Именно в этот момент мне стало ясно, что избежать незавидной участи не удастся. Так и вышло. — Это Радович? — раздался холодный голос. Я запрокинула голову. На меня смотрели серебристо-стальные глаза с приметным зеленоватым оттенком. В них едва ли промелькнул проблеск узнавания, но зато я узнала того, кто с легкостью уничтожил сегодня одно из сложнейших целительских заклинаний. — Я не сбегал! — тут же затараторил Сарантус. — Девчонка сбегала, я хотел ее остановить, я… Вспышка. В следующую секунду я оказалась стоящей в кабинете, на миг зависшая надо мной снежинка, перенесенная сюда столь же неожиданно, как и я, спланировала в чашку и растворилась в остывшем чае. Я сглотнула ранее отпитый чай и вздрогнула, увидев взгляд бледнеющего Сарантуса, причем он с такой ненавистью смотрел на меня, что становилось совершенно очевидно, кто, по его мнению, виновен в срыве побега. Сэр Овандори, втянув голову в плечи, закрывал окно. Раздосадованный ректор Аттинур вновь сел на свое место, а трое драконов вольготно устроились на диване и двух креслах — хозяевами положения здесь были они. — Вы уверены, что именно эта студентка должна отбыть с нами? — ледяным тоном спросил сидящий на диване дракон с теми самыми серебристо-изумрудными глазами. — А… Дд-да, да, — закивал метр Аттинур. — Я бы не назвал ее неспособной, — почему-то произнес дракон, выразительно глядя на магистра. Глава университета побледнел, затем откашлялся, но все же уверенно повторил: — Да, это та самая студентка, которую я готов… — Осекся, вспомнив о том, с кем пытается разговаривать таким тоном, и закончил уже, нижайше склонив голову: — Та самая, которую я покорно передаю в ваши справедливые руки… крылья… ладони правосудия. «Ладони правосудия» — это было что-то новое и странно звучавшее, но драконов вполне удовлетворило. Главный из них шевельнул указательным пальцем, и в то же мгновение на моем запястье материализовался монолитный тяжелый браслет, вмиг оттянув руку. Рядом едва не взвыл магистр Сарантус, точнее взвыл, но оборвал вой на начальной ноте. — На закате, — поднимаясь, сообщил представитель крылатого народа. Его сопровождающие поднялись одновременно, и все они ушли, не прощаясь, чтобы спустя несколько ударов моего испуганного сердца воспарить за окном тремя ужасающе прекрасными драконами и исчезнуть в воющей метели. А я продолжала стоять, держа надкусанную булочку и уже остывший чай… Как-то разом накатило понимание того, что за браслет на меня надели — одноразовый телепорт. Такой, конечно, снять можно, но только вместе с рукой. И то не факт — он вполне способен материализоваться на второй. Потрясенная случившимся, я словно впала в прострацию и даже не обратила внимания на потасовку, в процессе которой Сарантус молотил заклинаниями сэра Овандори, а магистр Аттинур пытался это остановить. Спокойствие в ректорском кабинете восстановилось, лишь когда дымящийся в буквальном смысле секретарь выбежал за дверь, после удалился в туалетную комнату магистр Сарантус. И вот, едва разобравшись с этими двумя, глава университета обернулся ко мне и произнес: — Радович, немедленно сдайте мантию и все остальные полученные, а также приобретенные на стипендию вещи завскладу госпоже Орски. — Что? — переспросила, не сразу поняв, о чем он. Магистр любезно пояснил: — У драконов вы выгорите, Радович, следовательно, перестанете быть магом, соответственно, держать вас здесь я более не обязан. То есть немедленно сдайте мантию и все остальные полученные, а также приобретенные на стипендию вещи завскладу госпоже Орски. На глаза навернулись слезы, но что это я — разве узнала что-то новое об отношении магистра Аттинура ко мне и моему нахождению в УМе? — Я еще не выгорела, — отчеканила, стараясь скрыть слезы всеми возможными способами — не хотелось, чтобы ректор все понял. — Радович! — возвращаясь на свое место, прошипел он. — Вы же умная девушка, все понимаете. Я понимала, да, я понимала, что это конец… Хотя стоп! Какой конец?! Нет никакого конца, есть проблема. Одна большая проблема: кто-то что-то совершил у драконов и из-за этого они пострадали. Надо найти этого кого-то, и тогда драконы не станут подвергать меня ритуалу Саджере! Точно! — Я не буду ничего сдавать, — выговорила, напряженно думая. — Ррррадович! — Аттинур вскочил со своего места. — Более того, — продолжила я, — вы сейчас, немедленно и при мне, выдадите мне направление на прохождение практики в Драконьей долине, чтобы впоследствии не отчислили за прогулы в университете — с вас станется. Ректор прищурился, хмыкнул и протянул: — А ты не такая уж и тихоня, Радович. Никаких направлений! Либо ты все сдаешь сейчас, либо я вышвырну тебя из университета за прогулы по возвращении, благодарю за подсказку! Только бы не заплакать… Не придумала ничего лучше, чем медленно сделать большой глоток остывшего чая, откусить от булки, прожевать, сглотнуть и… И решиться на шантаж. — Это, — я указала на медный браслетик на руке, не той, на которой кандалами висел браслет драконов, — артефакт, записывающий речь. Только что я записала все ваши слова и в случае необходимости передам браслет магистру Ворониру! Это была ложь. Грандиозная ложь! Медный браслетик мне бабушка подарила на пятнадцатилетие, это было моим единственным украшением. Уже потертый, тусклый, ценой в несколько грошей всего, он был неимоверной ценностью для меня, но… но никаким артефактом, конечно, не являлся. Правда, Аттинур боевой маг, в таких тонкостях, как артефакторика, не разбирается, скорее всего, соответственно, я понадеялась, что прокатит. — Записывающий речь… — протянул магистр. — Так вот почему у тебя неизменно прекрасные баллы, мошенница! Кажется, мой блеф удался. В любом случае сочла за нужное утвердительно кивнуть. Магистр Аттинур скривился, рухнул обратно на свое место, посидел, прицокивая языком, потом хитро глянул на меня поверх очков и протянул: — Допустим… только допустим, я соглашусь и вы получите направление на учебную практику в Долину драконов, но… — пауза, — в обмен на ваш артефакт! Для меня не приемлем шантаж со стороны студентов! Мысль расстаться с браслетиком не обрадовала, но мысль оказаться исключенной из университета откровенно пугала. — Хорошо. — Мой голос даже не дрогнул. — Овандори! — заорал магистр Аттинур. Все время, пока секретарь нервно писал под диктовку направление на прохождение внеочередной и бессрочной практики для меня, я стояла и все еще старалась сдерживать эмоции. Было очень жаль браслетик и было очень тяжело осознать уровень циничности магистра, который даже не пытался скрыть, что отправляет меня фактически на гибель. Причем в том, что мне конец, он даже не сомневался. — Все, — сообщил мне Аттинур. Я сняла браслетик и подошла к столу — протянула его магистру, тот протянул мне направление на прохождение практики… Вырвал из моих пальцев браслет и попытался не отдать бумаги, но тут уж я поторопилась отобрать их. — Вон из моего кабинета, — напутствовал меня ректор, усаживаясь на свое место и со всем тщанием начав разглядывать браслет. Если мне повезет, о том, что это пустышка, он узнает в течение пары часов и выбросит его. Скорее всего из окна. Так что я сейчас быстренько соберусь и под окном ректора подожду отбытия к драконам, есть шанс, что мой браслет ко мне еще вернется. — До свидания, — попрощалась я, выходя из кабинета ректора. Вслед мне понеслось что-то не особо цензурное, но это уже не имело значения — нужно было быстро, причем очень быстро собираться, и я не о личных вещах, у меня их практически не было, — мне нужны книги. Причем я имею полное право брать учебные пособия направляясь на учебную практику, так что за воровство книг никто из университета не выгонит. * * * Устроившись на верхней ступеньке приставной лестницы, я открыла учебник «Драконоведение» семисотого года издания, пробежалась взглядом по строкам. Семисотые — темное время, время, когда инквизиция старательно боролась с магами, ведьмами, в целом с прогрессом. И вероятно, сейчас читать умели бы лишь монахи в глухих горных монастырях, но в дело вмешались драконы. Вмешались сурово и основательно, и церковный произвол был прекращен, а по всем королевствам запылали храмы, а не костры с «ведьмами» и «ведьмаками». Маги же отплатили драконам черной неблагодарностью, и орден Безумных организовал нападение на нескольких молодых драконов, учившихся в Академии Огня в Братиславере, куда они поступили на общих основаниях. Драконы погибли, но сделать из их кожи и волос декокты маги не успели — были заняты медленным сгоранием в течение нескольких суток, потому как расплата за содеянное в лице старших драконов настигла мгновенно. Но этот случай стал уроком для всего крылатого народа, и драконы запретили своему молодняку покидать Долину до наступления зрелости, периода, после которого любой дракон становился практически неуязвим. Сама же Долина была закрыта для всех народов, и в целом с тех самых пор о драконах толком никому и ничего не было известно. Ну а маги предпочли «забыть» о случившемся, так что книга, которую я держала в своих руках, фактически была последней монографией о крылатом народе. И ныне нам, студентам, о драконах давали лишь краткую историческую справку, еще они упоминались в разделе виды пламени, и на этом все. Так что, когда я час назад пришла с просьбой о выдаче материала про драконов, мне лишь неопределенно махнули в направлении библиотечного хранилища. Первые три учебника — «Драконология», «История крылатого народа» и «Драконье пламя» — я обнаружила в разделе древних книг, и неудивительно, они датировались сотым и трехсотыми годами, даже написаны были на старом языке, а вот «Драконоведение» нашла совершенно случайно — дракончик, выведенный золотой краской на корешке, привлек внимание, сверкнув среди массы застарелых, покрытых пылью томов. И вот я тут, листаю новенькие, словно нечитанные страницы, со странной записью в самом начале: «Акона десскаета лимна, лимерине». Дверь в хранилище открылась, я услышала звук шагов, а затем голос Тихомира: — Милада? Отвечать не стала. Все понимаю, но они предали дважды. А я ведь, завершив с Призрачным ямщиком, кусочки повозки передала и им, чтобы они зачет сдать смогли. Но им оказалось мало того, что они меня вчера бросили, прекрасно отдавая себе отчет, что не оставили и шанса на выживание, парни предали меня и сегодня. За что? — Милада, прости. — Тихомир нерешительно топтался у входа. Отсюда, а я практически под потолком сидела, была видна его огромная несуразная фигура, гораздо более подходящая кузнецу, чем магу. — Милада… Провела ладонью по переплету книги, успокаиваясь, дракончик на переплете вновь сверкнул червонным золотом… Странно. Огляделась в поисках источников света, не нашла ничего, что могло бы вызвать этот отблеск. — Я знаю, что ты здесь, — заговорил вдруг Тихомир. — Ты не отвечаешь, я понимаю, мне нечем оправдаться, просто… прости. Легко просить прощения, предав дважды. — Милада, когда ты… вернешься, я с отцом говорил… давно уже, ты это… тебе в нашем доме место всегда найдется. Место кого? — Это ты меня замуж зовешь, Тихомир? — поинтересовалась я. При звуке моего голоса он вздрогнул, отрицательно замотал головой, остановился и…