– Вставай, – приказал он. Райан налег мне на спину, просунул руку под груди, быстро приподнял ногу и вернулся внутрь. Другая рука метнулась к месту нашей стыковки. «Святые угодники! Стоячий секс с отбойным молотком!» Райан был объят пламенем и увлекал меня в огонь. Он перегнул меня через тахту. Влажные пальцы забегали по моей чуткой коже. «Еще немного, и я опять кончу». – Не останавливайся, – велела я, задыхаясь. – Я уже скоро, – прорычал он. – Кончай со мной. Сознание того, что этот мужчина прикипел ко мне столь крепко, что готов был взорваться, лишало меня воли. На сей раз вышло жестче, чем в первый. Выругавшись и судорожно глотнув воздуха, я заорала от наслаждения. Он входил в меня глубже некуда, продлевая мой оргазм, сводя с ума и делая больно и сладко на грани терпимого. Содрогаясь с каждым толчком, он стонал и стискивал мою плоть. Мы кончили и обессиленно повалились на тахту, задыхаясь от восторга. Я лежала на Райане, а он плавно гладил меня от головы до поясницы. – Удобная тахта, – хохотнул он, обуздывая одышку. Я что-то хрюкнула. То же донеслось у него из груди. – Сейчас я вырублюсь. – О нет. Никакого сна. Мы должны закончить. У нас еще остались душ, постель и обеденный стол. А у тебя впереди четыре оргазма. Я улыбнулась так широко, что заболели губы. * * * Телефон Райана зазвонил снова. Он надрывался, но мне было наплевать. Я лежала под одеялом голая и в объятиях любви моей жизни, балансируя на грани блаженства и обморока. Где-то между четвертым и пятым оргазмом из меня будто вынули все кости. А он умудрился довести дело до шести. Райан поцеловал меня в лоб: – Мы отвечаем на звонки? Я из последних сил кивнула: – Я труп. – До поры до времени, – добавил он и поцеловал мою руку, все еще сплетенную со своей. Я гадала, ощутил ли он грудью, как закатились мои глаза. Он выудил из кармана брюк телефон. – Это снова мама. Перезвоню потом. Я не могу беседовать с мамочкой после четырех часов секса. Я быстро осознала, как много мышц приходится напрячь для едва заметного смешка. Райан просматривал сообщения, когда мобильник звякнул опять. – Мы нарасхват, дружок. Свой телефон я выключила заранее, и меня удивило, что Райан решил ответить. – Привет, Мэри. Нет, все нормально. Погоди, не гони. Я ничего не понимаю. – Он резко сел. – Да, она здесь. Не отключайся. В ту же секунду, когда я услышала ее голос, по тону, которым она произнесла мое имя, я поняла: стряслось нечто ужасное. – Что случилось? Мэри шмыгнула носом: – Слушай, я не хотела тебя беспокоить, но можно позаимствовать твою машину? «Странно». – Да, разумеется. Бери, если нужно. Ты знаешь, где ключи. А что, твоя сломалась? До меня донесся невеселый смешок. – Нет. У меня, понимаешь, больше нет машины. Райан не сводил с меня глаз. – Сегодня явился Гэри. Тар, он забрал мою тачку. Я бросила взгляд на Райана. – Что значит – забрал? По праву собственности, что ли? – Ну да. – Мэри высморкалась и попыталась объяснить сквозь злые слезы: – Сказал, что раз на него записана, то она его. Плевать. Все равно это была груда хлама. – Почему он ведет себя как последняя сволочь? – спросил Райан. Я подняла палец, чтобы он помолчал. – Мэри, он не может так запросто взять и забрать машину. Неважно, на чье имя она записана. – Это супружеское имущество, – добавил Райан. Я страстно мечтала заехать Гэри по яйцам. – Тебе нужно пойти к адвокату… Немедленно. – Знаю. Мне придется кое-куда позвонить, – скорбно отозвалась Мэри. – Это была последняя капля. Я хотела ответа на вопрос Райана. – Мэри, почему он так поступает? Я хочу сказать, что он буквально звереет. Она усмехнулась: – Хотела бы я знать. Тарин, я видела его с ней. Я пошла к нему на работу собачиться, а он разлегся в ее проклятой машине. А когда я отправилась домой забрать кое-какое барахло, мой ключ не подошел. Тарин, он сменил все замки! Он заявил, что раз я не ценила того, что он для меня сделал, то пусть попробую обойтись без него. Райан дернул в мою сторону подбородком, желая знать, что происходит. Я категорично помотала головой: – Мэри, он не может выставить тебя из твоего дома. От этой моей реплики глаза Райана распахнулись. – Ты же знаешь, я пыталась разобраться. Мы ссорились еще с января, когда он отправился квасить со своими дружками-барменами. Сразу после этого начались загадочные звонки, сообщения и прочее дерьмо. Стоило мне спросить, в ответ слышала только одно: «Не твое дело». Он никогда не был таким, Тар. Никогда. – А ты не пробовала прямо спросить, что с ним творится? – Пробовала, – вздохнула она. – Но он не отвечает на вопросы в лоб. Он просто бросает мне в лицо всякую хрень насчет того, что я с ним плохо обхожусь. Черт знает, что это значит. Сначала я думала, что мы просто мало бываем вдвоем, но когда я дома, он уходит в гараж и мастерит там что-то, а на меня ноль внимания. Он вытаскивает на божий свет грехи столетней давности. – О господи! – простонала я. – Да к черту! Плевать, – выдохнула она и снова шмыгнула. – Хватит об этом. У тебя-то как дела? Я всерьез беспокоилась, с тех пор как ты покинула Париж. Мне было не до моих мелких проблем. – Хочешь, я вернусь? Да, вернусь. Тебе нельзя оставаться одной. Я узнаю рейс… – Нет, ты никуда не вернешься, – оборвала она меня. – Вам с Райаном нужно быть вместе. – Но… – Нет, со мной все хорошо. Держись намеченного курса, а через несколько недель увидимся, – уперлась Мэри. Когда мы простились, Райан мрачно толкнул меня: