Вот и начался серьезный такой кипеж во дворце, когда я пропал и неизвестно где нахожусь. Поэтому меня быстро доставили в сам дворец, под суровый взор Николая Второго. Вместе с моим саквояжем, который даже не успели досмотреть, вот как сильно торопились меня предоставить. — Где вы пропали, Сергей Афанасьевич? Вы что, не понимаете, как важно ваше присутствие рядом с моей семьей? — сурово меня отчитывают, — Раз уж вы начали мне помогать! Ну, я винюсь изо всех сил и обещаю больше так не исчезать. Ладно, хоть за отсутствие ругают, а не за глупые советы. Это дорогого стоит в моем положении. — Ваше Императорское Величество! Посетил квартиру камер-юнкера Пистолькорса, подлечил его супругу и забрал свои вещи, которые последние, в городе. Могу вам, государь, показать наши технологии, кстати. Из своих личных вещей. И я рассказываю про бритвенный станок с тремя лезвиями и плавающей головкой, показываю современную зубную щетку в чехле и дорогую итальянскую пасту"Марвиз" в мягкой тубе из пластика. Да все показываю, что прихватил из своего времени, даже паспорт СССР. Император внимательно все рассматривает, особенно его внимание бритва привлекла и красивый тюбик с пастой. Но, потом видит два Источника, которые у меня в толстых бархатных чехлах разложены и просит объяснить, что это такое. — Это, ваше Императорское Величество, достаточно опасная штука для обычного человека. Для такого, который не имеет моих способностей и не привык прикасаться в этим шарам очень осторожно. Я демонстрирую императору, как касаюсь едва-едва одним пальцем красного ворсистого бархата и сразу же отдергиваю его, как будто обжегся сильно. — Что же это? — Это такие накопители энергии, так называемые аккумуляторы. С их помощью я могу снова восстанавливать свою силу, однако, здесь имеется ряд ограничение. Чтобы не потерять здоровье и не перегореть. — Солидно выглядят, ничего не скажешь. Наверно, очень дорогие? — Просто бесценные, ваше Императорское Величество! Повезло прихватить с собой перед перемещением! — А если я коснусь этого шара? — император показывает пальцев, как он может это сделать. — Не стоит, государь, необходимо много лет тренировок для того, чтобы проделать это достаточно безопасно. Вы, скорее всего, то есть, ваша личность пропадет в глубинах подсознания. И вряд ли вернется в этот мир. — То есть, я стану дурачком? — догадывается Николай Второй. — Именно так, государь, — отвечаю я. — Понятно, что в вашем времени есть очень много чего странного и интересного, — резюмирует император и добавляет: — Раз уж мы с вами наедине, Сергей Афанасьевич, давайте продолжим наш разговор о том, что ждет мою страну впереди. И да, огромное вам спасибо! Вы сняли несколько хворей у Александры Федоровны, она мне говорила, что уже давно не чувствовала себя такой здоровой! Как я могу наградить вас? Здоровая императрица нам тут всем нужна во дворце, конечно, это я наглядно уже почувствовал. Тут я немного задумался, потом ответил: — Наверно, государь, хорошо бы мне выписать новую паспортную книжку. Чтобы я просто откуда-то внезапно появился и никто не мог отследить мое прошлое. Даже для моего проживания во дворце это необходимо. А уже потом, наверно, сможете меня как-то наградить. Орден там или звание дворянское какое начальное? Хотя, для участия в переговорах с вашими советниками мне дворянство не помешает, а для народа, то что я останусь незнатного происхождения — тоже будет правильнее. — Хорошо, я распоряжусь насчет документа для вас. Теперь давайте кое-что из ваших предложений по стратегии обсудим. — Давайте. А что вас больше всего интересует? — спрашиваю я. — Да все интересует. Но, вопросы насчет крестьян и рабочих, национального вопроса пока опустим. Больше всего я хотел бы узнать ваши мысли насчет тайной связи с кайзером. И то, как мы можем разорвать договорные обязательства перед Францией и Англией? — Да, государь, это самое главное из будущего, чтобы нам избежать ненужной войны, — соглашаюсь я с ним. — Давайте я попробую вам ответить. Связь с кайзером нужна именно не официальная, но, такая плотная. Вы просто предупредите его, что не собираетесь воевать с Австро-Венгрией и Германией, как и с их союзниками в любом случае. Он, конечно, начнет требовать разрыва договоров о военном сотрудничестве с той же Францией и Англией. Тут нужно доверительно ответить, что все это он сможет наяву увидеть именно через два года, в июле четырнадцатого. Что там случится в этом июле — он, конечно, вместе со своим Генеральным штабом не знает, зато, уже хорошо знаем мы. И можем это крайне эффективно использовать в своих целях. Повернуть все события уже в свою пользу. Тут я смотрю на лицо императора, он пока никак не реагирует на мои слова. — Сербские боевики расстреляют эрцгерцога с супругой в недавно оккупированном австрийскими войсками Сараево. Так как я знаю все уже случившуюся историю, нам тоже нельзя, например, разрывать заранее сотрудничество с Францией, чтобы будущее не пошло другим образом. То есть, до самого террористического акта в Сараево все пусть идет именно так, как и должно. Генштабы проводят совместные учения, немцы получают все больше подтверждений тому, что мы неминуемо собираемся на них напасть. Поэтому сами разрабатывают план Шлиффена, который предусматривает разгром Франции за сорок дней, ее капитуляцию и переброску всех сил на Восточный фронт воевать с Россией. Мольтке переписал этот план, однако, он окажется нереалистичным в любом случае. Никого немцы не смогут разгромить так быстро и втянутся в войну на два фронта. А то, что Бельгия будет сопротивляться целый месяц и Италия перейдет на сторону Антанты — это даст возможность и время французским войскам перебросить силы с юга. Но, вы не сможете, государь, убедить кайзера, что не будете воевать с ним, пока не случится сараевская трагедия. — А что случится после нее? — А вот после насильственной смерти наследника престола Россия может с чистой совестью осудить такие террористические методы. И признать право Австро-Венгрии на любые требования от Сербии. Этим вы полностью перевернете подготовленную французами ловушку для России, они в нее попадутся сами, как кур в ощип. Тем более, когда с важным видом наши дипломаты заявят через недельку, что подозревают в организации теракта именно французскую контрразведку. И значит — французское правительство. Согласно имеющейся конфиденциальной информации, которую не будете оглашать. — И что дальше? — с заметным интересом спрашивает самодержец. — Дальше много вариантов, однако, самый простой — это обидеться на республиканскую Францию именно как представитель законной монархии. И разорвать все заключенные с ней договора сразу же, объявить сотрудничество в любой сфере невозможным до полного расследования произошедшего. — В самом деле, убивать императорских особ такого уровня — это глубоко недопустимо, — соглашается со мной Николай Второй. — Особенно недопустимо, когда твою страну пытаются затащить в кровавую и несправедливую войну. Россия уже получила предательский дипломатический удар от тех же Франции и Англии, когда пыталась призвать австрияков к порядку при захвате Боснии. Так что — ответить подобным образом будет гораздо разумнее, чем защищать слепо сербов. Переиграть бывших союзников и избежать войны с подготовленным к ней врагом — что может быть лучше для нас? — И что потом? — моя идея заходит императору. — Потом, естественно, союзники сделают все возможное, чтобы вернуть России на прежний путь принесения себя в жертву. Военным путем этого добиться невозможно, поэтому закипит работа в посольствах. В английских, французских и американских. Всех своих агентов они запустят в дело, все газеты будут надрываться о брошенных братьях на Балканах, невероятной подлости и трусости нашего правительства вместе с самодержцем. Все депутаты Думы будут болтать об этом с утра и до вечера. Возмущение народа и средства, потраченные бывшими союзниками, будут невероятными. После этой фразы я замолчал. — К чему вы это сказали? Это же тупиковая ситуация для власти! — признает император. — Да, ваше Императорское Величество. Если дать им время, да еще не контролировать прессу — тогда вас точно снесут или заставят вернуться в стойло. Слова про стойло не очень понравились императору, он здорово недовольно посмотрел на меня. А что делать, нужно же показать ему настоящее отношение так называемых союзников. — Поэтому, после обвинения Франции в провокации и разрыве всех отношений придется зайти еще дальше. Объявить о вмешательстве посольских работников во внутренние дела независимой Российской империи и тут же закрыть все французские посольства и консульства. Всех сотрудников под полным надзором выслать в Одессу в пломбированных вагонах, где они кораблем выплывут на родину. — Сильный ход, но, останутся же другие дипломаты? — Конечно. После французов придет очередь англичан и за ними американцев. Далее всех их союзников в войне. Их тоже придется обвинить в таком же злонамеренном вмешательстве во внутренние дела России. Оставлять эти абсолютно враждебные гнезда, в ручном режиме управляющие многочисленными агентами иностранного влияния среди элиты, представителей капитала и подкупленной прессы — нельзя ни в каком случае! — Это слишком вызывающе будет выглядеть! — спорит император. — Да, государь. Как говорится — хуже, чем воевать с западом, это только дружить с ним. Однако, признайтесь, что именно после таких шагов и разрыва всех отношений с бывшими союзниками уже будет нетрудно убедить кайзера и его Генштаб, что Россия воевать с ними не собирается. И они могут свои армии перекидывать на запад, ничего не опасаясь. — Пожалуй, что Вильгельм поверит мне, — задумчиво отвечает Николай Второй. — Поверит, государь. А что такого необычного случится? Монарх Российской империи обвинит республиканскую Францию в убийстве наследника австрийского престола и поэтому разорвет все отношения именно с ней и ее союзниками. Как благородный представитель другой монархии, помазанник божий! Есть доказательства или нет — это неважно. Главное — это ваша позиция! Но, необходимо к этому моменту подготовить внутреннюю контрразведку и продумать места изоляции для всех поголовно агентов иностранного влияния. Всех, кто получает деньги от иностранных держав, придется признать именно такими агентами и тут же изолировать где-то подальше от народа. Одновременно с закрытием посольств. — А по какому закону это можно будет сделать? — любопытствует Николай Второй. — Этот закон придется принять. Именно об агентах иностранного влияния, придется разработать такой статус для этих врагов России, и их заключении под стражу во время военного положения. И такой закон тоже необходим. — А как же мы точно узнаем — кто такой агент? — Список из примерно пятьсот фамилий самых видных предателей Родины у меня есть при себе. Еще придется ставить постоянное наблюдение около посольств и переписывать часто посещающих их персоны. Всех политиков, кто получает солидные кредиты из иностранных банков, их тоже придется поставить на карандаш. В любом случае, даже депутатов придется изолировать. — Не знаю, депутаты у нас люди неприкосновенные, постольку-поскольку, конечно, — снова сомневается император. — Измена родине — это достаточное серьезное обвинение для любого гражданина Российской империи, чтобы с ним вдумчиво поработали хорошие следователи. Пара месяцев допросов и вы поразитесь, государь, насколько вся элита страны окажется скуплена иностранными державами. Без изоляции такой прослойки общества не получится удержать власть, это я вам гарантирую. И новое Охранное отделение с увеличенными в десять раз штатами и правами поможет выяснить, кто получает иностранные деньги, куда отправляет и что они должны за них делать. И все это — измена Родине и работа на иностранные разведки! С гигантскими сроками на каторге! Это всем очень быстро развяжет языки, следователи не будут успевать записывать признания! Вижу, что император продолжает сомневаться и привожу сильный пример: — Именно сейчас адвокат Керенский, пустобрех и откровенный болтун, занимается жертвами Ленского расстрела, внешне бесплатно, а на самом деле за деньги другой страны и делает себе на этом имя. Громкое имя. Так вот, ваше Императорское Величество! Именно Керенский подпишет приказ о Вашем аресте со всей семьей через шесть дней после Вашего отречения, именно в марте семнадцатого года! А его пособник и верный товарищ олигарх Терещенко получит огромный кредит в американском банке и потратит свои десятки миллионов рублей на Февральский переворот под руководством английского посла Бьюкенена! — И как их можно после этого оставить на свободе? С такими-то союзниками и деньгами? Глава 8 Николай Второй крутит головой, похоже, переживает тот волнительный момент, что его свергнут с трона какие-то адвокаты средней руки и патентованные американские шпионы. Потом говорит об этом мне с недоумением, как такое, мол, может случиться. — И еще французские масоны, государь, во Временном правительстве они будут все до единого. Кажется, там один покойник Гучков не состоял в масонской французской ложе, но, он уже во Временное правительство не попадет никак. Вовремя я постарался встретить его в подъезде. Самый богатый человек России — и без охраны! Но, именно такое знание мне помогает понять, откуда взялась настолько сплоченная общей задачей группа в Думе. Теперь еще Терещенко, киевского сахарозаводчика, придется мне лично ликвидировать, он на ликвидацию самодержавия и подкуп генералов потратил десятки миллионов рублей личных средств, не считая наверняка невозвратного американского кредита. — Так что, государь, придется обязательно вводить статус иностранного агента и с таким клеймом нельзя будет не только избираться в депутаты Думы, но и участвовать в общественной деятельности и политических партиях, публиковать свои статьи в газетах и журналах. Получил финансирование от чужого государства хоть на один рубль — значит, разваливаешь свою страну, значит — враг родины своей, России. Вопрос придется ставить только так. Готовься к тому, что люди с холодными руками и горячим сердцем зададут тебе в неуютном месте важные вопросы. На которые нельзя не ответить честно.