– Какой сейф? – не понял я. – Новый! Надёжный! Откуда у вас мой лабораторный журнал? Доктор наконец-то посмотрел мне в лицо. Был он на голову ниже меня, пузатый и немолодой. Волосы начинали лысеть и были бережно уложены, чтобы скрыть это. Бледно-голубые глаза близоруко щурились. – Возвращаю, – сказал я. – Вы не из компании «Гарант покоя». Вы – вор, – сказал доктор без особого удивления. – Да. – Маг? – Доктор продолжал меня осматривать и под его взглядом становилось всё неуютнее. – Да. – Любопытно. – Доктор небрежно пролистал журнал. Я его тоже смотрел, но мало что понял. Записи на латыни, цифры, жутковатые наброски вскрытых человеческих и звериных тел. – Вы раскаялись? – Нет, – честно сказал я. – Это ведь обычная работа. Но меня обманули, подсунули фальшивую лицензию. – Ха, – презрительно произнёс доктор и небрежно положил журнал к остальным. – Где остальное? – У нанимателя. Его зовут Сект. – Не знаю такого. Где он? – И я не знаю. Но он получал лицензию по адресу Аллея Невежд, в канцелярии полиции должны быть его данные. Доктор расхохотался. – Ах вот как! Невежд! Изящно! Верно, юноша? Я промолчал. – Вас обвели вокруг пальца, как деревенского дурачка, – презрительно сказал доктор. – Вы полезли в те сферы, куда вам соваться не стоило. А теперь пытаетесь вылезти сухим из воды. – Виноват, – признал я. – Обвели. Позвольте искупить свою вину. Доктор молчал, сложив руки на груди. Насмешливо смотрел на меня. Потом сказал: – Молодой, амбициозный, наивный. Что мне с тебя взять? – Можете простить и отпустить, – предложил я. Доктор снова засмеялся, но резко оборвал смех. – Зачем этому… Секту… журнал экспериментов двухлетней давности? – Он говорил, что там что-то важное… – Балбес. Я не храню важного на бумаге. – Доктор, будто утратив ко мне интерес, снова уставился на розу в цилиндре. – А где амулет? – У товарища, – сказал я. – Давайте договоримся, как мы всё уладим, и я его принесу. – Ко всему ещё и наглый, – сказал доктор. Но это прозвучало скорее одобрительно. – Значит, так. Отработаешь магией, года три-четыре потратишь. Для экспериментов мне нужны рунные знаки, которые надо зарядить. Амулет принесёшь сегодня же – чем быстрее, тем лучше. Если надо будет дать показания регуляторам, всё расскажешь как есть. Как тебе такое предложение? Четыре года. Ну ладно, пускай три. Много! Но я буду живой и на свободе. Немного старше Миры. И ещё дурацкие жалкие усики сменятся нормальными усами. – Спасибо, доктор, я согласен, – быстро сказал я. – Простите, это была моя невнимательность. Доктор смотрел на меня, о чём-то размышляя. Потом вздохнул: – Подай-ка мне со стола браслет, сынок. Чёрный браслет с красным камнем. Я взял со стола браслет – он лежал на виду. Увесистая вещица. Чёрный металл, похоже, что дешёвая сталь. А вот красный камень оказался рубином, только огранённым очень странно, он был округлый, как голубиное яйцо. – Вот. – Я протянул доктору браслет. Ирбран неторопливо взял браслет у меня из рук, надавил на камень – браслет раскрылся на два полукружия. И неуловимо быстрым движением, которого я от доктора никак не ожидал, захлопнул на моём запястье. – Так будет лучше, – удовлетворённо сказал Ирбран. – Я не собирался вас обманывать! – воскликнул я. Браслет наверняка был каким-то устройством для слежки. – Это совсем не нужно! Клянусь! – Не люблю полагаться на клятвы – особенно если человек меня уже разок обманул, – сказал доктор. – Браслет довольно прост, юноша. На нём руна замка, чтобы снять его мог только я. И всё. Я поднял руку с браслетом. Не удержался и спросил: – Тогда зачем он? Доктор улыбнулся. – Руна замка не совсем обычная. Она очень хорошо пьёт время. Любое. Может впитать более полувека. Любое заклинание, которое ты попытаешься применить, вначале начнёт наполнять браслет. И только когда он насытится, ты сможешь колдовать. – Значит, я не смогу колдовать! – возмутился я. – Верно! – совсем уж развеселился доктор. – Это не нужно, я не собираюсь вас обманывать, – сказал я. – Но, если так хотите… хорошо, я сейчас схожу за амулетом. – Ты не понял, юноша, – сказал доктор. – Я решил не отпускать тебя. Точнее, я отпущу тебя через пару часов, когда мы немного повозимся с твоей головой и я буду уверен в послушании. Я отступил от доктора на шаг. И попытался, рефлекторно, вызвать руну Турс. Влил в неё без малого час. Моё время ухнуло куда-то в глубины чёрного браслета. – Ты как-то изменился в лице, – сказал доктор. – Попробовал? Всё работает? – Отпустите меня, – я оглянулся и схватил с заваленного предметами лабораторного стола нож – длинный хирургический нож с зазубренной кромкой. – Я и так всё верну, я же сам пришёл! – Скорее всего, но предпочитаю быть уверенным, – сказал доктор. – Бери его, девочка. Где пряталась чешуйчатая тварь, я так и не понял. Может, под столами, а может, за шкафами с колбами. Но подскочила она ко мне мгновенно. Одной рукой сжала горло, заставляя согнуться в три погибели, другой вывернула за спину руку, так, что державшие нож пальцы разжались. И потащила к свободному столу. Мной овладела паника. Я рвался из её лап, пинался, пытался упасть на пол. Но мелкая тварь ухитрилась пережать мне горло так, что я задыхался и в глазах потемнело. А мои удары и пинки её совершенно не волновали. Учитывая, что она вытерпела ночью, нечего было и надеяться победить её голыми руками. И уж тем более рассчитывать на пощаду. – Доктор Ирбран! – прохрипел я. – Если вы… не отпустите… я скажу всем, что амулет принадлежал… Тварь сильнее придавила мне горло, и я замолчал. Но при этом она остановилась и выжидающе уставилась на Ирбрана. Доктор подошёл и сочувственно посмотрел мне в глаза. – Да ты совсем простак, мальчик. Вот теперь у меня даже нет выбора. На стол его, девочка! Полупридушенного, меня забросили на стол – и доктор быстрыми движениями затянул на руках и ногах кожаные петли. Те были жёсткие и заскорузлые, словно не раз намокали. И не в воде. Тварь что-то прорычала. – Ну хорошо, раздень его, – добродушно сказал доктор. – Всё равно одежда запачкается… Он отошёл к своим лабораторным шкафам, а тварь запрыгнула на стол. Заглянула в лицо своими человеческими глазами. Как она собирается меня раздеть? У меня руки и ноги привязаны к столу! Тварь протянула лапу и острым когтём вспорола сюртук, от воротника и по рукаву, к обшлагу. – Она предпочитает, когда пациенты голые, – сказал Ирбран. – Любопытство, полагаю. С одной стороны, нам это не очень важно, я пока не собираюсь тебя оперировать, но брызги крови неизбежно будут, и тошнить тебя тоже станет, а ещё ты непременно обделаешься. Он вернулся, неся в руках банку из толстого стекла. В банке извивалась лиана.