Здесь же члены клуба и гости в середине дня пили коктейли — «Мартини», «Манхэттен-виски». Чет хотел заняться гольфом, и ему нравилась мысль о том, что Ливия и Кэти будут плавать в бассейне, пока официанты в белых пиджаках будут подавать им сандвичи с воткнутыми в них гофрированными зубочистками. Вам не надо было даже платить за еду. Вы просто ставили свое имя на счете и расплачивались за все в конце месяца. Конечно, Пэджет хитрил. Он наверняка принимал во внимание амбиции Чета и надеялся использовать их в качестве рычага для так называемого партнерства. Чет, в свою очередь, предлагал изложить план на бумаге, будто бы для того, чтобы он и его бухгалтер могли оценить его финансовую сторону. Чет сказал, что только когда он будет знать точно, о какой сумме идет речь, поговорит с банком. На самом деле он и без бухгалтера понимал, что глупо принимать предложение Пэджета, когда он, Чет, старается сохранить собственное дело. В каком-то смысле они с Пэджетом были в одинаковом положении: им обоим нужны были деньги. Компания «Шевроле» ожидала от него расширения помещений и объема услуг, введения дополнительных средств обслуживания, а также его присутствия на рынке подержанных машин. Компания также настаивала на том, чтобы он платил за торговую марку, за сервисный знак и тому подобное — все это стоило весьма недешево. Он конкурировал с девятью другими компаниями по продаже автомобилей в городе — «Студебекер», «Де Сото», «Паккард», «Бьюик», «Додж», «Плимут», «Крайслер», «Хадсан» и «Кадиллак». В настоящий момент он владел собственной компанией, но знал, что необходимы ощутимые капиталовложения, если он хочет и дальше удерживать ее на плаву. Недалекий Пэджет дважды предлагал ему способы быстрого обогащения: первый раз парк развлечений, который должен был стоить целое состояние; а второй — нелепую идею о покупке телевизионной станции. Телевизор — это прекрасно, но покупка станции ничего бы им не дала. Настольный телевизор марки «Ардмор» (вроде того, какой был у него самого) стоил в розницу 395 долларов, и сколько людей могли позволить себе заплатить такую сумму? Менее десяти процентов семей имели телевизор. Кроме того, в стране уже было 326 телевизионных станций. В одном Лос-Анджелесе их было девять. Так что это не имело никакого смысла. Сдавать в аренду строительную технику по крайней мере выгодно, хотя Пэджет, возможно, найдет способ, фигурально выражаясь, втоптать его в землю. Чет исходил из того, что Пэджет не имел никакого представления о том, как заниматься бизнесом. Если он, Чет, поведет дело с умом, то сможет протянуть время, пока его членство в кантри-клубе не будет подтверждено, и тогда уже сообщит ему неприятную новость о своем отказе от партнерства. Ему, конечно, придется заплатить десять тысяч долларов — вступительный взнос, но он обязательно что-нибудь придумает. Чет подъехал к офису и припарковался на своем обычном месте. Проходя через салон, он заметил, что большого сверкающего купе на месте не было, и его охватило радостное волнение. Машина была первоклассной, с мощным двигателем, обтекаемой формы и со всякими новейшими прибамбасами. Конечно, завод снабдил машину дорогими аксессуарами, которые он не заказывал, но он умел убеждать покупателей не отказываться от них. Машина прибыла только два дня назад, и такая быстрая продажа, безусловно, украсит его очередной отчет. Каждый месяц он должен был извещать завод о предполагаемых продажах на следующие три месяца. Эти данные использовались для определения количества выпускаемой продукции, но если у него не было продаж, ему не поставляли новых машин, а при отсутствии хорошего выбора его бизнес вряд ли будет успешным. Офис казался в тот день пустым, потому что двое из трех продавцов не вышли на работу по разным причинам, что очень его раздражало. Один заявил, что у него насморк. Подумать только! Он сам за все время своего бизнеса никогда не брал больничный. Другой его продавец, Джерри Зиммерман, придумал такой же неубедительный предлог. В результате он остался с Винстоном Смитом, новым служащим компании, которому не особенно доверял. Винстон прошел тот же курс интенсивного обучения, что и все продавцы «Шевроле», но в нем не было искры божьей. Чет не знал, чему этот молодой человек собирается посвятить свою жизнь, но точно не машины продавать. Он строил воздушные замки, и, возможно, торговля машинами была для него лишь средством достижения цели, а не призванием, как для Чета. Сначала Чету показалось, что этот малый подает надежды, но он быстро понял, что ошибся. Винстон, хоть убей, не мог руководить дискуссией. Торговать — не значит вести приятные долгие беседы с покупателями. Главное — заключение сделки, получение подписи на договоре. А для этого следует научиться направлять разговор в нужное продавцу русло и подчинять покупателя своей воле. Тем не менее Винстон был серьезным и располагающим к себе молодым человеком, и, возможно, пока этого достаточно, а со временем он приобретет нужные навыки. Чет прошел через салон в офис, не обращая внимания на то, что его круглолицая дочь с деловым видом царапала что-то на листке розовой почтовой бумаги, который сунула в ящик, как только заметила отца. Его раздражало, что приходилось платить ей доллар в час, когда она явно не справлялась с обязанностями секретарши. По телефону она отвечала просто ужасно, и он вечно стоял у нее за спиной, стараясь исправить ее резкий, грубый тон. Она была их единственным ребенком. Ливия собиралась иметь троих детей и как можно скорее. Чет не женился до тридцати двух лет, надеясь, что сумеет как следует устроиться в жизни. В то время когда он встретил Ливию, он продавал «форды» в Санта-Марии и устал работать на «чужого дядю». Он аккуратно откладывал деньги и, согласно своим расчетам, думал, что сможет начать собственное дело не позже чем через год. Он настаивал на том, чтобы у них не было детей по крайней мере в течение пяти лет, пока он не купит лицензию и не поставит бизнес на твердую ногу. Ливия же забеременела через шесть месяцев после свадьбы, чем нарушила его планы. Сейчас его дела шли хорошо, но он с огорчением думал о том, насколько обеспеченнее был бы, если б не она. Он сам тайно посетил врача в Санта-Терезе и подвергся небольшой операции, которая исключала возможность беременности жены в будущем. Но когда родилась Кэти — на шесть недель раньше срока, — он испытал такую гордость, что у него чуть было не разорвалось сердце. Он впервые увидел ее через окно в роддоме с биркой на запястье, на которой было написано: «Девочка. Креймер». Она была такой крошечной — три фунта 14 унций.[5] Ливия пробыла в больнице две недели, а дочку продержали еще четыре недели, пока она не набрала пять фунтов. Счет за медицинские услуги снова отбросил Чета назад. Он несколько лет восстанавливал потери, но не жаловался. Чет был счастлив, что ребенок здоров и имеет все пальчики на руках и ногах. Он представлял себе, как девочка превратится в красивую юную леди, образованную и воспитанную, преданную своему отцу. Вместо этого он был теперь обременен хмурой дочерью — коротконогой, толстой, с мозгами поливальной машины. Чет понуро прошел в свой офис и сел в кожаное кресло, повернув его так, чтобы видеть боковую площадку с рядами блестящих пикапов. Последние модели пикапов появились на рынке в июне 1948 года, и он до сих пор восхищался их качествами — открывающимся спереди капотом, скрытыми дверными петлями, высоким фиксированным ветровым стеклом, состоящим из двух частей. Спустя два года компания представила четырехколесный кабриолет «нэпко». Поскольку завод не монтировал в него запчасти, покупатель должен был сначала купить новый пикап «шевроле» или «дженерал моторс», но легкий пикап был тоже оценен по достоинству, и доходы компании резко выросли. Чет Креймер знал как особенности каждой выставляемой на продажу машины, так и потребности людей в этом округе — фермеров, слесарей, кровельщиков и плотников. В результате он продавал больше пикапов, чем другие дилеры в округе, и собирался сохранять такое положение и дальше. — Мистер Креймер, можно с вами поговорить? Чет обернулся и увидел в дверях Винстона. Температура воздуха подскочила до тридцати градусов, и Винстон был весь мокрый от пота. Нужно будет проинструктировать его, как пользоваться дезодорантом, подумал Чет, затем поднялся, обошел письменный стол и протянул Винстону руку. — Здравствуй, сынок. Рад, что ты вернулся. Я видел, что ты взял «шевроле». Надеюсь, у тебя есть на нее покупатель. Посмотрим-ка, помнишь ли ты, чему я учил тебя насчет тактики при продаже машины. Он собирался пройти в автосалон с Винстоном, чтобы лично поздороваться с потенциальным покупателем. Клиенты любили встречаться с владельцем. Это повышало их в собственных глазах. Он отвечал на все вопросы, задавал свои и обычно ускорял совершение покупки. Винстон был неопытен, и Чет думал, что он будет благодарен, если босс покажет ему, как делаются дела. Лоб Винстона был покрыт капельками пота, он достал из кармана носовой платок, чтобы утереться. Его кадык нервно задергался. — Видите ли, дело в том… Покупательница взяла машину, чтобы проверить, как она на ходу… — Она поехала к механикам? Сынок, это очень плохо. Продажа машины — вот твоя работа. С вопросами о гайках и болтах можно было и подождать. Я найду возможность обратить ситуацию в нашу пользу, но больше так не делай. От него не ускользнуло, что Винстон смутился при его замечании, но Чет считал, что должен прямо указывать ему на его просчеты. По дороге в демонстрационный зал он прошел мимо стола Кэти, Винстон шел за ним по пятам. Кэти внезапно засуетилась, начала перебирать бумаги, но Чет заметил, что она украдкой бросила взгляд на Винстона. Дочь явно увлечена молодым человеком, но сегодня она выглядит виноватой. Не может быть, чтобы Винстон стал к ней приставать — он не настолько глуп. Чет заглянул в мастерскую, но «шевроле» там не было! Он остановился как вкопанный, и Винстон едва не налетел на него сзади, как это часто бывает в мультиках. — Мистер Креймер! Тут такое дело… Понимаете, одна покупательница очень интересовалась этой машиной. Я отвечал на все ее вопросы, и она сказала, что покупает «шевроле». Даже предложила заплатить сразу, наличными. Она очень просила обкатать машину, я не соглашался — объяснял ей, что не могу оставить автосалон. Тогда она сказала, что, мол, в этом нет необходимости — ей и не нужна моя помощь, потому что все, чего она хочет, — это просто объехать квартал. Чет повернулся и уставился на Винстона. Он почувствовал, что его сердце бешено забилось в груди и начало прогонять по венам густую, холодную жидкость. Должно быть, он чего-то не понял, потому что то, что сказал Винстон, просто не могло быть правдой. Кора Пэджет была единственной женщиной в городе, которая могла бы прийти в автосалон, выбрать машину и расплатиться на месте наличными. Но Том сказал ему за ленчем, что она уехала со своей сестрой Маргарет, жившей в Волнат-Крик, в Нейпу — они собирались совершить вояж по винным заводам. Кора должна была вернуться в среду на следующей неделе, если только она не наплела это Тому для того, чтобы устроить для него сюрприз — втайне от него купить эту машину. — О чем ты говоришь? Какая покупательница? — Миссис Салливан. — Салливан? — Да, сэр. Приходила Виолетта Салливан. Она собиралась купить машину… — Ты позволил Виолетте Салливан поехать на машине одной? Что с тобой случилось? — Простите. Я понимаю, это не в правилах нашей компании и все такое, но я просил ее подождать вас, сказал, что не могу… — Как давно она уехала? — Голос Чета звучал резко, и он почувствовал, что теряет над собой контроль. Он всегда старался говорить с подчиненными вежливо, но такая чудовищная оплошность, не говоря уже о ее возможных последствиях… — Я не засек время. — Ну приблизительно, болван! — Где-то около полудня. Может быть, немного раньше, но ненамного. Предположим, даже намного больше. Сколько тогда выходит? Четыре часа? Пять? Чет закрыл глаза и сказал упавшим голосом: — Ты уволен. Убирайся. — Но, сэр, я объясню. — Убирайся вон. Сейчас же. Чтобы я тебя больше не видел, не то я вызову полицию. Щеки молодого человека запылали, Чет смотрел на него с ненавистью. Он подождал, пока Винстон уйдет, затем повернулся и зашагал обратно в офис. Ему придется известить департамент шерифа и патруль на шоссе. Если произошла авария или Виолетта украла машину, она теперь могла находиться в любом месте. У него была страховка с полным покрытием убытков за все машины в автосалоне, но он должен был немедленно заявить об угоне. Чет сел во вращающееся кресло и потянулся к телефону. — Папа! — В дверях появилась Кэти. — Чего тебе? — Вернулась миссис Салливан. Как только он увидел в окно машину, его захлестнуло чувство огромного облегчения. Автомобиль вроде бы не поврежден, во всяком случае — внешне. Он вернулся в салон, пребывая в уверенности, что эта женщина ни за что не сможет позволить себе купить эту машину. Виолетта обернулась, когда он приблизился, и буквально ослепила его — ярко-рыжие волосы, кремовая кожа, блестящие зеленые глаза. Он никогда не видел ее так близко, потому что Ливия всегда переходила на другую сторону улицы и тянула его за рукав, если замечала Виолетту где-нибудь поблизости. Она считала ее бесстыжей тварью, за то, что она носила прозрачные нейлоновые блузки. Летнее платье, которое было на Виолетте сегодня, подчеркивало ее стройную фигуру, а разлетающаяся от ветра юбка приоткрывала стройные ноги. Ливия была толстой и недалекой и неодобрительно относилась ко всем тем, чье поведение или убеждения не совпадали с ее собственными. Чета раздражали ее злобные выпады, но он молчал. Издалека он часто наблюдал за тем, как Виолетта флиртовала с женатыми мужчинами, и думал о том, как бы он себя чувствовал, если бы она обратила на него внимание. — Привет, Чет! Прошу прощения за то, что так долго отсутствовала. Он обошел машину, чтобы убедиться в том, что с ней все в порядке. Потом импульсивно наклонился и взглянул на спидометр: двести пятьдесят миль! На мгновение он лишился дара речи — она превратила его новенькую «бель-эйр» в подержанную колымагу. — Пройдите в офис, — выдохнул он. Виолетта догнала его и взяла под руку, заставив замедлить шаг. — Вы сердитесь на меня, Чет? Можно мне так называть вас? — Для вас я мистер Креймер, как и для всех остальных. Вы проехали на этой машине двести пятьдесят семь миль? Куда вас носило?! — не выдержал он и разразился бранью, но Виолетта как будто не обратила на это никакого внимания. Когда он открыл дверь офиса, она прошла вперед, и он вдохнул запах ее парфюма. Его сердце снова бешено застучало, но на этот раз уже согревая кровь. Он слегка отстранился. — Садитесь. — Спасибо, сэр. Чет обошел вокруг стола, сел, внезапно осознав власть, которой обладал. Она должна понимать, что виновата, и он мог потребовать любую цену. Двести пятьдесят семь миль на новенькой машине! Интересно, планировала она это заранее или нет? Возможно, она заинтересовалась им в то же самое время, когда он обратил на нее внимание. Виолетта Салливан не сводила с него глаз, явно испуганная его гневом. Женщина извлекла из сумочки пачку сигарет. Будучи джентльменом, Чет достал зажигалку и щелкнул ею. Она наклонилась над столом, прикуривая, позволяя ему разглядеть в вырезе платья ее пышную грудь. На подбородке у нее был синяк, и Чет знал, откуда он взялся. Виолетта опустилась на стул и скрестила ноги. Он взглянул на Кэти, сидевшую в своем закутке за стеклянной дверью. Она смотрела на затылок Виолетты так же осуждающе, как и ее мать, придумывая новые хитроумные способы продемонстрировать собственное превосходство. Встретившись с отцом взглядом, она встала и налила себе воды. Только четырнадцать лет, а уже такая же зануда и злюка, как Ливия. Кэти взяла лист розовой бумаги и положила посредине стола. Чет даже на расстоянии мог разглядеть текст, написанный черными чернилами крупным почерком. Он взял из чернильного прибора ручку и стал стучать ею по столу, стараясь собраться с мыслями. Чет пока еще даже не представлял, как именно ему следует сыграть свою роль, но ситуация ему нравилась. — Так что мы будем теперь делать, миссис Салливан? Она улыбнулась и медленно выпустила дым. Губы ее полыхали, словно тлеющие угли. — Мистер Креймер, милый, у меня есть предложение, но лучше обсудить его в другом месте. Купите мне чего-нибудь выпить, и я уверена, что мы договоримся. Каждый звук, который она произносила, был исполнен обещания. Ее взгляд, устремленный на его рот, выражал такое желание, какого он никогда не видел в женщине и, уж конечно, не испытывал на себе. Не может быть! Она предлагала ему себя. Это так же несомненно, как и то, что он Чет Креймер. Он был человеком морально устойчивым, хотя никогда и не задумывался об этом. Ему было сорок семь лет, из которых пятнадцать он был женат, всегда оставаясь верным своей супруге — не из-за отсутствия возможности, а, как он сейчас понимал, из-за отсутствия потребности в измене. После первых нескольких месяцев жизни с Ливией секс сделался для него будничным занятием — приятным и, безусловно, приносящим облегчение, но ни в коей мере не являющимся насущной потребностью. Конечно, Ливия не была безумно привлекательной, но, несмотря на раздражение, которое она у него вызывала, он должен был признать, что она никогда не отказывала ему в супружеских ласках и никогда не говорила, что секс ее тяготит. Чет считал, что с этим вопросом у него все в порядке, и не понимал, почему вокруг секса поднимается столько шума. И вот в одно мгновение все изменилось. Перед ним сидела Виолетта Салливан, которая очаровала его своей дерзостью и смелостью и зажгла в нем желание — настолько сильное, что он едва мог дышать. Креймер подумал, что, может быть, это и значит продать душу дьяволу, поскольку в этот момент был готов гореть ради нее в аду. 10 В четверг все было как всегда — встав в шесть часов, я пробежала три мили. Я предпочитаю заниматься спортом с самого утра. После обеда очень легко придумать причины для того, чтобы сидеть на своих «пампушках». В воздухе чувствовалась освежающая прохлада, а небо было разукрашено розовато-янтарными облаками, наподобие лент, нашитых на ярко-голубую скатерть. Я совершила короткую пробежку к пляжу, чтобы согреться, прежде чем перейти на бег трусцой. Не было ни малейшего ветерка, и листья на пальмах вдоль велосипедной дорожки оставались неподвижными. Между велосипедным треком и пляжем находился пустырь, поросший кустарником, размером примерно в пятнадцать футов, а за ним рокотал, вскипая, океан. Какой-то мужчина припарковал свою машину на общественной стоянке и бросал в траву хлебные крошки. Отовсюду к нему слетались чайки, оглашая воздух громкими восторженными криками. Я ускорила бег, чувствуя, как согревается мое тело и расслабляются мышцы. Возможно, это не лучшая пробежка в моей жизни, но тем не менее после нее осталось приятное ощущение. Вернувшись домой, я приняла душ, натянула футболку, джинсы и кеды и проглотила миску каши, пока просматривала местную газету. В офис приехала в 8.30 и час провисела на телефоне, занимаясь делами, не связанными с Виолеттой Салливан. В 9.30 я заперла дверь, загрузила портативную пишущую машинку в багажник и отправилась в Санта-Марию на встречу с Кэти Креймер. Я не рассчитывала получить от нее особо ценную информацию, поскольку в то время она была слишком молода, чтобы замечать какие-то нюансы во взаимоотношениях взрослых, но все же считала, что стоит попробовать. Никогда не знаешь, когда отдельный факт или случайное замечание вдруг заполнят пустое место на холсте, который я мало-помалу закрашивала. Аплендз, участок площадки для игры в гольф, куда только что переехала Кэти Креймер, еще застраивался. Сама площадка представляла собой ряд неправильной формы проходов и лужаек с ярко-зеленой травой, образовывавший вытянутую букву V. Искусственное озеро находилось в углу между передними и задними девятью лузами. Радующие глаз дома располагались на холме, тянувшемся вдоль одной стороны площадки, в то время как на противоположной стороне я увидела землю, разбитую на участки и помеченную флажками. Строительство многих домов было завершено, их окаймляли газоны, выложенные дерном и засаженные различными кустарниками и молодыми деревцами. Одни дома еще строились — они представляли собой пока только каркас, а другие состояли уже из смонтированных железобетонных плит. Тут и там виднелись сотни домов в различных стадиях завершения. Дом Кэти был закончен, но территория вокруг еще не была приведена в порядок. Я видела похожие, с небольшими нюансами, в разных частях улицы — темно-желтая штукатурка с красной черепичной крышей. Машину пришлось припарковать возле обочины, где были нагромождены коробки в ожидании, пока их заберут мусороуборочные машины. Я подошла к входной двери и постучала. На невысокой веранде стояли псевдоплетеная кушетка, два таких же стула и лежал половик. На аллею въехала машина, и из нее вышла женщина с гривой завитых светлых волос, схваченных сзади голубой лентой. На ней были теннисные туфли, небесно-голубые шорты и такого же цвета пиджак, из-под которого выглядывала белая футболка. Ее ноги были мускулистыми, как у велосипедиста. Она сразу обратилась ко мне: