов, остановился. Что-то не так. Я вслушивался в прямо-таки давящую тишину и буквально через пару секунд был вознагражден за свое терпение — отчетливо услышал шаги, и они приближались ко мне. Мне не оставалось ничего другого, как просто присесть за низкую полку и затаиться. Шаги было слышно уже отчетливо. Опять двое! Неужели это та парочка, что чуть не прищучила меня в зале? — Байран! Погодь! — Чего там у тебя? — откликнулся человек, названный Байраном. — Да гребанные банки тарахтят. Поправить надо, — попросил первый. — Сразу не мог, что ли… ‒ проворчал «Байран». — Да я поправлял вроде… — словно бы оправдываясь, проныл первый. — «Поправлял», — передразнил его «Байран», — вечно у тебя все через задницу. Как можно было банки рассыпать? Дважды! — Случайно получилось… — Случайно… — проворчал «Байран», — у тебя вечно все «случайно»! Давай уже, собирай манатки — нам надо успеть до нычки. А затем еще и на «Проходец». — А мы что, в лагерь все не понесем? — удивился первый. — Нет. Жрачку к энергоячейкам закинем. Потом, как Долг маякнет, что гринберговские будут, все им и отнесем. Они побольше заплатят, чем эти жлобы в лагере… — Ну, лады, я не против… Я же сидел тихо, как мышь, впитывая каждое слово. Как интересно, однако… Во-первых, я, похоже, встретил тех двоих, что гоняли меня по городу, и от которых я в конце концов умудрился спрятаться. А во-вторых, я узнал, что лутеры как-то торгуют с контрабандистом. С Гринбергом в частности. Так…надо сделать себе зарубку в памяти и у Дисы узнать, как такое возможно и имеет ли смысл к этим самым контрабандистам соваться? Впрочем, уверен, что стоит — вон, базу у них можно намутить… А! И в-третьих, из их разговора я узнал, что Гринберг и его шайка скупают жратву и энергоячейки. Последнее крайне странно — на кой черт им эти энергоячейки сдались вообще? Наконец, в-четвертых, найти Гринберга или хотя бы узнать, где он будет, можно через Долга. Так…еще одна зарубка в памяти… Хлоп! Я отвлекся на странный звук, донесшийся откуда-то издалека. Звук был приглушенный, тихий, но, тем не менее, отчетливо слышен. Что это было? Звук заинтересовал не только меня. — Ты слышал? Что это? — спросил безымянный лутер. — Не знаю, — ответил Байран. — Будь здесь, сторожи вещи, а я схожу гляну… Я и безымянный остались сидеть каждый на своем месте, а вот Байран ушел — я слышал его шаги. Сидели мы так минут пять. Тишь да гладь. Я осторожно выглянул из-за витрины. Лутер сидел ко мне и к двери аптеки спиной. Более того, он вдруг схватился и прошел чуть вперед, усевшись у перил, заглядывая вниз, пытаясь там что-то рассмотреть. Оп-па! А вот и мой шанс. Можно попытаться проскочить мимо, он не должен меня заметить и услышать. Я прокрался к двери, осторожно и медленно открыл ее, причем полностью, чтобы выходя случайно не зацепить рюкзаком. И выйдя из аптеки медленно, плавно, держа лутера на прицеле, начал пятиться назад. Черт его знает как, но лутер меня услышал. Он повернул ко мне голову, разглядел меня. — Даже не думай! Замри! — зашипел я. Но лутер меня не слушал, впав в панику. Он дергал свое оружие, которое зацепилось ремнем за складку куртки, и никак не мог его освободить. — Уймись, или пристрелю! — зашипел я. Лутер не сводил с меня глаз и вместо того, чтобы замереть, поднять лапки вверх или еще как-то показать, что не намерен вступать в бой, пытался достать оружие. — Прекрати! Выстрелишь — все слепни района тут будут! — предпринял я еще одну попытку. Черт подери! Неужели он всерьез считает, что я буду стоять и ждать, пока он сможет воспользоваться оружием? И к слову, неужели так трудно понять, что произойдет, если я или он выстрелим? Тут куча выбитых окон, и как только он шибанет или попытается шибануть из своей пукалки в меня, этот выстрел услышат все слепни в округе. Но этому дурню было все равно или он от испуга вообще ничего не соображал — продолжал дергаться, и ему, наконец, удалось освободить свою винтовку. Он попытался нацелить ее на меня, но я его опередил. Бах! Пуля угодила этому тугодуму прямо в его чугунную голову, и он опрокинулся назад, рухнув, как мешок с дерьмом.