Наш, потому что сегодня я собиралась предложить Джереми официально стать моим компаньоном. Может, изначально у него и не было денег, но имелись мозги. Я знаю, без него у меня бы ничего не вышло. А ещё два дня назад он впервые попросил выходной, сославшись на какие-то чрезвычайно важные личные дела. И что меня в тот день потянуло в парк вместо того, чтобы как обычно после обеда заняться пересчетом кассы? Делами моего помощника оказалась молоденькая девушка в ярко-желтом платье и дурацких круглых очках. Больше разглядеть мне не удалось. От неожиданности я растерялась и сделала вид, что сверяю время, а Джереми, заметив меня, обнял буквально висевшую на нем девушку за плечи и свернул с дорожки в сторону, увлекая её за собой У меня сердце упало в тот миг. Тут и дураку было ясно — влюбился. И влюбился взаимно … Каким-то глубинным женским чутьем я поняла: теперь в любой момент он мог съехать со своей мансарды, а потом и устроиться куда-то поближе к своей зазнобе. Во всяком случае, я бы точно сделала всё, чтобы мой мужчина не работал на незамужнюю хозяйку. На всякий случай, во избежание! Не могу я этого допустить! Опоздала я или нет, а попытаться повернуть ситуацию в свою сторону я просто обязана! Тётя, истинная Герхард, никогда бы не отступилась от того, что ей дорого, и меня она воспитала так же. Джереми вернулся с подносом, и мы позавтракали. Я пила кофе, обдумывая, как бы так к нему с этим подъехать, а он рассказывал мне последние городские новости — Джереми как обычно был уже в курсе всего. — Взрыв? Когда? — Я отвлеклась от банки с джемом. Надо сказать, почти пустой. Неплохо я призадумалась — даже не заметила, как её опустошила. — Утром я ходила … — замялась, — в аптеку. Да. — За успокоительным, наверное? — понятливо улыбнулся Джереми. — За ним! — обрадовалась я подсказке. — Аптека как раз в паре кварталов от академии, но ничего странного я не видела… — Взорвалась башня ранним утром. А через несколько часов никто ничего подозрительного и не увидел бы, помнишь, какой стоял туман? — он пожал плечами. Я кивнула и почувствовала, как к щекам приливает кровь. Тумана я тоже не заметила. Да я бы и слона не заметила, не то, что туман, потому что до аптеки за успокоительным я не дошла. Вроде бы с неба мне капало на нос, и расстроенная ситуацией с Джереми, я так погрузилась в грустные мысли, что едва передвигала ногами по мощеным улочкам Фритана. Очнулась у витрины магазина дамского белья и вовсе не потому, что меня что-то заинтересовало. Это я заинтересовала госпожу Лавинию Помпон — владелицу лавки и потрясающе умную женщину. Затащив меня внутрь (с её габаритами это вышло совершенно естественно) и подобрав мне парочку шикарных ярко-алых комплектов, она помогла мне собраться. — Счастье, дорогуша, надо брать в свои руки. Иначе его приберет кто-то другой, — напутствовала она меня. Перед глазами встала картинка молоденькой красотки в очках и желтом платье. Но ведь не было никаких признаков его влюбленности… да и где бы он мог с ней познакомиться, мы же круглые сутки проводим вместе! Вспомнила: Джереми недавно менял линзы в очках! Наверное, в окулярной мастерской они и встретились. И на первом же свидании она к нему льнет! Ну и ушлые пошли девицы! — Но я только по работе… я ведь не собираюсь его соблазнять? — зачем-то спросила я госпожу Лавинию, но комплекты все же забрала. — Ну конечно, нет. — Она прижала ухоженную ручку к своей пышной груди. — Правильное белье — оно для уверенности, а не для соблазнения. Как тут было устоять… теперь у меня три комплекта от госпожи Помпон, и все — красные… Интересно, что бы сказал Джереми, увидев на мне один из них? Меня бросило в жар. Что-что, он бы снял свои очки и, потерев переносицу, участливо спросил: «У тебя всё хорошо, Тафна?» — У тебя всё хорошо, Тафна? — словно подтверждая мои мысли, сказал Джереми. Я сглотнула, лихорадочно соображая: неужели я умудрилась фантазировать вслух? Какой ужас… — Ты покраснела, аллергия на клубнику? — переспросил мой помощник. — Наверное, — выдохнула я с облегчением. — Ерунда, пройдет. Зато мне было очень вкусно! Спасибо, Джереми, ты — самый лучший! Он улыбнулся. У меня сердце застучало от этой его улыбки, и я, испугавшись, что еще чуть-чуть и ляпну какую-нибудь глупость, быстро добавила: — Лучший управляющий! Улыбка сползла с его лица, Джереми потянулся к пиджаку и достал из кармана цепочку с часами. — Пойду проверю, всё ли готово, — сверив время, буркнул он. Я же собралась с духом и выпалила: — Джереми, у меня к тебе деловое предложение! Он как-то безрадостно хмыкнул. Даже не посмотрел в мою сторону! — Я предлагаю тебе стать моим партнером… — севшим от переживаний голосом договорила я. — Я подумаю, — сказал он через несколько бесконечно долгих мгновений молчания и, вернув часы обратно в карман, принялся собирать посуду на поднос, так на меня и не взглянув. Не то что бы моё предложение было чем-то невероятным — все доходы от предприятия мы давно делили поровну. Но всё же вполне достойным, ведь управляющий и полноправный партнер — это разные вещи… и тем тяжелее мне было принять его более чем прохладную реакцию. Расстроилась ли я? Нет. У меня мир рухнул. Опоздала. Не случится ничего с моим делом, справлюсь я, никуда не денусь. Фамилия Герхард, я знала, служила мне и защитой, и поддержкой несмотря на то, что я разругалась с теткой в пух и прах. Это знал и Джереми, не зря во всех беседах с представителями власти он сначала раз двадцать мою фамилию повторял. Богатейшая, влиятельная семья. А то, что неблагодарная племянница сбежала, так кто ж об этом знает? Герхарды из избы сор не выносят. Раз хочется Тафне кафе, значит, так и надо. А Тафне просто очень не хотелось замуж по указке. Как я буду без него? Глаза защипало — я заморгала, сдерживая слезы. Герхарды не плачут, Герхарды — работают. Только работать не получалось… всё валилось из рук. Доставая из стазисного шкафа креманку с мороженым, я умудрилась уронить её на пол. Джереми, который проверял, всё ли в порядке в зале, влетел в кухню и, увидев беспорядок, тяжело вздохнул. — Выйди, подыши. Всё будет хорошо. — Потерев переносицу, он поправил очки и вернулся в зал, оставляя меня одну. Я смахнула слёзы и страшно на себя за эти слёзы разозлилась. Не смей ныть, Тафна! В дверь на улицу заскреблись, сначала осторожно, а потом настойчиво, и я улыбнулась, открывая гостю. — Ну привет, наглая морда! Ты как раз вовремя. Хоть отвлекусь… — Мау! — ответил рыжий и, задрав хвост трубой, величественно прошествовал прямо к упавшему на пол мороженому. Не знаю, был ли у кота хозяин, скорее всего, был — больно вид у него холеный. Шерсть блестела и переливалась на свету, словно огонь, но полакомиться остатками мороженого он приходил регулярно. Кот начисто вылизал пол. Я наклонилась к рыжему, чтобы почесать его за ушком и погладить по выгнутой спине. Он прикрыл зеленые глаза, благосклонно принимая ласку. Зеленые… совсем как у Джереми… — Красавец, — подытожила я. — Приходи вечером. У нас сегодня богачи — сливок из пирожных перепадёт. Кот мяукнул и направился к двери. Я выпустила его и, когда рыжий хвост скрылся за мусорными баками, вдогонку крикнула: — И подружку приводи! Мне почти двадцать пять лет, и скоро я останусь совсем одна. Пора заводить котенка. Я поднялась на второй этаж — переодеться. Достав из шкафа скромное летнее платье, подошла к зеркалу. Поправила бант на волосах, ущипнула себя за щеки — а то больно бледная, и почти уже вышла из комнаты, как заметила, что амулет связи на комоде сверкает ярко-зеленым. Тётя Каро (а кому еще по карману оплатить со мной разговор?), как обычно, звонила в самый неподходящий момент. Или подходящий, тут смотря с какой стороны посмотреть… Я нажала на рычажок, активирующий магию, железный глаз на поверхности круглого артефакта открылся, и передо мной предстало во много раз уменьшенное лицо любимой родственницы. — Угу, — недовольно сказала она, разглядывая меня. — Плачем. А я тебе говорила, Тафна Алисия Августина Герхард, прекращай заниматься ерундой и возвращайся домой! Свободный город — это не место для девушки из хорошей семьи! — Тётя, ты опять? — я закатила глаза. — Не опять, а снова! — отрезала она и, мгновенно успокоившись, ласково спросила: — Что случилось, рыбка моя? Рыбкой она не называла меня с момента нашей ссоры, и я, конечно, тут же зашмыгала носом. Да, тетя Каро была властной и упрямой как мул, как и все Герхарды, но она воспитывала меня с тринадцати лет, беспокоилась и искренне любила. Хотя любовь у неё была немного странная. Она всегда знала, как лучше, при этом совершенно не интересовалась моим мнением на этот счет. И если что мне надеть, где учиться и что есть, я еще могла пережить, то на объявление о скором замужестве уже не смолчала. В конце концов, я ведь тоже Герхард. — Я предложила Джереми стать моим партнером, — буркнула я и, громко высморкавшись в платок, добавила: — а он ответил, что подумает. — Найдешь другого, — тут же отмахнулась тетя. — Я не хочу другого, — я поджала губы. — Да что ты? — она хохотнула. — Так, может, и замуж за него пойдешь? Она явно припоминала мне брошенные в пылу ссоры слова. Я тогда заявила, что современная девушка и вообще не собираюсь замуж, а за каких-то там прыщавых худосочных баронов, мельком виденных на дурацких семейных приемах, тем более. Да у него имен было больше чем веса! А аристократия — это пережиток прошлого. Во Фритане, например, и без титулов прекрасно живут. — Может, и пойду! — вспыхнула я. — Только он не зовет… — снова я потянулась за платком и, наконец, вслух призналась даже не ей, себе: — кажется, я влюбилась, тётя Каро. — Так вместо того, чтобы долю в деле предлагать, надо было ему другое предложение делать, дуреха ты моя. Современная, — припечатала она. — И ты не будешь против? — не поверила я. — Герхард и Спенсер, серьезно? — Да делай ты что хочешь, только не реви, вон уже опухла вся. — Она махнула на меня рукой и, подмигнув, отключила артефакт. Я буквально рухнула на табурет у кровати. Неужели я так плохо выгляжу? И неужели тётя действительно отступилась от своих планов на мою семейную жизнь? Толку об этом размышлять? Самое-то главное я тёте не сказала. Даже если бы я предложила Джереми на мне жениться, он бы всё равно отказал, потому что влюбился в другую.