– Возможно. В это время распахнулась дверь, и в комнату вошли майор Семенов, старший лейтенант Павленко и лейтенант Богданов. Направили на боевиков стволы ППС: – Ну вот и встретились, господа боевики диверсионной группы «Фаркас». Предупреждаю, одно движение – и вы трупы. Грокас было дернулся, но Конич остановил его: – Сиди, поручик. – Вот именно, – усмехнулся Семенов, – сидите тихо, подождем вашего главаря с бабой-снайпершей, тогда и поговорим. Но Грокас не выдержал. Оставив автомат у стены, он держал под рубашкой ТТ. Выхватил его резко и неожиданно. Но Павленко успел дать очередь. Бывший поручик венгерской армии, воевавший на стороне фашистской Германии, рухнул на пол. Конич положил руки на стол: – Не стреляйте, я не намерен сопротивляться. – С чего бы это? – спросил Павленко. – Вы ничего мне не сделаете, я гражданин ФРГ и требую соответствующего отношения. – Охренел совсем! – задыхаясь от возмущения, воскликнул Богданов. – Он еще и права качает, мразь. Конич усмехнулся: – Да, я знаю свои права. В комнату вошел запыхавшийся лейтенант Лежик. – Товарищ майор, нет в балке никого, только «Опель». – Черт. Возвращайся, Михай, передай приказ Шандору: аккуратно войти в лес, посмотреть, что там. – Есть, товарищ майор. Лежик ушел, Семенов наклонился к Коничу: – Ты кто, пес? – Ну, не надо меня оскорблять, я – Бернат Конич, в прошлом надпоручик. – Где Петер с Ланг? – Вот чего не знаю, майор, того не знаю. Мы высадили их далеко в лесу. Сами пошли сюда, а куда пошли они, я не знаю. Может, заняться более полезным делом… Семенов не дал договорить боевику. Ударом кулака в челюсть он сбил его на пол: – Подполковника в спальню. Оказать помощь. Конич стер кровь, потер щеку: – Неплохой удар, майор, сразу видно подготовку. – Где русский язык выучил? – Это долгая история, я знаю несколько языков. У меня к ним способности. – Второй раз спрашиваю, где капитан Петер и Дуки Ланг? – Какой же вы непонятливый, майор. Сказал же: остались в лесу. Думаю, занимаются любовью. – Значит, не хочешь говорить правду? – Еще бы знать эту правду. По-моему, она у каждого своя. – Не знаешь, где главарь с Ланг? – Нет. – А так? Семенов выхватил пистолет и выстрелил Коничу в ногу. Тот не ожидал, схватился за рану. Пуля перебила кость. – Ты что делаешь, сволочь? – Где Петер? – Не знаю! Второй выстрел, в колено другой ноги. Конич взвыл от боли: – Прекращай! В Менхоту они пошли к Адаму Либусу. Там радиостанция. Прикажи оказать мне помощь. Семенов крикнул: – Хемет! Появился хозяин подворья. – Помоги ему: наложи шины, забинтуй, дай обезболивающее. – У меня нет сильных лекарств. – Значит, водки ему влей в горло. – Есть. – Погоди. А кто такой Либус? – Да есть в Менхоте такой, он там на окраине живет. Тоже большой дом. Вернулась группа венгров. Шандор доложил: – На опушке и в глубине леса, на километр, никого, никаких следов. И «Чепель» исчез. Семенов резко повернулся к Хемету: – Где «Чепель»? – Откуда мне знать, гражданин майор? Желающих завладеть грузовиком много, а до окраины Будапешта всего километр. Могли угнать. – Разберемся. Соврал – поплатишься. Богданову, Еремину, Рябову – охранять дом, подполковника и эту… скотину, – кивнул он на Конича. – Шандор, подгони машину, едем в Менхоту. Раненый Конич прошипел подошедшему к нему Хемету: – Сдал, сволочь? – Я сигнал выставил, чего поперлись? – Сигнал? – Да, – он огляделся: ни русские, ни венгерские офицеры госбезопасности его не слышали, – это не я группу сдал. Это Петер решил пожертвовать нами, чтобы спастись с Ланг. Это наверняка они угнали «Чепель». – У-у, собака. – Надпоручик потерял сознание. Подворье Либуса захватили с ходу. Тем более что никто не оказал сопротивления. Да и некому его было оборонять. Либус, поняв, что попался, сразу пошел на сотрудничество – заявил, что его заставили под страхом смерти работать на диверсантов, выдал радиостанцию, сообщил все, что знал о группе «Фаркас». Семенов сказал ему: