– Людей побили немало. Зверье, а еще о какой-то демократии говорят. Семенов осмотрелся. Он предупредил Хейду о выезде, но тот пока не появился. Павел спросил связиста: – Извините, Владимир Сергеевич, должность в посольстве у вас рядовая, даже в сфере обслуживания, а о безопасности заботится сам посол. Почему? Ветренко улыбнулся: – Все просто, майор. Мы с Юрием Владимировичем Андроповым знакомы еще с тридцать второго года. Вместе учились в Рыбинском речном техникуме, в одной группе. Хорошими товарищами были. Таковыми и остались. Он поднялся, а я, наоборот, поменял профессию. Юра взял меня сюда. – Ясно. Подошел капитан Хейду: – В доме шестнадцать все спокойно, он под контролем моих ребят. Ветренко знал свое дело. Осмотрев провода, спустился вниз в сопровождении Семенова, долго копался с проводкой. – Это правильно, что меня сюда послали. Другой телефонист и не заметил бы обмана. Семенов удивился: – Обмана? – Да, – спокойно ответил Ветренко. – Телефонный кабель на месте, но толку подсоединяться к нему нет, он не соединен с аппаратом, хотя конец его в квартире. Подключен другой кабель, замаскированный под электропроводку. Хитро, но я сам применял такие штуки. – И что теперь? – спросил Павел. – Все. Отсюда протяну провод до места оператора. К рабочему кабелю я подсоединился. Можно слушать, вот только сначала надо узнать, где будет место оператора. Семенов позвал Шандора и Хейду. Объяснил им ситуацию со слов телефониста. Хейду ответил: – Да здесь, в подвале, и организуем место прослушивания. – Уверен, что безопасно? Капитан группы наблюдения ответил: – За все время никто из квартиры не выходил. Даже в магазин. Хотя… поблизости уцелевших магазинов нет, только в соседнем квартале лавка. В общем, место – это моя забота. – Хорошо, – сказал Семенов. Он повернулся к Ветренко: – Можем ехать обратно? – Провод надо протянуть, капитан. – Связист взглянул на Хейду и спросил по-венгерски: – Где будет место прослушивания? – Пока не знаю, надо все хорошенько осмотреть. – Тогда так: вот конец провода, на нем телефонный разъем. Его надо вставить в телефонную трубку, и можно слушать переговоры сколько душе угодно. Хейду кивнул: – Я все понял. Сделаем. Ветренко кивнул Семенову: – Теперь можем ехать обратно. Они вернулись к машине. Через час командир группы наблюдения доложил: – Место нашли, это старая угольная яма, быстро оборудуем. Кабель подключили. – Определите график работы «слухача», – приказал Шандор. – Есть. Первое сообщение из подвала дома 16 по улице Салмай пришло в 19:40. Хейду доложил, что с номера в квартире номер два звонил некий Балог. Говорил с Лукасом. Доложил, что у него все в порядке. Лукас ответил, что и у него в квартире на Кербаросе все спокойно. Приказал сидеть тихо, не высовываться, ждать приказа. Доклад принял подполковник Шандор, который сразу же доложил Семенову. Майор проговорил: – Значит, все-таки Кербарос? Там Петер, это его зовут Лукас, а Балог со своими головорезами-предателями на хате два дома шестнадцать по улице Салмай. Отлично! – Павел тут же набрал номер Григонько: – Григорий Федорович? Семенов. – Слушаю тебя, майор. – Благодаря установке «прослушки» мы имеем точную информацию о том, что по адресу Салмай, 16–2, находятся остатки группы поддержки, а по адресу Кербарос, 24–16, – Петер и Ланг. Прошу вашего разрешения на проведение ночной операции по нейтрализации боевиков. Майор ожидал разрешения, но полковник неожиданно сказал: – Зайди ко мне. Семенов прошел в кабинет представителя КГБ в Венгрии: – Разрешите? – Входи, садись. Павел присел. Григонько посмотрел на него: – Значит, хочешь накрыть боевиков в квартирах? – Так точно. Конечно, данный вариант не гарантирует захвата Петера живым, но с диверсантами будет покончено. – А ты, Паша, уверен, что у Петера нет заложников? Майор немного растерялся: – Откуда? – Значит, нет такой уверенности. Скорее всего, их на самом деле нет, но долго ли захватить? Застать врасплох таких прожженных тварей очень сложно. Они готовы ко всему. – Но вряд ли они ожидают нападения. – Может быть. Вопрос второй: ты уверен, что в квартире нет взрывчатых веществ? – Нет, конечно. – А они могут быть. И что, по-твоему, сделают диверсанты, поняв, что им приходит конец? По-моему, им предпочтительней взорвать себя, чем попасть в руки КГБ. А что такое взрыв большого количества взрывчатки в одном случае на первом этаже многоквартирного жилого дома, в другом – на втором этаже? Семенов вздохнул: – Разрушение зданий. – Вот именно. Имеем мы право так рисковать? Даже если жители этих домов против советской власти и участвовали в восстании? – Нет! – Верно. Не можем. Посему нейтрализовывать банду, отдельно или вместе, будем вне квартир, на улице. А когда они выйдут на очередное задание, ты узнаешь. Я добился, чтобы подразделение РЭБ установило спецмашину возле известных адресов, так что мы будем в курсе не только телефонных разговоров, но и данных радиограмм Петера в центр и обратно. То есть мы узнаем, когда диверсанты соберутся на выход. Надеюсь, ты все понял? – Так точно! – И никакой самодеятельности, Паша. Действовать только по моему приказу. – Да понял я, понял. Разрешите идти? – Иди. Шандору передай: пусть больше контактирует с капитаном Хейду. – Есть! Глава десятая В Москве не могли смириться с положением дел в Венгрии. Потерять эту страну значило спровоцировать распад Варшавского договора и социалистического лагеря в Восточной Европе. И без того власти Югославии и Албании старались проводить свою, независимую политику, что им отчасти удавалось. Венгрию терять было нельзя ни в коем случае.