– Хорошо, иди. Офицер четко повернулся и вышел из кабинета. – Что это? – спросил Григонько, указывая на лист. – Если, конечно, не секрет? – Подожди, Григорий Федорович, это донесение нашего агента в Венгрии. – Понятно. Григонько поднял стакан, Шабаров начал внимательно читать документ. Прочитав, снял очки, посмотрел на представителя КГБ в Венгрии: – Похоже, Юрий Владимирович прав. – Плохие новости? – Как сказать… Агент сообщает об усиленной подготовке диверсионных групп в одном из лагерей в ФРГ, конкретно у деревни Вертау, что возле города Атаванг в Баварии. Групп для переброски в Венгрию. Агент упоминает подразделение «Фаркас», которое недавно инспектировали сотрудники ЦРУ. Группа готовится для провокационных действий во время демонстраций, митингов, для уничтожения советской техники, судя по стрельбам, и для обстрела наших военнослужащих. Григонько проговорил: – Такие лагеря есть и в Германии, и в Австрии, есть они и в Чехословакии, но агент акцентирует внимание на лагере Вертау. Хотя там готовят и другие террористические подразделения. Почему? – Он объясняет это особым значением, которое придается группе. Она – отдельная, состоит из четырех венгерских бывших военнослужащих, воевавших на стороне Гитлера, одной женщины, вдовы повешенного вместе с Райком предателя. Шестой член группы – офицер националистической УПА. Все имеют боевой опыт и отменную выучку. Как правило, такие группы универсальны, они могут устроить провокацию во время демонстраций или митинга против полиции, что в состоянии сделать и другие подразделения. Но могут решать и отдельные задачи по любым направлениям, будь то диверсии на жизненно важных объектах или ликвидация командного состава советской и венгерской армий. Такая группа, Григорий Федорович, может нанести существенный урон силам, противостоящим мятежникам. Да, не ожидал. О лагере Вертау я был оповещен давно, а вот о специальной группе агент Клаус сообщил только сейчас. Это значит, что инспекция раскрыла ее для агента. Следовательно, наши бывшие союзники готовы перебросить «Фаркас» в Венгрию. И там она будет обеспечена всем необходимым, базой в том числе. Тогда выступления студентов примут совершенно иную форму и содержание. Григонько спросил: – Что ты намерен делать? – Доложу генералу Короткову, все же он начальник Управления. Будем думать. – А есть ли на это время? Шабаров улыбнулся: – А мы будем быстро думать! Улыбнулся и Григонько: – Тогда другое дело. Ну что, я к Сахаровскому. – Идем. Полковники вышли из кабинета. Старшина Валентин Сухарев поднялся с места. Шабаров кивнул ему: – Убери стаканы, я у Коробова. – Да, товарищ полковник. Григонько направился к начальнику ПГУ, Шабаров – к начальнику управления нелегальной разведки. А в 15:58 в ту же самую приемную зашел майор госбезопасности. Старшина Сухарев встал по стойке «смирно». Майор улыбнулся: – Привет, Валентин, как служба? – Здравия желаю, товарищ майор. А чего служба? Идет потихоньку. – Ну да, чего бы ей спешить? Местечко у тебя теплое, я бы с удовольствием с тобой поменялся. – Вам не положено, Павел Андреевич, вы – майор, командир боевого подразделения. – Ты прав, мне такого теплого местечка не видать. – Зато есть все шансы дорасти до генерала. Представляете – генерал-майор государственной безопасности! Звучит-то как! А какие возможности! – Хорош болтать, Валя. Шабаров у себя? – Так точно, ожидает вас. – Доложи, что прибыл. – А вы пунктуальны: вам назначено на 17:00, а 17:00 будет через десять секунд. – Докладывай, чтобы не нарушать пунктуальность. Старшина доложил. Майор зашел в кабинет: – Товарищ полковник, майор Семенов по вашему… Шабаров прервал офицера: – Оставь официальность, проходи. Пожав руки, полковник и майор устроились за рабочим столом заместителя начальника Управления: Шабаров на своем месте, Семенов на месте, где недавно сидел полковник Григонько. – Я весь внимание, – сказал Семенов, доставая ручку и блокнот. – Ты мне для начала вот что скажи, как у тебя дела с женой? Майор нахмурился: – По-моему, моя личная жизнь – это моя личная жизнь. – Ошибаешься, Павел Андреевич. Ты офицер государственной безопасности, член КПСС, командир спецгруппы, следовательно, должен являть собой образец во всем. – А если не буду являть, то что? Отправите в войска? Вышвырнете из Комитета с «волчьим» билетом? Посадите? – Ну, ты это прекрати. Не те сейчас времена. – У нас так быстро все может измениться… Полковник прервал майора, повысив голос: – Отставить, Семенов! – Так это вы начали. – Потому что по должности обязан. И что это вы за детский сад развели дома с супругой? Хотят вместе, хотят врозь. Создали семью, будьте любезны беречь ячейку общества. Живите семьей. Майор вздохнул: – Живем пока. Но, товарищ полковник, силком нас вместе даже всемогущий КГБ не удержит. Шабаров нагнулся к майору: – Ты вот что, Паша, ты мне эти шутки брось. Маргарита – достойная женщина достойных родителей. Ты – майор КГБ. Силком вас в ЗАГС никто не тащил. Чтобы я ни о каком разводе не слышал, понятно? – Я передам ваши слова Маргарите. – Передай, и пусть сделает правильные выводы. Пока их не сделали мы. – Всё? Вы вызвали меня, чтобы читать мораль? Или есть дело поважнее? Полковник достал из папки лист бумаги, положил на край стола: – Возьми, прочитай. Это распечатка шифрограммы нашего агента в ФРГ. Майор прочитал. – И что это означает? – А это, Павел Андреевич, означает, что нельзя допустить, чтобы диверсионная группа «Фаркас» развила бурную деятельность в Венгрии.