- Привет, Виктория. – Я потянулась, чтобы дотронуться до нее, но она посмотрела на меня так, как будто видит впервые. Ее взгляд был пустым и не фокусировался. Душераздирающее зрелище. Я наклонилась и поцеловала ее в щеку, проглотив всхлипы, которые были готовы вырваться из меня в любой момент. - Я не хотела, чтобы ты видела меня в таком … состоянии. Я не хочу, чтобы кто-либо вообще видел меня такой. Говорить получалось с трудом. Я видела боль на ее лице и знала, что долго она так не сможет. - Я рада, что ты позвонила мне. Я соскучилась, Виктория. - Я тоже скучала по тебе, милая. Как твоя гей-подружка? Тот, что как прыщ на жопе. - Томас? Хорошо. Он собирается жениться. - Охренеть. Он разве не гей? - Да, он женится на парне. Он остепенился и становится прекрасным адвокатом. Она фыркнула и закатила глаза в своей типичной манере. Подошла медсестра, чтобы проверить ее и приподнять на подушках. Она скривилась, когда ее начали двигать. Фрэнк спросил меня, буду ли я кофе, и я сказала да. Как только он покинул комнату, она приподнялась ближе ко мне, насколько это было в ее силах, и зашептала мне на ухо. - Тот придурок не пристает к тебе? – Я и забыла о том случае с Тревором, когда он угрожал обнародовать секс-видео со мной, которого, как оказалось, не существовало. Я рассказала ей, что сбежала с той вечеринки с Алексом, как Тревор извинялся и признался, что завязал. Ей понравилось то, что она услышала. - Хорошо. Я еще могу заставить его исчезнуть, пока я лишь наполовину мертва, но тебе лучше поторопиться. – Она издала слабый смех. - Виктория, перестань, - я улыбнулась ей. - Я оставила немного… моего имущества… тебе, Прюденс. Я богата до усрачки. Этот хрен так и … изменяет. Не дай себя одурачить… с этим дерьмовым… держанием за руку. Та шлюха… была здесь прошлой ночью. Он думает… я не видела. Он до сих пор в шоке, что я … узнала. - Виктория, мне не нужны твои деньги. Ты дала мне больше, чем достаточно. У тебя есть сын. Передай все ему, – зашептала я на случай, если Фрэнк вернулся. Мне были не нужны ее деньги. - Он такой же … как его отец. Он ни разу не появился, чтобы увидеться со мной. Черт… с ними всеми. Я надеюсь, что… я… я смогу посмотреть на их лица, когда завещание… прочитают. – Она засмеялась и начала кашлять, хватая ртом воздух. Я не хотела с ней спорить по поводу ее завещания. Мне не нужно было ничего ее, и я надеялась, что она бредит. Я не ответила. - Как Алекс? – спросила она. Я хотела взять его с собой, но ему нужно было работать до поздней ночи над законопроектом, который он продвигал. - Он работает без перерыва. «Щупает дно», как он говорит, чтобы выдвинуть свою кандидатуру в президенты. - Хорошо, если у него все получится. По нему видно, что он из президентского теста. У него есть шарм… и конечно, такой взгляд. Я теперь могу говорить об этом… потому что умираю. Я пыталась завоевать его давным-давно… еще, когда ты в памперсах была, или даже еще не родилась. – Она закашляла. - О, Виктория. Ты охотилась на моего мужа? – Я улыбнулась. - Я была такой… хищницей для моих студентов. Печально… я знаю, но ты только посмотри на него, - она закашляла. – Я могу только представить… каков он в постели? Развлеки меня… этим и расскажи, пока я не в шести футах под землей. - Виктория, я не могу рассказывать о нем. Хорошо, могу. Секс настолько прекрасен, что моя душа покидает тело. Но самое главное, он может всю ночь напролет и у него огромный. - Боже. Тебе лучше крепко его держать. Хотя не отдавай ему полностью свою жизнь. Держи свое будущее открытым. Я думаю, тебя ждет что-то… прекрасное. Я всегда так делала. Ты тоже станешь… великим политиком. – Она начала кашлять. Фрэнк принес мне кофе. - Спасибо, Фрэнк, - сказала я, и посмотрела на эту сильную женщину, из которой на пороге смерти уходила жизнь. Уверенность и власть, которые у нее были, исчезли. Казалось, что все ради чего она работала, стало теперь неважно. Я была так многим обязана ей, в первую очередь тем, что она вылепила из меня сильного адвоката и всегда относилась ко мне по-особенному. - Спасибо, Виктория, что взяла меня под свое крыло. Своей профессиональной жизнью я обязана тебе. Ты сделала меня сильным юристом. - Отстань. Ты всегда… носила это в себе. Мне только нужно было разглядеть. Ты как… дочь, о которой я всегда мечтала. Я надеюсь, ты это знаешь. – Она взяла меня за руку. Ее рука была мягкой и холодной. Я рассказала ей, что происходило в офисе, сообщила о судебном деле, которое вела, и как хорошо я справилась сегодня. Она смеялась, когда я рассказала ей о том, как мы с Томасом попали в переделку в клубе. Виктории было больно, но ради меня она старалась не показывать это. Несколько раз она скривилась, когда у нее перехватывало дыхание. Подошла медсестра и дала ей какую-то таблетку. Виктории захотелось молочного коктейля с клубникой, и я ждала, пока они звали Фрэнка. Он начал спорить с медсестрой, а потом вышел со слезами на глазах. Я не могла не обнять его. Было понятно, что то, что ему сказали, ужасно. - Фрэнк, мне так жаль, - сказала я, крепче обнимая его. Он затрясся от рыданий. Я не отпускала его, пока он первый не отстранился. - Я так сильно ее люблю. Не думаю, что она когда-либо задумывалась об этом. - Не говори так. Она говорила мне все время, что знает, как ты ее любишь. Вот почему она так много работала над вашими отношениями. Ты любовь всей ее жизни. – Все было не совсем так, но я хотела, чтобы ему стало немного легче. Глядя на него, я погрузилась в воспоминания о том, как уходила моя мама, и как тяжело было понимать, что ты ничего не можешь поделать с тем, что люди умирают. Пока я сидела с ней, а Фрэнк ходил за молочным коктейлем, вернулась медсестра. Пришло время вводить морфин. Я не хотела смотреть, как он будет действовать, поэтому поцеловала ее на прощание. Она взяла меня за руку и слабо ее сжала, из-за боли она чувствовала сонливость. Зная, что это последний раз, когда я могу побыть с ней, я посмотрела на эту бесстрашную женщину и сжала ее руку в ответ. Мы обе не хотели прощаться навсегда. Так тяжело было удержаться от того, чтобы не плакать. Я поблагодарила Фрэнка за то, что он позвонил мне, а он пообещал сообщить мне о ее смерти. Когда я села в машину, у меня полились слезы. Я плакала, потому что жизнь такой сильной женщины заканчивалась, и она напомнила мне мою маму. Я плакала, потому что надеялась никогда больше не видеть близких людей в момент такой страшной смерти. Она скончалась неделю спустя. Фрэнк горевал, он сказал, что она оставила мне небольшую часть наследства. Я ответила, что не хочу ее принимать, но он сказал, что ничего не может с этим поделать, она моя по праву. Она оставила ему дом и небольшую сумму денег. Все, что ей принадлежало, перешло ее сыну в его полное распоряжение. Складывалось ощущение, что она была внучкой состоятельного человека и никогда не тратила заработанные деньги. Я стала довольно состоятельной после того, как деньги были переведены на мой счет. Я дала распоряжение бухгалтеру Алекса перевести часть денег моему фонду по борьбе со СПИДом. На похороны мы пришли с Алексом вместе. Было очень много людей. Мне так ее не хватало. Я запомнила ее слова о том, чтобы не отодвигать свою карьеру на задний план. То, что она сказала, глубоко запало мне в душу. Настолько, что я запросила самое сложное дело, которое было у нас в офисе. Я хотела продолжать работать. После ее смерти меня как будто озарило. Я хотела, чтобы она гордилась мной и решила сделать все, что бы на моем месте сделала она. Да, если президентская гонка будет жестокой, и Алекс выиграет представительство демократов, мне придется все отложить на неопределенное время. Но не сейчас. Я должна работать и бороться за людей, у которых нет своего голоса, таких как я, когда я была маленькой, и таких как Алекс, когда он был маленьким, ни в чем не повинным мальчиком, которого некому было защитить. Пришло время серьезно поговорить с Алексом. Глава 13 После того, как Алекс заявил о своем участии в президентской гонке, он должен был заняться финансовой поддержкой, советниками, ассистентами, целой командой для движения вперед. Наш дом превратился в эпицентр предвыборной кампании. Слава Богу, у нас для этого была отдельная комната. Одна из гостиных превратилась в офис, забитый телефонами, компьютерами и людьми. Об Алексе говорили по всем каналам, где освещались новости кампании, анонсы и дебаты кандидатов. Казалось, что это не закончится никогда. В избирательную кампанию было вовлечено столько всего, сколько мне и не снилось. Алекс хотел, чтобы я работала с ним. Я хотела заниматься своей работой. Я должна была продолжать свое дело. Наступил момент, когда нам нужно было поговорить. Как-то вечером я отправила сообщение Алексу с вопросом, не хочет ли он где-нибудь поужинать. Как насчет свидания? Где-нибудь поужинаем? Когда? Будь готов в 7. Отлично. У Джованни? Да. В ресторане Джованни прошло наше первое свидание. С тех пор мы ни разу там не были, но я знала, если Алекс расстроен или устал, Джованни это то, что нужно. Он заехал за мной около семи, и через двадцать пять минут мы оказались в его любимом итальянском ресторане. Мы редко куда-то выходили поужинать, чтобы нас не атаковали папарацци и люди, которым хотелось поговорить с ним. К счастью ресторан не был полон. Джованни всегда выходил навстречу, если знал, что Алекс будет здесь. Он поцеловал его в обе щеки и обнял нас обоих. - Мой любимый политик и его красавица-жена. - Джованни, как приятно видеть тебя. Как поживаешь? – Алексу нравилось разговаривать с ним и сейчас он перейдет на итальянский, который мне так нравится слушать. “Sto bene. E tu? “Sto bene. Sto pensando di correre per la presidenza. Io sono innamorato di questa bella donna.” Джованни снова обнял его, и они рассмеялись. Единственное, что я поняла из их разговора, это президент. Но, о Боже, как же сексуально Алекс говорит на итальянском. Меня это заводило как ничто другое. Джованни посадил нас подальше от посторонних глаз. Алекс заказал мое любимое вино, и мы оба заказали спагетти. Пока мы наслаждались ужином, я воспользовалась возможностью поговорить с Алексом о моих планах. - Как паста? – спросила я, наблюдая, как он накладывает ее себе на тарелку. - То, что нужно. Я весь день думал об этом месте. О нем и о тебе. – Он улыбнулся мне, вытирая рот. Красно-белые скатерти, свеча посередине стола и фоном играющая музыка создавали чудесную атмосферу. - Я хочу поговорить с тобой кое о чем. – Я сделала глоток вина в ожидании его безраздельного внимания. - О чем, малыш? – Пламя свечи трепетало на стене напротив, я слушала, как в колонках Джерри Вейл поет «O Sole Mio». - Я много думала после смерти Виктории. У меня не выходит из головы то, что она сказала мне, когда я видела ее в последний раз. - Расскажи мне. – Он протянул руку через стол и взял меня за руку. Не понимаю, почему я так нервничаю. Алекс всегда желал мне только лучшего. - Я хочу продолжать делать свою работу, Алекс. Я не хочу бросать ее сейчас. Я знаю, что мы говорили о том, что я оставлю практику на время и буду помогать тебе, но я запросила крупное дело, которое добавит мне веса как обвинителю. Я понимаю, что должна быть с тобой на протяжении всей кампании, но я думаю, что справлюсь и там, и там. Я уверена, что справлюсь. Его взгляд остановился на мне. Я не знала, как он отреагирует. Он улыбнулся. - Малыш, я совру, если скажу, что не хочу, чтобы ты была со мной двадцать четыре часа в сутки. Если ты хочешь продолжать работать, так и делай. Мы что-нибудь придумаем. Именно поэтому я и держу свой частный самолет в боевой готовности. Ты думала, я расстроюсь? - Я не знаю. Я хочу, чтобы ты понял, ты мой муж и ты на первом месте в моей жизни. Но мне нужно что-нибудь свое. Пока я могу сказать, что хочу продолжать делать работу, ради которой я так много старалась и так много достигла. - Тебе ничего не нужно объяснять мне. Мне нравится, что ты хочешь работать и создать свое собственное имя. Именно за это я и полюбил тебя, когда мы встретились. Ты боец и амбициозный человек. Я не хочу принуждать тебя делать что-то, что тебе не нравится. Подошел официант, забрал наши тарелки и спросил, не хотим ли мы заказать десерт. Алекс заказал два эспрессо, тирамису и две вилки. Мне хотелось перелезть через стол и трахаться с ним до бесчувствия. Черт с ним с десертом. - Конечно, ты знаешь, я возьму отпуск перед тем, как ты станешь президентом. - Хватить говорить, и дай мне посмотреть на тебя, Прюденс. Я посмотрела в его глаза и осознала, как сильно мы любим друг друга. Дрожь пронеслась сквозь мое тело, когда я смотрела ему в лицо. - Алекс. - Ты для меня все. Я не хочу, чтобы ты менялась и становилась кем-то другим. Если ты хочешь работать, пока я не стану президентом, я поддержу тебя. Если ты никогда не захочешь работать, я поддержу тебя. Что делает счастливой тебя, то делает счастливым и меня.