Но его можно было понять. Южное направление находилось в довольно неопределенном положении. Посол Кесаря Священной Римской Империи, прекрасно понимая выгоду своей державы от удачной войны Московии с Крымом, охотно снабжал Дмитрия информацией. Голуби только успевали доставлять оперативные сводки. В общем – время было. Пока. Султан слишком долго телился. – Выступаем! Немедленно выступаем! Раннее утро следующего дня. Легион уходил на север. Стройный. Красивый. Смертоносный. Шесть батальонов линейной пехоты, один – тяжелой. Рота егерей. Дивизион кровавых гусар, эскадрон – рейтар. Два дивизиона полковых 3-фунтовых «Единорогов», батарея полевых 12-фунтовых «Единорогов». Вся линейная и тяжелая пехота в кирасах и шлемах, как и гусары. Прекрасный, просто блистательный обоз. Каких усилий требовалось для подбора лошадей в него! Да, с тяжелыми породами проблемы, но он смог их достать в нужном количестве в Прибалтике и Литве. Пусть и не лучших, но все же. Да и лошадей для гусар-рейтар подновил, приведя к единому стандарту. Город провожал легион молча. В головах большинства – легион уходил на верную смерть. Шведы – опытный и сильный противник. В ходе недавней Ливонской войны бывали и случаи, когда две тысячи шведов разгоняли шестнадцать тысяч бойцов Ивана Васильевича. А тут всего четыре с половиной тысячи строевых. Это все порождало весьма смешанные чувства. С одной стороны – им сочувствовали, с другой – восхищались. Ведь легионеры не выражали своим видом страха или сомнений. На них глянуть – так местами и рады. И оно действительно было так – тяжелые ежедневные тренировки наконец-то закончились и поход выглядел возможностью отдохнуть… В Москве под рукой Марины оставался батальон преторианцев, рота егерей, две батареи 3-фунтовых полковых «Единорогов» и рота тяжелой пехоты при ручных мортирах и дробовиках. Они должны были держать кремль. Плюс рота городской полиции, но на них особенной надежды не было. Государыня-Императрица Марина Георгиевна стояла молча с малышом на руках и провожала легион взглядом. Она все понимала. Но ей было страшно. Дмитрий много раз говорил, что справится. Еще больше раз проговаривал, зачем все это нужно. Что без этой очистительной войны не избавиться от тлетворного проклятья Византии и Золотой орды, которое будет губить раз за разом любые добрые и светлые начинания. Но ей все равно было страшно. Она не хотела этой войны, к которой так стремился ее супруг. Просто не хотела… глупое, иррациональное чувство, которое ее разум с трудом подавлял, загоняя в дальние каморки подсознания. Глава 3 19 мая 1607 года, Валдай Карл IX лично возглавил армию для встречи с Дмитрием. Бояре склонили к переходу под его руку и Новгорода, и всех городов, что под ним стояли. Ключевыми, конечно, были сам Новгород и Ивангород. Без них вся эта затея теряла смысл. Пришлось, правда, пойти на ряд уступок и послаблений, но взятие этих городов без боя того стоило. Однако смутные слухи, доходившие о событиях 1605 года, заставляли короля не стремиться к сражению с безумным московитом. Вчера были замечены разъезды противника. Поэтому король решил остановиться и подготовиться к бою. Глупые недоразумения были ему совершенно не нужны. Повторить «подвиг» Густава Банера ему совсем не хотелось. Ранним утром вновь помелькали разъезды Дмитрия. И только сейчас, стоя за коробками своих пикинеров и мушкетеров Карл задумался о том, как удивительно быстро подошел этот странный противник. Он-то рассчитывал его встретить под Тверью… Но поразмыслить ему не удалось – на опушке с противоположной стороны поля началось движение. Карл достал свою зрительную трубу. Легионеры двигались быстро и слажено. Выбегали и сразу строились. Любо-дорого посмотреть. Ну оно и понятно. Подобные итерации у них были уже в рефлексах после долгих и мучительных тренировок. Но вот все прекратилось. Тишина. Король поймал себя на мысли – решись он атаковать до завершения построения противника – не успел бы. От чего у него по спине пробежал холодок. Это были совсем не те войска московитов, к которым он привык. Впрочем, их было слишком мало. На глазок – вдвое меньше, чем привел Карл. Очевидно проигрышный вариант. Посему выезжать на переговоры первому было бы довольно постыдно… Дмитрий оглядел свой ордер. Впереди линия – шесть пехотных батальонов, выстроенных шеренгами. Самое то – принимать плотным ружейным огнем противника. В промежутках между ротами – батареи 3-фунтовых «Единорогов». Страшная сила! Его натренированные расчеты не хуже, чем легендарные канониры Густава II Адольфа, могли давать по шесть выстрелов в минуту! Унитарно-картузное заряжание – вещь! За ними резерв – тяжелый батальон и кавалерия. А самое вкусное – батарея полевых 12-фунтовых «Единорогов», разместилось за ними – на пригорке, вместе со ставкой и группой сигнальщиков. Благо, что стрелять она могла своими картечными гранатами с большими углами возвышения поверх войск. – Переговоры? – Поинтересовался Петр Басманов, сохранивший пост командира кавалерии при Государе-Императоре. – А что? А поговорим! – Усмехнувшись, произнес Дмитрий, а потом много громче: – Полевая батарея, картечными гранатами, по противнику, бей! – Что? – Удивился Басманов. Бах! Бах! Бах! Бегло ударили шесть 12-фунтовых орудий. А чуть погодя над боевыми порядками шведской армии вспухли белые облачка. И посыпались первые раненые и убитые. Да и прочие присели, испугавшись. Конечно, точность была так себе, но таки накрыло. Бах! Бах! Бах! Отработала вновь батарея полевых орудий. – Пехотная атака! – Громко крикнул Дмитрий. Несколько мгновений ожиданий. Барабаны озвучили вступительный проигрыш. Подключились флейты. И линия из шести линейных батальонов начала движение. Ровно. Аккуратно. Ногу в ногу. А полковые батареи покатились за ними. Благо, что легкие да на больших колесах. Особых усилий в сопровождении мерно шагающей пехоты не было. Карл IX смотрел на поле выпученным взглядом. ЭТО были не московские войска! Нет! Нет! Нет! Он и сам застал как Ливонскую войну, так и последующую. Он видел стрельцов. Многочисленное и практически неуправляемое войско, способное достигнуть успеха в полевом сражении только от статичных позиций, от обороны. Желательно за скрепленными санями или подводами. Да, их многочисленные пищали могли быть опасны. И даже очень. Но вот так наступать! Невозможно! Такого порядка в движении даже лучшие шведские войска показать не могли! Бум! Бум! Бум! Вновь вспухли белые облачка картечных гранат. – Проклятье! – Процедил сквозь зубы Карл и скосился на перепуганных заговорщиков, что с остатками дружин сопровождали его. По их виду было видно – удивлены. Сильно. Пехота же шведская дрожала и волновалась. Эти смертоносные облачка были слишком опасны. В основном они вспухали далеко и лишь слегка задевали боевые порядки. Хоть и весьма болезненно – пяток-десяток бойцов падало. Но парочка гранат легла удачно. Даже слишком! Полчаса такого обстрела оставит от его пехоты только гору трупов! Если она, конечно, не сбежит раньше… Карл нервно дернулся и взмахом руки отправил кирасиров в атаку. Эта жидкая линия стрелков прямо напрашивалась под удар кавалерией. Однако, когда до решительного удара оставалось шагов триста – многочисленные малые орудия обрушили на шведских кирасир град дальней картечи! Досадная неприятность. Тем более на такой дистанции. Но семи ударов сердца не прошло, как эти «единороги» вновь извергли из себя картечь. А потом ударила первая линия стрелков. – Ого! – Восхитился, стоящий рядом с королем опытный капитан наемников из Германии. Его рота кирасир была личной охраной короля, а потому в атаке не участвовала. Карл скосился на него, сверкнув глазами, но промолчал. Это действительно впечатляло… если бы это была не его кавалерия. Пока король рефлексировал – отстрелялась третья линия легионеров. И вслед за этим вновь ударили эти маленькие зловредные пушки, которые Карл уже возненавидел! Впрочем, это было лишним. Кирасиры бежали! Его кирасиры бежали… Ну, то, что от них осталось. Бум! Бум! Бум! Вновь вспухли белые облачка над шведской пехотой, собирая кровавую жатву. Пехота подошла на триста шагов к противнику. Дмитрий сделал отмашку, и батарея полевых орудий замолчала. Изрядно разогревшиеся стволы начали охлаждать и чистить от нагара. Но мягко, бронза все-таки, не ровен час и развальцуешь чисткой. Пауза. Московские легионеры застыли напротив шведских наемников. Секунд на десять, не больше. Именно это времени было необходимо для того, чтобы зарядить 3-фунтовые «Единороги» дальней картечью. Бах! Бах! Бах! Окутался весь фронт беглым залпом трех с гаком десятков орудий. Далековато для картечи. Но она дальняя… да по пехоте. Пауза. Полковые орудия стали перезаряжаться. – Атакуйте! Атакуйте! Чего вы ждете? – Крикнул Карл, достаточно громко, чтобы его услышали. – Они же расстреляют вас! Мгновение. И шведская пехота пришла в движение. Коробки пикинеров и мушкетеров медленно пошли вперед, ощетинившись пиками. Но выйти на дистанцию действенного огня им не удалось. Линейная пехота легиона открыла огонь. Компрессионные пули давали довольно существенное преимущество в дальности, а бумажные патроны – в скорострельности. Залп. Залп. Залп. Залп… Перемежаемые беглой стрельбой 3-фунтовых «Единорогов». Шведская пехота замерла. Заколебалась.