– Ни на секунду нельзя отвернуться, – простонал Райан мне в ухо, давая выход сдерживаемому негодованию. Пусть он всерьез ревновал – я надеялась щедро возместить ему душевные потери, едва мы встанем под душ. – Поверь, я не давала повода. – Знаю, милая. Райан стиснул меня, отбросив выбившиеся пряди волос. Он заключил мое лицо в ладони и демонстративно поцеловал. – Чувак! – взвился Эйден. – Какого хрена? Райан пометил территорию, и я чуть смущенно отступила. Челюсть у Эйдена отвисла в великом потрясении. Казалось также, что он готов от души засветить Райану. Тот пригвоздил его взглядом, после чего попытался обратить гнев в шутку: – Это мое! Тебя, наверное, не представили моей невесте. Это Тарин. Я буду признателен, если ты от нее отвяжешься. Мы поняли друг друга? * * * На следующий день Эйден чурался меня, как чумы. Чего-то подобного я и ожидала. Он откровенно переключился с меня на Николь. Его кокетство зашкаливало. Столь же отчаянно он старался быть подчеркнуто любезным с Райаном, что тоже не стало для меня неожиданностью. Райан был дружелюбен, насколько того требовали приличия, и не особенно привечал волка, отиравшегося близ его самки. Такие вещи заставляли меня задуматься, правильно ли я поступила, решив быть рядом с ним на работе. Николь, однако, была сплошной комок нервов. Я считала, что это было связано с очередной любовной сценой, которая вроде бы слегка завела и его, но не была уверена. Райан обычно держался предельно равнодушно, но в этот раз пристально следил за Николь. Я наблюдала, как готовили эпизод: устанавливали камеры, расставляли актеров, отдавали распоряжения. Мне было не отвести глаз – и неважно, что подсказывало сердце рассудку. Я испытывала неописуемые страдания при виде того, как мой возлюбленный целовал другую, пусть даже и знала, что это фикция. Райан резко прервал поцелуй, и я опешила. Его лицо исказилось, как будто он не целовал красавицу-актрису, а проглотил жабу. Хватка, которой он держал ее руки, стала ничуть не дружеской. Он разразился бранью, и Джонатан стянул наушники. Райан дважды сплюнул на пол, прямо под ноги себе и Николь. – Скажи мне, что я ошибся! – Ты не понимаешь! Дела пошли вразнос, и я… – Я же предупреждал! – Райан оттолкнул ее грубее некуда. – Райан, подожди, – взмолилась Николь, сокрушенная его жестом. – Где Паркер? Чтобы сейчас же все собрались в моей конуре! – гаркнул Райан, устремляясь прочь. Едва мы взобрались в фургон, Райан схватил зубную щетку и принялся чистить зубы, снова и снова полоща рот и сплевывая в маленькую кухонную раковину. Я не произнесла ни слова. В дверь громко забарабанили, и я метнулась открыть. Снаружи стояли Паркер Шей и Джонатан Фоллвейлер. – Райан, в чем дело? Ты меня звал? – спросил Паркер. Райан был вне себя от ярости. – Я хочу, чтобы ее не было. Это хрен знает что, Паркер. – Он вытер лицо маленьким полотенцем. – У меня во рту до сих пор привкус этого гребаного кранка. Паркер был не в меньшей растерянности, чем я. – Привкус чего? – Николь сидит на гребаном мете! – рыкнул Райан. Паркер упер руки в бока, переваривая услышанное. – На мете? Это метамфетамин? – Нюхает это дерьмо, – кивнул Райан. Джонатан стоял как громом пораженный. – Ты уверен? Застукал ее? – Нет, но несколько минут назад насосался ее слюней. Поверь, я знаю вкус этой дряни, и будь уверен, что такого не потерплю. Когда мы снимались в спальне, случилось то же самое, и я ее предупредил, но это был свежачок. У меня подкосились колени, и я села на стул, не в силах усвоить услышанное откровение. Не знаю, что шокировало меня больше: Николь, баловавшаяся наркотой, или знакомство Райана с этим вкусом. Райан сплюнул в раковину. – Паркер, какого черта? Мы с тобой делаем второй фильм. Я думал, ты оградишь меня. – Райан, я стараюсь, честное слово. Я понятия не имел, что она наркоманка. – Эта хрень может разлетаться по кабельной сети, но с проектом, где значится мое имя, такого не будет! Уверяю тебя! – Райан, дружище, прости, я не знал! Я разберусь. – Еще бы! – рявкнул Райан. – Ноги моей не будет на площадке, пока ты не разберешься. Мы снимали всего пару дней. Вышвырни ее и найди другую. Профессионалку без проблем с наркотой. Джонатан был зол и раздосадован не меньше Райана и недобро взирал на Паркера. Тот тяжело вздохнул: – Райан, ты же знаешь, что это не так просто. Мы уже запустили проморолики, напечатали рекламу. Райан продолжал бушевать и пререкаться. Его возбужденные тирады лишь ухудшали дело. Мне надо было что-то предпринять. Перехватив взгляд Паркера, я кивнула на дверь в надежде, что он даст мне время утихомирить Райана. – Райан, мы все уладим. Успокойся. Дай мне сделать пару звонков. Паркер пошел прочь, прижимая телефон к уху. Райан продолжал бушевать и даже врезал кулаком по шкафчику. – Райан… – Что? – огрызнулся он. – Пока не начала – да, я пробовал несколько раз, в колледже. Ты знаешь, что я не употребляю наркотики. Отрадно было это слышать, но меня больше волновало его желание крушить все и вся. – Знаю, что нет. Послушай, милый. Я понимаю, ты в бешенстве, но громить все подряд и требовать, чтобы ее вышвырнули, не выход. – Тебе легко говорить, Тарин, – ты не набрала отравы в гребаный рот! – Я понимаю. Но знаю и то, что написано в контракте с исполнительным продюсером, который ты подписал. Это его в значительной мере остудило. Когда он подписывал бумаги, ему подбросили несколько страниц юридической тарабарщины, которые он, конечно, не удосужился прочесть, посчитав, что общего одобрения его юриста достаточно. Однако на кону стояли миллионы долларов, и я изучила все, от корки до корки, дабы исключить любую возможность того, что юрист что-то прошляпил. – Ты взвалил на себя двойную ответственность за картину. Подписавшись, ты обязался принимать серьезные решения. Любые изменения, касающиеся главных ролей, рассматриваются всеми продюсерами совместно, и тебе следует поддержать их и вести себя профессионально, а не набрасываться на всех подряд. Райан скрючил пальцы. – Я хочу одного – свернуть ей чертову башку. – Понимаю, но ты не можешь. Он провел руками по лицу: – Гр-р-р. Вот же дьявол! Что мне… Как мне быть? – Сядь, посиди и успокойся. В глазах Райана стояли ужас, тревога, ярость – все эти чувства поочередно пытались возобладать. Он ухватился за шкафчик возле встроенного холодильника. – Тарин, я никогда с таким не сталкивался, – прорычал он. – Я в этом деле полный ноль. Что же мне делать? Меня мучили подозрения. Что, если он вел себя так, потому что на него подействовала наркота из ее рта. Но я не знала ни эффекта, ни симптомов, а потому сочла, что он просто рассвирепел. – Сядь, малыш. Нам надо тщательно и разумно оценить ситуацию. Меня удивило, что он подчинился, хотя еще дышал как слон, загнанный в угол посудной лавки. – Вздохни поглубже. Постарайся забыть, что вы с ней актеры, и думай как продюсер. Это бизнес. Во-первых, спокойно поговори с Паркером. Ты знаешь, что криком с ним ничего не решить.