— Точно не помню. Я видела трех, но их могло быть и больше. В тумане не разглядеть. — Как они выглядели? — Ростом примерно с меня, маленькие то есть, смуглые. Очень загорелые. Это гномы? Или хоббиты? Бороды ни у одного не было. Ну, я подумала, если существуют эльфы, то отчего бы не быть гномам. Хотя если малорослый, необязательно же гном. Я-то вот не гном. — Это как посмотреть, — прорычал Финн, вцепившись в руль так, что косточки побелели. Запах сена и кожи усилился. Может, Эмма и права, но нельзя же позволять обращаться с собой как с вещью! Этот остроухий без приглашения может припереться в школу или в особняк к Клариджам, забрать меня, когда ему вздумается — а я должна ему что-то рассказывать, помогать, постоянно подвергаясь опасности, да еще врать подругам о том, кто он такой и что ему надо! Так не пойдет! — Оказывается, ты умеешь быть милым и вежливым, как с миссис Кларидж. Отчего-то ты хамишь только мне одной. Финн молчал. Мы почти выехали за город. Пошел ливень. Эльфийский автомобиль, как оказалось, не обладает эффектом лотоса, как сами эльфы, и дворники на лобовом стекле едва справлялись с потоками воды. Ничего не было видно. Я с трудом разобрала перекресток Толлкросс. Между тем молчание стало уже угнетать. Зачем он на этот раз меня забрал? Что ему от меня надо? — Чем, собственно, я могу тебе помочь? Я не знаю, как снова закрыть Врата. Мы уже пробовали, не вышло. Во всем остальном ты сильнее и быстрее меня, умеешь читать мысли и не мокнешь под дождем. Ну, не знаю, какие у вас еще способности. — Придется вспомнить все, что видела. Что хочешь делай, способов много, лишь бы вспомнила. Нам необходимо узнать, что захватчикам надо здесь, в Эдинбурге, и почему именно теперь. — Но ваши захватчики пришли не из ворот. — А откуда же еще? — Не знаю. Я только видела их в том внутреннем дворе. Они же оттуда не выходили. Финн вдруг побледнел. Эльфы тоже бледнеют? Похоже, так. — Ты уверена? — проговорил он. — Не на сто процентов, — призналась я, — темно же было, сам вспомни. Туман, мгла… Разве они не могли прийти откуда-нибудь еще? В Эдинбурге такие грандиозные подземелья, такие тоннели — сам черт ногу сломит. Нам на истории рассказывали. Так ведь? — Так, — вздохнул Финн, — но у нас есть довольно точный план всех тоннелей Эдинбурга, гораздо более точный, чем в университетской библиотеке. И все равно всех ходов мы не знаем. На план нанесено далеко не все, и вероятно, существуют и какие-нибудь еще неизвестные тоннели. Я много лет сторожу тут под землей, но понятия не имею, где искать тайные ходы. Да, их тут сотни. За время одной только Второй мировой построили десятки новых тоннелей, бомбоубежищ и бункеров. Неужели Финн их все знает? — А что значит — есть много способов заставить вспомнить? Вы меня пытать собираетесь? Финн задумался и посмотрел на меня: — Нет, пытать не будем. Это совсем уж крайняя мера. У меня пересохло во рту. — Это была шутка, Эллисон. Где твое чувство юмора? Да кто бы тут говорил о чувстве юмора! — Эльфийский юмор мне недоступен. А когда Иен предлагал «уничтожить ключ», он тоже шутил? И вы потом хохотали до слез над этой шуткой? — Иен ничего тебе не сделает, пока не получит приказ. А вот Хлоя… Это совсем другое дело. — Нимфы едят людей?! Финн от души рассмеялся. Я даже испугалась от неожиданности. Симпатичный у него, оказывается, смех. Когда он смеется, у него в уголках губ и около носа собираются такие милые морщинки. Правда, очень симпатично. Он сразу начал казаться совсем юным и гораздо приятнее, чем с этой его кислой надменной эльфийской миной. — Если бы ты знала, сколько мне на самом деле лет, Эллисон… — весело объявил он. И прежде чем я вникла в смысл этой странной фразы, серьезно добавил: — Будь осторожна с Хлоей. Людей она не ест, но она совсем не такая милая, какой кажется. — Она красивая, — пробормотала я. — В природе яркая окраска — это предупреждение об опасности. Поверь мне, Хлоя с ее поразительной красотой — именно из таких существ. — Она могла бы меня утопить? — С легкостью. — А сколько тебе на самом деле лет? Если не девятнадцать или двадцать? — Это я тебе в другой раз расскажу. А ты держись лучше подальше от воды. Нимфы обычно служат посланниками для наших агентов во времени. Они могут… — Так ты агент во времени? Кто такие эти агенты? Зачем они нужны? Что они делают? И кто отдает им приказы? — Оберон, разумеется. Нет, я не агент. Это сложная тема. Потом объясню. Почти приехали. Так вот, нимфы. Они могут появляться из любого водоема, хоть из лужи, в любом веке. Стоит только позвать. Их вызывают, когда нужна помощь. Хлоя — особый случай. Она самая опасная и непредсказуемая. Теперь она тебя знает и может найти где угодно, где только есть вода. Между тем мы добрались до самого центра старого города. — А что такого особенного в Хлое? У нее особый статус, потому что она так хороша собой? — Типично женский вывод. Нет, она просто не такая, как другие нимфы. Она гораздо сильнее. Сам Оберон над ней не властен. Она служит ему, только когда ей самой этого хочется, делает одолжение, так сказать. — Почему тогда она не доложила напрямую королю, где я нахожусь и что я помню, если она общается с ним на равных? Она же тебе сообщила, а не ему! — На то есть причины. Это касается только меня и Хлои. Перед нами вырос Эдинбургский замок. — Куда мы теперь? И что будет со мной? Зачем ты меня забрал от Камиллы? — Хлоя вчера вечером рассказала мне, что ты видела нападавших. Пока об этом знаю только я. Но положение таково, что теперь она обязана доложить наверх. Сегодня же станет известно, что ты видела врагов. Уже одно то, что ты открыла Врата, — сенсация. А теперь еще и новость про нападавших. Ты не просто свидетельница — ты ключ. Ты отмеченная. Мерлин желает с тобой познакомиться. — Отмеченная? Ты имеешь в виду шрам на ноге? Или родинку на руке? На это Финн ничего не ответил. — Я отвезу тебя на Авалон, — проговорил он. Извилистый путь на Авалон — На Авалон? И как же мы туда попадем? Разве нам надо не в порт? Или на остров ведет подземный ход? На Авалон! Ну, дела! Плевать на дождь! Пусть с меня течет рекой, пусть я вымокла насквозь, я потерплю — зато на Авалон! Остров-легенда! Это ведь там находится камень с мечом Эскалибур! Финн припарковал автомобиль у подножия замка и повел меня через Грассмаркет на Кендлмейкер-роу, через мост, к автобусным остановкам. — Неужели мы поедем на автобусе? Не может быть! Какая проза! — Нет, мы идем в музей, — ответил Финн. — Самое время. — Ты всегда такая язвительная? — Только когда нервничаю! — И последнее слово всегда должно быть за тобой, да? Никакого чувства юмора у этих эльфов! Надеюсь, по дороге в музей мы не будем заходить на кладбище Грейфрайрс и заклинать духов. Одного из тех двухсот пятидесяти тысяч, что там покоятся. Кладбище древнее, там наверняка погребены парочка эльфов, полуэльфов или друидов. Но нет, мы пришли прямиком в Национальный музей Шотландии. Финн целеустремленно поднялся по лестнице на второй этаж. Из-за скверной погоды музей был полон. Коридоры и галереи гудели от болтовни и детских голосов. Красивый музей, люблю его. Снаружи, пожалуй, слишком современный, зато внутри — настоящий обломок Викторианской эпохи с совершенно особенной атмосферой. Но вот эта толпа! Как она тут некстати! Весь Эдинбург, казалось, спасался здесь от дождя. В зале, где выставлены чучела животных, было особенно тесно и шумно. А ведь этот зал мой любимый. Экзотические звери, таблички с подписями и сведениями об экспонатах, и главный из них — скелет ящера тираннозавра рекса, — все это меня просто завораживает! — О господи! Финн, разве динозавры оживают здесь по ночам? — Оживают? С какой стати скелет станет оживать по ночам? Ты слишком увлекаешься кино, Эллисон. Уверяю тебя, это все вымысел. — Ты знаешь фильм «Ночь в музее»? У эльфов есть время, чтобы посмотреть телевизор?