- Реально успеть, - энергично кивнула Светулик, едва из-за этого не свалившись со стула. Я только закатила глаза Конечно, за двенадцать месяцев и не такое успевали - вон, кому-то нескольких дней хватает государство развалить, а тут всего лишь муж и ребенок. Но суть в том, что и у развала и у мужа должны были быть хоть какие-то предпосылки. Бойфренд, например. Победа в конкурсе Мисс Мира... - Сайт знакомств! - хлопнула ладонью по столу подруга. - Проблема же в чем, ик? Не в том что ты плохая, а в том, что они не видят, какая ты хорошая. Да и как увидеть, если только и шмыгаешь по маршруту работа-дом, ик. А вот если ты познакомишься...То всё-о...Сразу поймут какое сокровище им досталось, ик... - Если так все просто, что ж ты сама этим не пользуешься? - сварливо уточнила Люба. - Так я же еще не дошла до ручки! То есть до кондиции... - пожала плечами Света, которая была младше нас на два года, о чем постоянно и напоминала. В общем, допив графин, мы отправились на дело. Подобрали самую симпатичную фотку, купили премиум-использование и, глумливо хихикая, заполнили анкету и тесты - поскольку отвечали мы на вопросы по очереди, а Светку еще и периодически выключало и включало в самое неподходящее время, то личностью я согласно тестам получилась весьма неоднозначной. Но, хотя бы. «для серьезных отношений» и со «знанием английского языка». - И запомни, - девочки уже стояли, покачиваясь, на пороге моей квартиры. - Во-первых, завтра у тебя начнется новая жизнь. А, во-вторых, с тебя не меньше ста попыток... - Почему сто? - щурилась я в полутемной прихожей, мечтая рухнуть на кровать и отключиться. - Потомушта это науууучно обоснованный метод, ик, - продолжала наставления Света. - Слышала что британские ученые установили, что из ста пр-р-роцентов минимум один работает? - В какой области-то? - попыталась я поймать эту гениальную мысль. - В любой, - отрезала Светка. Они ушли, а я завалилась спать. А на следующий день моя жизнь и правда изменилась... Ну, может не изменилась, но, определенно, сайт и «женихи» наложили на нее отпечаток. «Ты написала про серьезные отношения, но ты же просто потрахаться, как и я, да?» сообщила мне еще ночью попытка номер один. Самая короткая, кстати. Потому что я ничего не ответила. А потом пошло по нарастающей, касательной и под откос. Ну, в смысле, по-разному. Нет, меня не начали осаждать принцы с кольцами наперевес. Зато, происходящее частично поднимало настроение. Как и увеличивало знания психиатрических диагнозов. Кто-то торчал на сайте ради рыбалки и соревнования. Кто-то, настроенный весьма романтично, расспрашивал о планах на жизнь, а потом просил мою голую фотку, чтобы было понятно, стоит ли нам встречаться. Кто-то разместил анкету на спор. Кому-то и правда хотелось женского тепла, а еще горячих ужинов и возможности делить квартплату. Я честно поддерживала переписку. А с некоторыми претендентами на мою половину квартплаты мы даже встретились. С «номер семь» приятно было общаться в сети и все бы сложилось замечательно, если бы он не приложил к анкете свое фото двадцатилетней давности. Если это вообще было его фото... И лысоватый мужчинка под пятьдесят с наколками на пальцах не смог исправить впечатление от своего вранья ни роскошным букетом, ни пафосным и полупустым рестораном. «Номер четырнадцать» оказался таким же, как на фото. Говорил так же, как писал. И даже не лез ко мне под юбку, чего я, если честно, немного побаивалась, когда принимала его приглашение «в кино на последний ряд». Он закончил МГУ, работал экономистом, выплачивал ипотеку и четко знал, чего хочет от жизни. И был очень милым. Очень-очень. В общем, да. вы правы, секса он со мной не захотел. - Импотент? - Девственник? - Голубой? Наш чат взрывался от предположений. Я же просто надеялась на смертельную болезнь. И смирилась, когда спустя четыре свидания он пригласил посмотреть фильм к себе домой - «Ага!» закричали подружки и отправили меня брить ноги - и мы действительно смотрели фильм! И когда я сама потянулась его поцеловать, уставился на меня, как Русалочка на повара из суши-бара. Но самым разочаровывающим оказался «номер двадцать один». Я затрепетала уже когда увидела его роскошную машину и почувствовала классный запах мужского парфюма - ни машине, ни парфюму названия я не знала, но полюбила заранее. Он юморил так, что я хохотала до колик; уверенно держался на дороге, цитировал «Облачный атлас» и отвел меня на выставку современного искусства, где угостил кофе и шампанским. А примерно за секунду до того, как я окончательно влюбилась, проворковал в телефонную трубку: - Я уже скоро. И вина не забуду купить, и сыр... Я напряглась. И голосу, и этой фразе. А потом решительно спросила: - Подружка? - Друг, - мой кандидат широко улыбнулся и достал гигиеническую помаду. Ну чтобы у меня не оставалось сомнений, что «друг». А потом добил жизненно важной информацией. - Мне вообще без разницы - друг или подруга. Но сейчас лучше добавить в нашу компанию все-таки подругу - Алекс довольно ревнив по отношению к другим мужчинам. И выжидательно уставился на меня. А я вдруг осознала, что как-то не готова к такому резкому разнообразию в своей однообразной жизни. И, неловко попрощавшись, сбежала. Самым перспективным виделся «двадцать шестой». Это был второй иностранец, с которым я начала переписываться, и самый мой длительный роман по переписке -почти несколько месяцев мы обсуждали все на свете, обменивались фотками и взглядами на жизнь и планомерно подбирались к намерению встретиться - а когда подобрались, он предложил мне купить билет и прилететь к нему. Я и прилетела... И сидела сейчас завтракала вовсе не с ним. Что ничуть меня не расстраивало. По сути, за последние годы передо мной был самый живой и настоящий мужчина в моей жизни. При этом настолько роскошный, что я уже всю руку в синяк превратила, пытаясь до конца проникнуться уверенностью, что он и правда существует и дело вовсе не в четвертом коктейле из загадочного бара. Блондина звали Антон. И это было самое замечательное имя, потому что не было ничего более подходящего чем оно, когда надо что-то стонать во время оргазма. Ант-о-он. Да-да, у нас снова был секс перед тем как мы, наконец, выбрались на улицу Я, конечно, хотела просто помыться, но такой вот вариант, когда он придерживает меня под задницу, а мои ноги, скрещенные на его бедрах, подрагивают в такт толчкам, меня тоже вполне устроил. Как и его взгляды сейчас, которыми он сопровождал каждый кусочек, отправлявшийся мне в рот. И его желание тискать меня, когда мы ехали в вагоне метро на Бейкер-стрит, где я еще не успела побывать. И его зубы, покусывающие мне ухо в баре Vertigo 42, где была, пожалуй, лучшая обзорная площадка Лондона, в котором опять - вот удивительно - шел дождь. Он рассказал, что в последние два года увлекся штангой и татуировками, за что его семья издевается над ним и называет звездой Инстаграмм, хотя он там даже не зарегистрирован. Я рассказала, как в пятом классе стащила у мамы перекись, потому что Наташка Фомина, натуральная блондинка, заявила мне, что я страшная, и мне хотелось доказать обратное. А потом и правда ходила страшная - с облезшей-то головой и торчащими во все стороны соломенными иголками. Он поделился историей из детства про своего кота, которого они с братьями решили превратить в породистого, но вместо этого получилась такая жуть, что напугала соседку по лестничной площадке, та от неожиданности села, выпустив из рук два ведра, полных мусора - причем не слишком твердого - и весь оставшийся день им пришлось отмывать подъезд. Я же рассмешила его историей про юбку, точнее, про ее отсутствие - однажды я так торопилась на экзамен в универе, что забыла ее надеть. И только когда залетела в аудиторию и скинула пальто, чтобы подойти к столу и взять билет, это обнаружила. Профессор тоже...обнаружил. - Уверен, ты получила отлично, - смеялся Антон. - Ноги у тебя потрясающие. Мы задавали друг-другу всякие глупые вопросы и получали остроумные ответы. И я чувствовала себя так, будто знаю его уже тысячу лет. Пожалуй, только два вопроса у нас остались не отвеченными. Это когда я ляпнула, чем же он таким занимается, что может позволить себе снимать и содержать огромный лофт с несколькими спальнями. А он попытался уточнить, что я имела в виду, когда заявила ночью, что мой двадцать седьмой оказался самым офигенным - заявила, вырубилась и захрапела. Еще два вопроса мы так и не решились задать. «Что ты вообще делаешь в Лондоне?» И «Как мне сделать так, чтобы ты меня не отпустил никуда?»