— Что ж, тогда мы остаемся. — Ура! — Лили встает и, чуть не сбивая нас с Гарретом, прыгает на кровати. Мистер Кенсингтон, кажется, тоже доволен. — Я предупрежу Чарльза. И еще. Гаррет, мне нужно поговорить с тобой внизу. Гаррет уходит с отцом. Лили держит меня за руку и бежит вприпрыжку рядом. Бедная девочка. Ей так нужна нормальная мать и друзья. Странно, но она напоминает меня в ее возрасте, хотя ее окружение сильно отличается от моего. Похоже, у богатых и бедных могут быть одни и те же проблемы. *** Когда мы с Гарретом уезжаем, Кэтрин до сих пор нет. Как только мы садимся в машину, я начинаю допрос. — Что там с Кэтрин? Отец что-нибудь рассказал тебе? — Да. Они расстаются. — Гаррет чуть ли не огорчен. — Значит, она съезжает отсюда? — Они еще не определились с порядком проживания. Она может продолжать жить здесь ради Лили. Дом ведь большой. Они могут и дальше жить тут все вместе и не видеть друг друга. — Почему ты не радуешься? Ты же ненавидишь ее. — Потому что мне жалко Лили. Я обещал ей, что они не разведутся. — Расставание — еще не развод. — Да, но это первый шаг к нему. — Как справляется твой отец? Или это он инициатор разрыва? — Я не знаю, кому принадлежала идея. Но поскольку они вечно ссорятся, развод практически неизбежен, и Лили будет страдать. — Отец больше ничего тебе не сказал? — Нет. А что? — Ну, когда я шла в туалет, то услышала, как твой отец разговаривал с Кентом Глисоном. — С типом, который выдвигается в кандидаты? — Да. Мы недавно видели его по телевизору. Он находился в Де-Мойне на прошлой неделе, когда мы были там. Твой отец дружит с ним? — Насколько я знаю, нет. Но мой отец все время цепляется за политиков. Он забрасывает их деньгами, надеясь, что они посодействуют процветанию нашей компании, если когда-нибудь вступят в должность. — Твой отец вел себя так, словно он гарантированно одержит победу. Он сказал ему, что дело сделано. Что Глисон уже практически президент. Гаррет пожимает плечами. — Он просто повышает этому типу самооценку. И только. — Тебе не кажется странным, что сначала твой отец был связан с Синклером, а теперь с Глисоном? — Нет. Он делает это каждые четыре года с кандидатами в президенты. Теперь, когда Синклера нет, ему надо тратиться на кого-то другого. Вероятно, он считает, что у Глисона лучшие шансы на победу. — Кому-нибудь из людей, которым твой отец давал деньги, удавалось стать президентом? — Да. Почти всем. Видимо, мой отец умеет выбирать победителей. — Хочешь сказать, что встречался с президентом? — И не с одним. Прошлым летом, когда я стажировался в Вашингтоне, я ужинал в Белом доме. Мой отец и дедушка тоже были там. — Гаррет говорит таким тоном, словно в этом нет ничего особенного. — И там был президент? Он нажимает кнопки на приборной панели, включая в салоне печку. — Ну да, среди прочих. Ужин организовывал сенатор, у которого я проходил стажировку. Туда пригласили всех его практикантов, и нам разрешили привести двух членов семьи. — И ты никогда не рассказывал мне? — Ты говорила, что тебя не интересует политика. — Он начинает возиться с решетками обогрева. — Тебе тепло? Мне кажется, обдув плохо работает. — Но это же президент! Конечно, мне интересно знать, что мой парень ужинал с самим президентом! Он оставляет решетки в покое и включает печку на максимум. — Тот ужин был не таким уж и классным. Ты просто сидишь и слушаешь скучного, старого, богатого человека, который все время говорит о себе. — Он же президент Соединенных Штатов. Тебя это не впечатляет? — Впечатляло, когда я был младше. Но потом я узнал о взятках, о закулисных играх и потерял веру во всю эту систему. Это просто смешно. У меня нет никакого уважения к этим людям. Да и у тебя, думаю, тоже — после знакомства с Синклером. Джейд, этот человек мог стать президентом. Несмотря на то, что он был сумасшедшим. — Он никогда бы не стал президентом. Он и в кандидаты бы не прошел. — Вполне мог пройти. По данным опросов он занимал лидирующую позицию. — Не верится, что ты встречался с самим президентом. И даже с несколькими из них. — Я выключаю печку, потому что в салоне становится слишком жарко. — Эй. — Гаррет подталкивает мою руку. — Ты останешься на ночь? — В субботу я всегда остаюсь. — Отлично. Просто хотел убедиться, что ты не поменяла правила на новый семестр. Вот и все — он сменил тему. Как будто ему больше нечего рассказать о встрече с президентом Соединенных Штатов. Он начинает говорить о фильме, который только что вышел, но я могу думать только о том, как он ужинал в Белом доме. С самим президентом! В кампусе царит полный хаос. Словно за недолгое время нашего отсутствия приехали все. У входа в общежитие автомобили стоят в два ряда. Из колонок доносится музыка. Пьяные студенты спотыкаются о тротуар. — Кенсингтон! — Мы выбираемся из машины и видим, что к нам приближается друг Гаррета Декер. — Привет, Джейд. Когда вы приехали? — Утром. А ты? — Я тоже. — Он достает из куртки серебряную фляжку с каким-то крепким спиртным и делает глоток. Потом замечает мой взгляд. — Прости, Джейд. Я забыл про твою нелюбовь к алкоголю. — Все нормально. — Меня и впрямь не волнует, пьет кто-то рядом со мной или нет. Это кампус колледжа. Все вокруг выпивают. Он убирает фляжку обратно в карман. — На Мэйпл-стрит будет вечеринка, если вам интересно. — Сегодня мы пас, — говорит Гаррет. — А ты сходи. — Хорошо, увидимся позже. — Он начинает удаляться, но вдруг останавливается. — О, просто чтобы вы были в курсе. Блейк еще не улетел в Калифорнию, так что вы можете с ним столкнуться. Ну, с возвращением. Когда я слышу имя Блейка, у меня сводит желудок. Я не вспоминала о попытке изнасилования с тех пор, как заболел Фрэнк. Я пыталась забыть об этом. Наш багаж еще в машине, поэтому Гаррет берет сумки, и мы идем в мою комнату. — Почему этот говнюк еще здесь? — Гаррет ставит мой чемодан около шкафа. — Он должен был уже уехать. — Гаррет, расслабься. Я не переживаю из-за Блейка. — Это не совсем правда. Я беспокоюсь, но признаваться Гаррету не хочу. — Ты сохранила электрошокер и перцовый баллончик, который я тебе дал? — Да. Но Блейк не станет меня преследовать. — Я достаю из комода пижаму. — Пошли наверх и начнем нашу ночевку. Он улыбается и тянет меня к себе. — Что у тебя там, пижама? Собираешься сегодня в ней спать? Я улыбаюсь в ответ. — Какое-то время.