— Вы явились вынюхивать насчет исчезновений, — ледяным тоном проронила Сюзанна, и температура в помещении сразу упала градусов на десять. Вторник 27 апреля, 14.00 — улица Муфтар Тройняшка по-прежнему маячил на тротуаре, не сводя глаз с окон квартиры. Феликс почувствовал, как у него влажнеют руки, перехватывает дыхание, а кожа покрывается красными пятнами. В мозгу заметалась спасительная мысль: а может, ему нечего бояться? Может, это просто совпадение? Например, тройняшка поджидает дружка, который живет в том же доме, что Феликс? А что? Не зря же говорят: мир тесен… Но, взвесив все за и против, Феликс отмел гипотезу "Совпадение", отдав бесспорное предпочтение версии "Ой, мамочки, что же мне делать?". Красные пятна быстро превращались в зудящие блямбы, и он решил позвонить инспектору Галашю. Трубку, как ни странно, снял Виржиль. Красные блямбы начали покрываться зеленоватым налетом. Феликс попросил к телефону Эрнеста, но в ответ получил лишь невразумительное бормотание про вороватую владелицу булочной, лионского туриста и русскую девушку в стрингах, упорно разыскивающую его отца. Бормотание сопровождалось причмокиванием, как будто в разговоре участвовал гигантский тюлень. Феликс нажал отбой. Что же делать? Прежде всего успокойся, приказал он себе. Вспомни о людях, попадавших в куда более сложное, чем у тебя, положение. Вспомни о горах трупов в бывшей Югославии, вот увидишь, тебе сразу полегчает. Наконец, вспомни свою бабку. Что она рекомендовала предпринимать, когда за тобой шпионит тройняшка? Феликс бросился листать записную книжку в надежде отыскать чудо-совет. "Одинокий тройняшка более одинок, чем единственный сын в одиночестве"; "Шпион, за которым шпионят, — тот же политый поливальщик, только без воды"; "Не хочешь мокнуть под дождем — ступай поплавай в речке". Эти мудрые изречения — особенно последнее — быстро прочистили Феликсу мозги. Теперь он знал, что ему делать. Спасибо, бабуля! Проблема заключалась в том, что для осуществления плана ему необходимо было выйти из квартиры. Взять Зою с собой он не мог. Оставалось единственное решение, но при одной мысли о том, что ему устроит Софи, если узнает, он весь покрылся липким потом. "Волков бояться — в лес не ходить". А, была не была! Бабушка не может ошибаться. И Феликс схватился за телефон: — Алло! Мама! Это я. Напомним, что назначение этого дневника — помочь тебе в случае потери памяти. Касательно данной конкретной проблемы, то есть отношений с матерью, возникает вопрос: если ты забыл о ее существовании, стоит ли освежать твои воспоминания? На том конце провода раздался грохот падающих кастрюль. — Алло! Мама? — испуганно позвал Феликс. — Ты меня слышишь? Это я! — Кто это? — Она не говорила, а шептала. — Да я, я, Феликс! — Кто это? — повторил умирающий голос. — Твой сын! Мам, ты что, нарочно? — Прости, сынок. Я уж и отвыкла, что у меня есть сын… Сколько мы с тобой не виделись? — Неделю! И между прочим, виновата в этом ты сама! Снова грохот кастрюль. — Мама? Что там у тебя происходит? — Я виновата? Ну ничего себе! Знаешь, если бы твоя жена так ко мне не придиралась, все было бы намного проще. Как она там, все еще злится? — А как ей не злиться? Зачем ты дала Зое снотворное? — Подумаешь, какое дело! Раздули сыр-бор из-за четвертушки лексомила! Сами же просили, чтобы я с ней посидела, пока вы сходите в кино! А она не засыпала! Что мне оставалось делать? Принести себя в жертву и пропустить "Отчаянных домохозяек"? — Ладно, ладно, хватит об этом. — Хватит? А я-то думала, ты звонишь, чтобы извиниться. — Ничего подобного. Я звоню, чтобы… Э-э… В общем, я хотел попросить тебя об одной услуге. — Для тебя — все что угодно, сынок. Но сначала — главное. — Что — главное? — Сначала ты должен попросить у мамы прощения. — Ни за что! — До свидания, сынок. Лязганье крышек, громыханье сковородок, взрыв скороварки. — Мама, прекрати шуметь! Вечно ты уходишь от разговора! Слушай, у меня срочное дело, и я… — И ты? — Ну хорошо, хорошо. Мне очень жаль, что все так получилось. — Ты был не прав? — Да. — И твоя жена тоже? — Угу. — И вечером она позвонит и скажет мне об этом? — Ну… Да… Да! Она тебе обязательно позвонит. — Прекрасно. Так чем тебе помочь, сынок? — Можешь посидеть с Зоей? — С Зоей? Ты уверен, что хочешь этого? Не боишься, что я ее отравлю? — Мама, я же извинился! И мне срочно надо уйти! — Ну ладно, забудем. Надо уметь проявлять великодушие. — Спасибо, мам. Так я веду к тебе Зою? — И все-таки, сынок, ты должен признать, что я была права, когда… — Когда что? — Когда переехала в квартиру этажом выше вашей. Видишь, как это удобно? Вторник 27 апреля, 14.05 — ".Приют Святого Луки" В общей комнате бушевала словесная баталия. Мари-Жо и Софи, юные поклонницы старины, защищались, на ходу изобретая реплики. Поднаторевшие в сценическом мастерстве наследники Бранкиньолей[13]с лицами выдубленными светом рампы нападали полным составом. Акт первый. Сцена первая. Занавес поднимается. — Мы все вам сейчас объясним, — с волнением дебютантки произнесла Мари-Жо. Софи не отрываясь смотрела за кулисы. — "О женщины, вам имя — вероломство!"[14] — с шекспировской горячностью продекламировал Фердинан. — "Решимость прежнюю свели на нет сомненья, и — снова женщина — она лишилась сил",[15] — поддержал его Шарль Дефланель, с места в карьер входя в образ первого любовника. — "Кончайте щелкать клювом!"[16] — не выдержала Сюзанна, которой изрядно наскучила дуэль в стиле Гамлета и Федры. — Не бойтесь, мы вас не выдадим, — пообещал Фердинан. — Мы вам даже поможем. Для начала устроим вам встречу с Бессмертным. Это он вас расколол. И он вас ждет. — Бессмертный? — удивилась Софи. — Он самый старший из нас, — ответила Сюзанна. — Никто не знает, сколько ему лет, но, говорят, он снимался в "Выходе с лионского завода Люмьера" — первом в истории человечества фильме. — Он — наша местная легенда, — подтвердила Одетта. — Бионический человек, — добавила Мадлен. — Био… как? — не поняла Мари-Жо. — У него уже лет двадцать как нет сердца, — объяснил Фердинан. — Кровообращение обеспечивает насос. Руки и ноги, в которых начал развиваться некроз, ему постепенно заменили протезами. Он живет под диализом, на аппарате искусственного дыхания, а питается через зонд. Про мочеполовую систему я вам даже рассказывать не буду, потому что вы мне не поверите, скажете, это научная фантастика. — Некоторые у нас прозвали его Киборгом, — уточнила Мадлен. — Он не покидает своей палаты, что не мешает ему всем тут заправлять, — подвел итог Фердинан и жестом пригласил их следовать за собой. Изумленные Мари-Жо и Софи повиновались. "Воинственные ветераны" рассредоточились по соседним помещениям, где располагались кружки вязания, игры в скрабл и прыжков через скакалочку. Коридор опустел, и никто не заметил, как из тени выскользнула одинокая фигура. Мадемуазель Фишер, не упустившая ни словечка из подслушанного разговора, направилась к кабинету профессора Шлокоффа. Пришло время его навестить.