– Как хорошо, что ты привел сюда юную летти, мальчишка, – ухмыльнулся криво. – Можешь быть свободен! Но Тиммиан вдруг расправил плечи и выступил вперед. – Нет! Я не оставлю госпожу с вами! *** Данте Кончики пальцев облизнул мрак. Одно движение – и мальчишка упадет замертво, выжженный изнутри ядовитой тенью, но Алисинэя загородила паршивца собой: – Не надо! Тимми… Тиммиан сейчас уйдет! Уходи… – понизила голос, оглядываясь на мальчишку. Защищает его! Данте со свистом втянул воздух, теряя последние крохи терпения. А девочка шепнула торопливо: – …пожалуйста. Дьявол его знает, кого именно просила чужачка – его или влюбленного идиота, – но послушались оба. Слуга исчез – только серая рубаха мелькнула между деревьев, а Данте стряхнул с пальцев черную дымку. Алисинэя едва слышно выругалась и, одарив его коротким взглядом, подошла к перилам террасы. – Спасибо, что не тронули Тиммиана, – процедила сквозь зубы. Смотреть на него не собиралась. Демонстративно таращилась на пейзажи. Данте мысленно сосчитал до десяти. – Завтра тебе назначат другого прислужника. – Тогда на Весенний бал вынесут мой хладный труп. Девчонка не шутила. Данте чувствовал ее раздраженную решительность. Как и то, что давление только все ухудшит. – Есть более… обученные слуги. – Меня устраивает нынешний. Ар-р-рх! Маленькая белокурая ослица! Но больше всего бесила собственная реакция! Стоило узнать, что мальчишка собрался увести Алисинэю на прогулку, на глаза упала алая пелена. – Будет возможность сравнить! – процедил, шагая к застывшей у перил девчонке. Но та резво отскочила в сторону. – Не прикасайтесь ко мне! Данте замер. Алиса смотрела на него с таким… презрением. Как будто он – последний мужчина, с которым она бы хотела видеться. Но вместо злости под ребрами скрутилась жгучая досада напополам с растерянностью. Он ведь не сделал ничего плохого! Хотя… нет. Сделал. Девочка нервничает. Ей все тут в новинку, а их близость – не то, что можно игнорировать, пусть ее мир и похож на бордель. Пожалуй, стоит поговорить… Или извиниться? Да нет же, за что извиняться? Девчонка сама виновата, не надо строить из себя оскорбленную невинность! А близость ей понравилась. Не каждая блудница так стонет… Хотя она могла не контролировать собственное тело… Данте застонал, с силой потирая переносицу. Да что с ним такое?! Его как будто рвало на части!.. Две противоположности схлестнулись не на жизнь, а насмерть, и он совершенно не знал, чего хочет больше: сделать шаг навстречу или оттолкнуть. Нельзя подпускать к себе чужачку! Но она такая сладкая, нежная… Самая лучшая! Алисинэя тихонько ахнула и сделала еще один шажок назад. – М-м-магистр Альгорт, – шепнула, прижимая пальцы к губам, – ваши глаза… Они черные! Вот же дьявол! Увидела, все-таки… И Данте забористо выругался. *** – Это не должно тебя касаться, – сухо отбил демон и на несколько секунд прикрыл глаза. А когда открыл – они уже были обычными, человеческими. Почему? Это иллюзия? Или, наоборот, она только что видела какую-то магию? – А-а-а… это твои настоящие глаза? – Есть пр-р-роблемы? Ух ты! Да к козлиной сущности прилагался и комплекс неполноценности! Похоже, Данте весьма болезненно воспринимает свою внешность, вон как «задымился». От мужчины струились едва заметные тени. Даже жалко его немного стало… Алису когда-то дразнили за веснушки. И очень жестоко. – Вообще-то это красиво. Дымок тут же пропал, а темные брови поползли вверх. – Что? – Красивые глаза, – повторила Алиса. И не врала ведь! – Необычные. – Хватит. – У нас некоторые люди специально вставляют, э-э-э, такие стеклышки, чтобы белок был полностью черный. Или перекрашивают красками. Тоже специальными. Этим никого не удивить. Кажется, магистр завис. Алиса нутром чувствовала – Данте растерян, смущен, зол… и испытывал еще кучу разнообразных эмоций. Настоящий винегрет! И ей бы не хотелось спровоцировать демона использовать магию проклятия или нечто подобного. Но пока она размышляла, что сказать дальше, сбоку раздалось громкое: – Иу! – Нафаня! – обрадовалась Алиса, протягивая руки к котику-кролику. Вот кто поможет разрядить обстановку! – Ты… эй! Ловко увернувшись, зверек подлетел к Данте и грациозно запрыгнул на его плечо. Алиса обиженно застонала: – Пушистая жопа… Ты меня променял! Данте растерянно моргнул и вдруг… усмехнулся? Вместо извечной кривоватой ухмылочки лицо мужчины озарила убийственно-обаятельная улыбкой. Ох, черт… Это был удар ниже пояса! – Ну надо же, сегодня решили полакомиться мной. Котик-кролик тоненько пискнул и лизнул магистра в щеку. – Просто кое-кто решил устроить шведский стол… – Швецс-с-ски? – Это когда на столе много-много еды и каждый берет себе что и сколько хочет. От жадности некоторые маялись животами… Данте коротко хохотнул, и Алиса чуть не растеклась сиропной лужицей. Господи! Лучше бы он ругался! Когда магистр переставал быть козлом, его харизмой можно было косить всех женщин в радиусе ста километров. – В некотором роде я сейчас швецс-с-ский стол… Прогуляемся? – И протянул ей руку. Алиса сама не поняла, как ответила. Уязвленная женская часть орала от возмущения, требуя высказать пару "ласковых", но ладонь уже сжимали сильные и чертовски горячие пальцы. И от этого ей самой сделалось жарко.