– Фу, как прозаично. Ты хочешь сделать из меня кухарку? Посмотри, как мои родители живут. Им уже под пятьдесят, а они живут в свое удовольствие, домработницу имеют. Она и готовит, и убирает. Майор взял жену за подбородок: – Домработницу, говоришь? Давно ли заимели такие привилегии? Помнится, раньше папаша твой все больше стучал на товарищей своих. Тех сажали, а он занимал их места. И не потому ли любезную Софью Николаевну, мать твою, главным врачом поставили, что муж твой в органах безопасности служит? Маргарита резко дернула головой: – Не смей так говорить о моих родителях. Прошло то время, когда народ перед вами лебезил, а вы их в лагеря отправляли. Какая же я дура, что вышла за тебя замуж, ведь был же вариант – сын академика, кандидат наук, с квартирой, с машиной. Вон Катька не упустила своего Стасика – и сейчас в Швеции, при посольстве. А я полюбила какого-то лейтенанта. – А вместе с ним и повышенную зарплату, и дополнительный паек, и безопасность. Или все перечисленное ты и представляла любовью? – Так, майор, что ты хочешь? – Правду знать хочу. У тебя есть любовник? – Да, – крикнула ему в лицо Маргарита, – есть. И очень порядочный, нежный, романтичный, образованный человек. – Почему раньше не сказала? – Потому что… да ну тебя к черту, Семенов. Надоел ты мне. Давай разведемся. Квартиру разделим, с руками оторвут. И живи, как хочешь. – Хорошо, – спокойно ответил Семенов, – после командировки займемся разводом. Маргарита нервно рассмеялась: – И тебя после этого погонят из органов. – Ничего, не пропаду. О себе думай. – Эх, Семенов, пожалеешь ты об этом. – Нет, Рита, не пожалею. И все, меня не домогайся. Хочешь есть, приготовь, хотя любовник наверняка сводил тебя в ресторан. Но это уже не мое дело. Маргарита присела на пуфик, стала надевать туфли: – Да черта с два я останусь дома. К родителям поеду. Хоть один вечер в порядочной семье проведу. – Можешь не торопиться с возвращением. Маргарита хлопнула дверью. Семенов прошел на кухню, выбил из пачки папиросу, прикурил. Вот и поговорили. Но это должно было когда-то произойти. И с любовником тоже. Что же, развод так развод, и плевать, как на это отреагирует начальство. Выгонят – в такси пойду или на железную дорогу, в стране рабочих рук не хватает. Повсюду объявления: «Требуется на работу». А одному много ли надо? Впрочем, почему одному? Он выпил две рюмки, с сожалением посмотрел на почти пустую бутылку. Но идти в магазин не хотелось, да и поздно уже. Майор взял с книжной полки книгу. Лег на диван. Но читать не стал, никак не мог уловить смысл. В десятом часу раздался звонок. «Наверное, Павленко. Очень кстати». Но звонил отец Маргариты, заведующий кафедрой Политехнического института, доктор технических наук, профессор. – Павел? Не скажу, что вечер добрый, поэтому просто – здравствуй! – Что вам надо, Виктор Алексеевич? – А почему так грубо? Это я должен в таком тоне разговаривать с тобой. – Да? Попробуйте. – И попробую. Как ты смеешь обвинять меня в том, чего не было? – О чем это вы? – О том, что я якобы писал донесения на своих коллег, чтобы получить их должности. Майор усмехнулся: – Вы забыли, где я служу? – Я не забыл, где ты служишь. Но сейчас не те времена, чтобы содрогаться при каждом упоминании данного ведомства. Слава богу, с этим у нас в стране покончено. – Вы уверены, Виктор Алексеевич? Губанский смутился: – А что, разве не так? – Сами-то как думаете? Хотите завтра оформлю вам вызов на площадь Дзержинского? Провожу в архив, покажу много чего интересного? Пока я еще в состоянии это сделать. Секундная пауза. Затем уже испуганно: – Надеюсь, Павел, ты это несерьезно? – Все зависит от вас. – Вообще-то я звоню по поводу ваших отношений с Маргаритой. – Разве можно обсуждать то, чего нет? – Но вы же муж и жена! – Формально – да, но мы исправим эту ошибку. Кстати, Маргарита рассказала вам о своем любовнике? – О господи, Павел, ну неужели ты не понимаешь, что это она со зла? – Не понимаю и не хочу понимать. А если вы не желаете иметь неприятности, оставьте меня в покое. Всем своим семейством. – Но… я могу быть уверен, что… – Да на хрена ты мне нужен со своими подлыми делишками? Упомянул Бога? Так сходи в церковь, там покайся. Я грехов не отпускаю. Всё. Спокойной ночи. Майор повесил трубку. Настроение совсем упало. Пришлось все же сходить за водкой. В ресторане официант не хотел продавать, но «корочка» сделала свое дело. Павел взял две бутылки «Московской особой», единственной, производимой из зернового спирта. Взял бутерброды – в буфете полная женщина постаралась. С покупкой отправился домой. А у подъезда – старший лейтенант Павленко. – Юра, ты чего здесь? – удивился Семенов. – Собирался же с невестой в кино? – В кино и завтра можно сходить. А ты, я смотрю, решил нагрузиться. «Особую» взял. – Пойдем, раз приехал. Они поднялись на шестой этаж, зашли в квартиру. – Да-да, – проговорил заместитель, – и чего не живется людям в большой шикарной хате? – Я бы предпочел твою комнату. – Давай поменяемся. – Уже поздно, скоро у тебя такая же будет. Старший лейтенант вздохнул: – Значит, все-таки развод. – Да, Юра, и это решено. Не пытайся отговорить. – Отговорить? Тебя? Это по определению невозможно. – Ты прав. Офицеры спецгруппы «Дон» устроились на кухне. Выпили, закурили. Павленко спросил: