Кто-то ворует. Семья у кожевника большая: сам, четверо сыновей, да жены, да их дети, а вот поди ж ты, завелась паршивая овца. Неясно кто, но ясно, что свой. Слуг два раза меняли, а все бесполезно, продолжается потрава. То выручки в шкатулке недосчитаются, то вилок серебряных меньше окажется, то подсвечник пропадет. И ведь по-умному шкодит, берет не много, а ровно столько, чтобы не попасться на месте. Кожевник скрипнул зубами, понял, что не выследит вора, да и пришел к господину Каллену. Я оказалась третьей из расследователей, которых послали на это дело. А то ж! Восемнадцать взрослых, да детей еще семь штук – с ума сойдешь. Бедняги выли и дело вести отказывались. Протоколов была уже куча, а толку никакого. Никто ничего не видел, не знает, не думает… Кожевник Айлат, когда я вошла, как раз сидел у господина Каллена. – Добрый день, господа. Да, так на меня давно не смотрели, с таким искренним удивлением. – И это ваш расследователь? Господин Каллен хитро улыбнулся. – А что вам не нравится, господин? Шайна девушка неглупая, уже три дела успешно провела, я ею доволен. А что серьезно не выглядит, так и неплохо, пусть люди думают, что это такая куколка, по знакомству… Я тихо зашипела. И ведь думают. Наверняка так и думают, это в голове у начальника на поверхности. Вот сволочи! – Может быть, господин Геран продолжит мое дело? Господин Каллен покачал головой. – Если госпожа Истар вас не устраивает… Кожевник махнул рукой, с видом – сгорел сарай, гори и баня. Издевайтесь надо мной, мучайте, подсовывайте мне сопливых девчонок… на то и власть, чтоб куражиться всласть! Светлый вам за меня еще отомстит! – Госпожа Истар, когда вы отправитесь к господину Айлату? – Хоть бы и прямо сейчас, – пожала я плечами. Чего тянуть? – Протоколы не посмотрите? – Зачем? – опять удивилась я. – Если вы ничего полезного там не нашли, так я и подавно не найду. Господин Каллен ожег меня злым взглядом, но возражать не стал. И правильно. Нечего на меня все самое сложное сваливать, была б я обычной девушкой, волком бы выла и прочь бежала от такой-то радости. Он это знает, я это знаю… – Я, с вашего позволения, с господином Айлатом поеду, с ним и поговорим по дороге. – Я пешком пришел, – прогудел кожевник. – А и не страшно. Чай, не высокородная, чтобы ноги бить побрезговать. Прогуляюсь. – Далеко идти, – сделал последнюю попытку кожевник. Но получил только взмах рукой. – Раньше выйдем – раньше придем. Пойдемте? – Пойдемте, госпожа, – сдался кожевник. И мы вышли за дверь. * * * Сложно ли разговорить человека, которому ты не нравишься? Да не особенно, правда, не факт, что ты услышишь о себе что-то хорошее. Я и не услышала. Малолетка, соплячка, мелочь мокроносая… дело житейское. Я кивала, поддакивала и строила несчастные глазки. И через полчаса господин Айлат смягчился. Подозвал извозчика и принялся ворчать уже на мое начальство. И такие они, и сякие, и девчонку послали, нет бы самим разобраться, так на малявку сваливают. Небось чужой-то загривок от оплеух меньше болит. В последнем я с ним была полностью согласна. Слово за слово, и следующие полчаса, пока мы ехали к кожевенной мастерской, господин Айлат жаловался на неведомого пакостника. Это куда ж годится – в своем-то дому да гадить? Даже птица хвост из гнезда выставляет, а тут завелась тварь. Да завелась-то одна, а подозревать всех приходится. Куда это годится – родным не доверять? Ужас! Кошмар! Миротрясение основ! Я поддакивала и понимала, что кожевник действительно огорчен и расстроен, никого точно не подозревает, а как с этим жить – непонятно. Но тяжко. К концу поездки мы договорились до того, что меня кормить надо. А то расследователя из меня путного не выйдет, переломлюсь, коли рядом кто чихнет. Так что начнем мы расследование просто. Сначала я сяду в гостиной, там меня будут кормить, ну и домочадцы будут туда приходить по очереди. А я уж буду их допрашивать в свое удовольствие. Так мы и поступили. * * * Съесть все, что мне подали, я бы и за год не смогла. Но мидии в винном соусе были безумно вкусными. И печеные крабы тоже. А хлеб вообще чудо. Угощение радовало, а вот люди относились ко мне откровенно враждебно. И просидела я у кожевника до позднего-позднего вечера. Зато и воров нашла. Их было двое. История получилась гадкая и пакостная. Наверное, потому, что в ней был замешан ребенок. Четвертый внук кожевника связался с дурной компанией. Как это происходит – сначала мы тебя угостили, а теперь ты нас угости. Всех. Не хочешь? А помнишь, как мы на рынке булки воровали? Как известно, где булки, там и все остальное. Мальчишка начал тащить из дома вещи… и за этим неблагородным делом его поймала одна из теток. Жена младшего сына. Ей тоже нужны были деньги, по схожим причинам. Любовники – это штука затратная, а уж когда любовник – конкурент… Узнал бы муж – убил бы. Ладно, не убил бы и не убьет, но правде жизни поучит. А не наставляй мужу рога и не будешь сырую картошку к бланшу прикладывать. Так-то… Потому и вычислить воришку не могли, что шкодили двое и в разное время. Осталось совсем немного – рассказать об этом кожевнику и добраться до дома. С первым я справилась без труда, показала протоколы, намекнула, у кого спрашивать надо за пропавшие вещи. И даже адрес скупщика назвала. И ребят из дурной компании перечислила, и любовника назвала. Господин Айлат послушал и кивнул. – Начальству доложите? – Завтра и доложу. – Это правильно. Однако ж… ваши ребята сколько возились, и ничего, а вы за один раз и справились? Я развела руками. – Не просто так меня к вам господин Каллен послал. – Я уж вижу. Спасибо вам, госпожа. Я ответила улыбкой. – Может, я для вас чего сделать смогу? Может, вам кожа нужна? Я покачала головой. Нет, не нужна…