Феликс глянул на её стол напротив. Если у стажера дух навел безобразный бардак, то у Зинаиды Николаевны сохранился образцовый порядок. Документы лежали двумя ровными стопочками. Ровно так, как начальница оставила их в последний рабочий день. В одной стопочке была его, Феликса, курсовая по магическому растениеводству, почти готовая к отправке в магический университет. До защиты было еще полгода, и сама она была, со слов ведьмы, была «откровенной формальностью», необходимой для полноценного зачисления в Министерство. Предмет был самый простой из возможных, тема — «элементарная» (с её же слов). И самое главное — это был практически единственный предмет, который можно было сдать, не обладая внушительной магической силой. Стопочка побольше и попышнее — портретики и подколотые к ним резюме многочисленных родственников Петра Петровича, Министра Магии. Резюме на должность редактора. На его, Феликса, должность!!! Он усмехнулся. Когда пришло первое резюме, он чуть не выронил из рук чашечку с только что сваренным Зинаидой кофе. Попал на стажировку в Министерскую редакцию, а ему уже ищут замену?? — Не обращай внимания, — ободряюще улыбнулась ведьма, — у нас всегда так. Маги живут долго. И детей у них бывает — сколько захочется. Браки стараются заключать между кланами. Такая традиция, чтобы не терять силу. Стоит появиться сильному мальчику или девочке, как они чуть ли не с пеленок помолвлены и... устроены на работу! Где могут пребывать сотни лет или пока не надоест. Сильных мальчиков и девочек много. Средненьких — еще больше. Слабеньких — множество! И всех их заботливые родичи мечтают пристроить сперва в магический университет, после — на хорошую работу. Министерство Магии неизменно возглавляло список «хороших работ». — Разве нет мест получше? — спросил Феликс, когда стопочка резюме выросла на пару сантиметров. — Есть, — ответила ведьма, вскрывая толстый конверт, запечатанный черной сургучной печатью с распахнувшим пасть драконом, — во дворце. Но там официальная очередь, в которой учитывается титул, звание и родство с правящей фамилией. Этих, — она кивнула на стопочку, — возьмут разве что в дворцовые привратники. Стоило в Министерстве Магии открыться новому отделу — редакции магического издания «Новый Аркаим», как об этом узнали мамки, няньки, дядьки и прочие заинтересованные в устройстве ненаглядных чад лица. А уж когда узнали, что вакантную должность занимает обычный человек... Пока Феликса спасал авторитет начальницы. Заявиться к самой Зинаиде Николаевне Клейнмихель с просьбой пристроить племянничка, доченьку или внучка стеснялся даже Министр. Феликс старался не думать, что будет, когда он защитит курсовую и возглавит редакцию, как и планировала ведьма. Она мечтала полностью отдаться секретным расследованиям и загадочным магическим делам. Феликс вернулся из воспоминаний прошлого и пугающих мыслей о возможном будущем обратно во второе января, покосился на подозрительно притихшего домового. Тот притих еще подозрительнее. Стажер хотел уже заняться черновиком статьи, как дверь бесшумно распахнулась. В кабинет влетела Зинаида Николаевна. Румяная, будто с мороза, она выглядела моложе своих обычных тридцати. Скинула с плеч легкое осеннее пальто, которое тут же подхватил совсем поскучневший Селиверст. Ведьма была одета в тонкое шерстяное платье, длинное, в пол. Как обычно, черного цвета. На ногах у нее были черные лаковые туфельки, совершенно не по московской зиме открытые и легкие. Черная с серой седой прядью коса, длинная, до колен, обыкновенно туго собранная волосок к волоску, чуть растрепалась. Это показалось Феликсу необычным. Он привстал, приветствуя начальницу. — Алекс, чем занят? Зинаида Николаевна бросила на стол лаковую сумочку, насыщенно красную, в цвет любимой ведьмой помады. Запахло сандалом и корицей. — Да, собственно, ничем, — Феликс отодвинул в сторону исписанные листы — Зинаида никогда ничего не спрашивала просто так, тем более, утром второго января, в день, когда её в Министерстве быть точно не должно, — а что? Она улыбнулась теплой, домашней улыбкой. Несколькими неуловимыми движениями поправила выбившиеся из прически прядки. Коса тут же приняла свое обыкновенное, безупречное, состояние. Зинаида села на отодвинутый для нее услужливым домовым стул. — Алекс, — Феликс терпеть не мог, когда его звали Феликсом и начальница с самой первой их встречи звала его только «любимым» именем, — предположим, произошло весьма странное убийство магического характера. Убит мужчина. Убийцы нет, свидетелей нет. Магический след пока не обнаружен. О, это было интересно! Зинаида никогда не рассказывала о «секретных делах», на которые отлучалась. Он знал только, что они связаны с прорывами магии в мир людей. Если свидетеля магической аномалии можно было убедить, уговорить, или стереть память, тут работала Зинаида. Если новости о магии просачивались в человеческие газеты или интернет, этим занимался «отдел маскировки новостей». Они придумывали «обыденное объяснение»: русалок в Ладожском озере неизменно маскировали воздействием паленого алкоголя, летающих ведьм в небе ведьм на метлах — миграцией журавлей, а колдующих при свидетелях магов (и такое бывало, хоть и запрещено!) — достижениями современной науки и техники. Иногда ведьма задавала ему «задачки». Всегда внезапно, без подготовки. По договоренности Феликс должен был «сдавать задачки» также быстро, с ходу, без раздумий. Зачем ей это — он не знал. Хотя однажды она обронила, что ей нравится его подход и оригинальный образ мыслей, но ни до, ни после она не говорила, как использует его ответы. Со временем стажер перестал удивляться «задачкам» и даже научился узнавать тот «задачный тон», которым она их озвучивала. Голос ведьмы менялся, становился чуть тише, немного вибрировал. — Допустим... — неуверенно начал Феликс, — мужчина пришел в парк, присел на качельку и неудачно упал. Информации было мало. Главным условием решения «задачки» было замаскировать нереальные события реальными, внешне достоверными, нормальными и обычными. В которые поверят люди и которые, что самое главное, не должны никоим образом, намекать на магической характер инцидента. — Не выйдет, — покачала головой Зинаида, — это солидный джентельмен. Он не полез бы на качель. — Хорошо, — Феликс принял к сведению и предложил новый вариант, — зашел в бар, началась пьяная драка, хулиганов выгнали и уже в парке они его догнали. Зинаида звонко расхохоталась, прикрывая свои яркие губы ладонью. — Не подходит, — возразила она, — убитый был сильным магом, мог положить роту солдат. Задачка была нетипичной. Значит, событие нужно замаскировать не только от людей, но и от магов? — Тогда нужно что-то совершенно банальное, — решил Феликс, — когда это произошло? — Первого января, в новогоднюю ночь. — Хм, — задумался стажер, — шел с корпоратива через парк, поскользнулся, упал, тюкнулся о камешек головой. — Головой... парк... хорошая версия, — кивнула Зинаида и что-то застрочила в телефон, — спасибо. Судя по реакции ведьмы, «задачка» была решена. Феликс собирался снова заняться делами, как в кабинет постучали. Из-за шкафа высунулся крайне заинтересованный кончик селиверстова носа. Зинаида с удивлением посмотрела на Феликса, и мгновением позже — на домового. Селиверст быстро оценил ситуацию и спрятался обратно. Стук повторился. — Войдите, — сказала Зинаида Николаевна. Дверь осторожно открылась. Глава 2. Приказ об отчислении В кабинет вошла девушка, худенькая и стройная, с тонкой, почти детской фигуркой. Одета была в длинное зимнее платье зеленой шерсти с тоненькой белой вышивкой по краю подола. К груди она прижимала черную кожаную папочку с торчащими из неё листочками. Кончики её зимних сапожек были мокрыми, но без разводов ядрёного московского реагента. На плече блеснула пара белых шерстинок. Она явно была в шубке, которую оставила в гардеробе на первом этаже Министерства. «Посетительница, — определил Феликс: среди чиновниц он её не видел, — судя по одежде — живет среди магов». В Москве девушка могла одеться так на Хэллоуин или карнавал, но не на прием в Министерство. В отличие от редких приезжих из Зауралья. Там располагалась Восточная часть Магической Империи, скрытая от простых людей. Там в числе прочего носили традиционные костюмы. Лицо девушки было юным — обыкновенное дело, так с ходу возраст у магов не определить. За время работы в Министерстве он понял только, что у старых колдунов и ведьм иное выражение глаз: видели они что-то такое, что навсегда изменило их. Взгляды у «стариков» с юными лицами были пронзительными, чуть горькими. Эта девочка была той, кем казалась, — юной, совсем юной ведьмочкой с черными волосами, собранными в два пышных хвоста. «Только ведьмы отращивают и с гордостью носят длинные волосы», — вспомнил Феликс рассказ Зинаиды. Волосы посетительницы доходили до плеч — короче Зинаидиных. А значит, та не была ни самой сильной в роду, ни старшей в семье. — А я, — она уставилась на Феликса большими карими глазами и проговорила неуверенно и тихо, — я к Зинаиде Николаевне. — Я здесь, — подала голос начальница. Феликс подозревал, что Зинаида специально поставила стол сбоку, так, чтобы посетители, искавшие её, утыкались взглядом в стажера, посаженного прямо напротив двери. И которого они в одном кабинете с «той самой Зинаидой Николаевной» никак не ожидали видеть. Когда ведьма подавала голос, жданные (и не очень) гости нервно вздрагивали. Или не вздрагивали. Девочка не ожидала. Вздрогнула, дернулась. Чуть не выронила папочку из рук. Извинилась, назвалась Дариной. — Что же привело тебя, Дарина, в Министерство второго января? В день, когда в Министерстве почти никого не было: все разъехались по родным, в отпуска. Дарина засуетилась. Феликс отложил так и не дописанную статью, поставил чайник. Ведьмочка ужасно нервничала: она впервые была в Москве и, к тоже же, по важному делу — привезла документ из Университета Штормов — учебного заведения для магов.