Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 69 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Идем в «Гаррис»? — предложил Дилан. После вынесения приговора он любил ходить в бар «Гаррис», где собирались по большей части адвокаты, судьи и полицейские — в каком-то смысле труженики одной отрасли. — Нет. Меня ждет Джейк. Я обещала поужинать с ним. Дилан взглянул на часы. — Да, пожалуй, я тоже лучше прямиком домой. Когда они подошли к лифту, там уже ждал полицейский, осуществивший задержание Джерри. Высокий и худой, с густыми усами, он в ходе процесса не раз бросал на Дилана яростные взгляды. Все молча зашли в лифт. Лили нажала кнопку первого этажа, и кабина пришла в движение. — Даже не знаю, как вы можете этим заниматься, — наконец сказал полицейский. — Не представляю себе, как вы можете жить со своей совестью, вытаскивая таких подонков. Лифт звякнул, и двери открылись. — Позвольте дать вам один совет, — повернулся к полицейскому Дилан. — Не задерживайтесь в полиции слишком долго. Это омрачит ваш взгляд на людей, и до конца жизни вы останетесь циником. Он вышел из лифта. — То же самое относится и к вам, адвокат, — бросил ему вдогонку полицейский. — Если защищать таких мерзавцев слишком долго, станешь таким же, как и они. Должно быть, Лили почувствовала, что эти слова задели Дилана, потому что она подхватила его под локоть. — Это просто маленький человечек, Дилан, недовольный тем, что кто-то бросил вызов его власти. Не обращай на него внимания. Мы делаем важное дело. Они вышли на улицу, и Дилан вдохнул полной грудью вечерний воздух. Воздух был горячий, как из духовки, и в нем чувствовался смрад выхлопных газов, но все же это было лучше затхлой атмосферы зала заседаний. — Точно не хочешь пива? — спросил Дилан. — Джейк получил повышение в своей фирме, и мы решили провести романтический вечер вдвоем. В последние несколько месяцев у нас были сплошные судебные заседания, и мы с Джейком нормально не встречались. Сказав, что они увидятся завтра на работе, Лили направилась к своему пикапу, стоявшему на противоположной стороне улицы. Дилан проводил взглядом, как она села в машину и отъехала. Дав газу, Лили промчалась мимо здания суда, пытаясь успеть на зеленый сигнал светофора на перекрестке. Дилан помахал ей вслед. Вздохнув, он оглянулся по сторонам. Повсюду стояли люди, фотографируя красно-бурую луну, окрасившую небо в такой красный цвет, какого Дилан еще не видел. Какое-то время он смотрел на луну, затем направился к своей машине. Глава 3 Келли Уайтвулф проснулась от вибрации лежащего на кровати телефона. Она задремала, смотря по телевизору документальный детектив. Телевизор по-прежнему работал с приглушенным звуком. Схватив телефон, Келли бросила заспанный взгляд на экран и увидела, что звонивший определился как «Хэнк Филипс». Выключив телевизор, Келли ответила на вызов: — Ты знаешь, который час? — Я подумал, еще не очень поздно, — сказал Хэнк. Шумно втянув воздух, Келли уселась в кровати. Комната купалась в мягком красном свете, и Келли не сразу сообразила, что сегодня обещали «кровавую луну»[2]. Она потрогала пустую половину кровати; постельное белье было прохладным. После рождения близнецов ее брак рассыпался. Келли и ее бывший муж действовали слишком поспешно; они оказались не готовы к тому, какой стресс привнесут в их отношения дети. Поэтому с тех самых пор, как ее дочерям исполнилось полгода, Келли была матерью-одиночкой. У нее мелькнула мысль, каково было бы просыпаться в одной кровати с тем, кто останется рядом на протяжении всего дня и поможет, когда у нее больше не будет сил. — Келли, ты меня слушаешь? — Да, да, погоди минутку. — Повернувшись к кофеварке, стоящей на комоде, Келли включила ее. — Что случилось? — спросила она, когда послышались знакомые булькающие звуки и воздух наполнился ароматом свежего кофе. — Тебе неплохо бы приехать в участок. У нас тут… В общем, это самая настоящая бойня, Келли. — Что ты имеешь в виду? — Именно то, что я сказал. Четверо молодых людей в Каньоне Койота. Одна девочка осталась в живых, но она в реанимации в клинике Рузвельта. Здорово переломалась. Остальные трое… я хочу сказать, ничего подобного я еще не видел. Ну, почти. Хэнк прослужил в полиции больше двадцати четырех лет, из которых шестнадцать — в отделе по расследованию убийств и грабежей управления шерифа округа Джексон. Его слова о том, что ничего подобного он еще не видел, стали для Келли холодным душем. — У нас тут задержанный подозреваемый.
— Так быстро? — Патруль остановил его на автостраде Ай-пятнадцать за превышение скорости. Когда ребята заставили его выйти из машины, по их словам, он был насквозь мокрым от крови. Я только что из камеры, куда его поместили. Патрульные сказали правду. Он в крови с головы до ног. — Уже выезжаю. Сходив в туалет, Келли заскочила в душ, затем надела черный брючный костюм. Залпом проглотив двойную порцию крепкого черного кофе, она выдвинула ящик, в котором лежал золотой значок с надписью: «Прокуратура округа Джексон». Иногда Келли брала с собой оружие, однако сегодня решила оставить пистолет дома. Первая женщина-прокурор округа, в свое время она получала много угроз. Кое-кому из ветеранов не понравилось то, что их отодвинула в сторону женщина, тем более индианка. Хотя округ был маленьким и находился в пустынных землях на северо-западе Невады, в последнее время количество жителей в нем росло экспоненциально. Келли уже не раз обращалась с просьбой в совет округа выделить ей еще пять заместителей, однако совет медлил, ссылаясь на нехватку средств. Никто из чиновников не хотел в открытую отказать на просьбу правоохранительных органов об увеличении численности сотрудников, однако у всех у них были свои любимые проекты, также требовавшие финансирования. В целом совет состоял именно из тех людей, которых Келли терпеть не могла: они были готовы сказать все что угодно, лишь бы вышло как выгодно им. Прокравшись на цыпочках мимо комнаты тети Нойи, Келли заглянула в спальню детей. Бетани и Белла крепко спали на двухъярусной кровати. Белла обнимала розового плюшевого кролика, а Бетани, спустив руку с верхней кровати, лежала, уткнувшись лицом в подушку. Поцеловав дочерей, Келли оставила на холодильнике записку для Нойи, сообщив, что ей пришлось срочно уехать на работу, и она вернется, как только сможет. Согласно обычаям племени, старики, которые уже не могли обслуживать себя, перебирались к своим молодым родственникам, чтобы те брали на себя заботу о них. Однако Келли вынуждена была признать, что Нойя помогала ей в гораздо большей степени, чем она ей. Когда холодной ноябрьской ночью убили мать Келли, ей было всего двенадцать лет, и именно тетя Нойя взяла ее к себе и объяснила, что жизнь движется по кругу и на самом деле мать покинула их не навсегда. Слова тетки, сказанные в ту ночь и в бесчисленные другие ночи, стали тем единственным, что не позволило психологической травме укорениться так крепко, что Келли, пожалуй, и не смогла бы ее вырвать. Управление шерифа находилось недалеко от ее дома. Прямоугольное кирпичное здание, в каких в шестидесятых располагались офисные помещения, уже давно стало для Келли родным и близким. Она начала свою работу здесь двадцать лет назад в качестве помощника шерифа. Сейчас Келли тепло вспоминала патрульную машину, но тогда, работая в ночные смены, а днем учась на юридическом факультете, она могла думать лишь о том, как бы поскорее стать прокурором. Войдя внутрь, Келли никого не застала за столиком дежурного и направилась вглубь по коридору в комнату для допросов. Из комнаты для отдыха выглянула помощник шерифа, молодая девушка по имени Синди. Увидев Келли, она улыбнулась и протянула ей пластиковый стаканчик с кофе. — Только что приготовила. Взяв стаканчик на ходу, Келли сказала: — Ты лучшая из лучших! Дойдя до конца коридора, она заглянула сквозь стекло с односторонним обзором в комнату для допросов, не обращая внимания на Хэнка и его напарника Сила, вполголоса разговаривающих шагах в десяти. Мужчина за стеклом в этот момент как раз садился. Он был худой, с темно-русыми волосами и осунувшимся лицом, болезненно-бледным. Келли сразу же мысленно отметила, что его большие карие глаза наполнены горем. Опустившись на стул, мужчина принялся медленно раскачиваться взад и вперед. Келли отметила все это в одно мгновение, однако в первую очередь ее поразила кровь. Хэнк нисколько не приукрасил: казалось, этот человек искупался в крови. Засыхая, кровь становится красновато-бурой, но если попытаться отстирать ее, скажем, с помощью сильного отбеливающего средства или мыла, она, высохнув, приобретет тусклый серый цвет, поскольку гемоглобин разрушится. Эта кровь была ярко-красная, из чего следовало, что ее было много и задержанный не пытался ее отмыть. Одежда неизвестного состояла из простой белой футболки и джинсов, однако белого практически не было видно из-за крови. Кровью были покрыты руки мужчины и его волосы. Лицо тоже было перепачкано кровью, словно он взял в пригоршню кровавую грязь и размазал ее по коже. — Матерь божья… — пробормотала Келли. Подойдя к ней, Хэнк заглянул в стекло. — Да… но он сказал, что не виновен. — То есть? Хэнк засунул руки в карманы. — Он говорит, это демон сказал ему так сделать. — Демон? — Так он говорит. — Хэнк кивнул. — Но вот то, что ты должна посмотреть. Это снимки с места преступления. Ты должна вспомнить. Он протянул Келли папку. Внутри лежали глянцевые фотографии из дела, о котором она думала каждый день с тех пор, как шесть лет назад закрыла папку и отправила его в подвал, в архив нераскрытых преступлений. — Это почти в точности напоминает… — Вот именно, — перебила Хэнка Келли. Она быстро оглянулась на Сила. — Он знает? — Нет. Только ты и я. Закрыв папку, Келли постучала ею Хэнка по груди, оставив прижатой к сердцу. — Никто не должен об этом знать — пока. — Понимаю. — Хэнк, я говорю совершенно серьезно. Это должно остаться между нами. Дров наломали мы вдвоем, и мне нужно время, чтобы убедиться в том, что это он. Кивнув, Хэнк снова посмотрел на человека, сидящего в комнате для допросов.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!